Моя вопреки (СИ) - Адлер Алекса - Страница 23

И в этот момент он буквально вспыхивает столбом синего пламени. Стражники реагируют мгновенно, раздаются хлопки выстрелов. Но я не вижу что происходит дальше, меня словно ударной волной отбрасывает сквозь А-атона и его щиты. Подпространство закручивается вихрем. Реальность и вовсе сходит с ума. Ужас сковывает душу ледяными клещами. Сознание туманится, улавливая лишь отрывки происходящего, словно кошмарные стоп-кадры.

Вот я вижу обугленные тела стражников. И плавящиеся стены.

Всхлип. Тьма. Новая вспышка. Вой сирен. Мои сэ-аран плечом к плечу…

Жрец теперь напоминает сгусток тьмы, окружённый бушующим огнём. Разрастающейся и поглощающей всё на своём пути тьмой, в коконе из пламени. Как чёрная дыра из моего давнего видения. Только не так, по-другому… словно того варианта событий уже нет, но есть этот, не менее ужасный.

Удар сердца. Новый кадр. Крики. Выстрелы где-то там, на периферии. Пол под ногами уже беспрестанно вибрирует, покрываясь сетью трещин.

− Как он это делает? — рычит Са-оир, взрываясь тьмой. Та гудящим роем окружает Менетнаша, атакуя, пытаясь пробить огненную защиту…

− Я не знаю, − цедит сквозь зубы А-атон, удерживая над ними двумя светящийся купольный щит. − Он сжигает саму свою сущность. Свою душу. То, что неприкосновенно. Но откуда в нём столько мощи, как он умудряется сплетать реальность с подпространством — я сейчас даже предположить не могу.

− Плевать откуда и как! Потом разберёмся. Нужно уходить, брат, − роняет зло мой тёмный сэ-аран. При этом продолжая стоять, не отступая ни на шаг.

− Не успеем. Чувствуешь, как разгоняются генераторы станции? Ещё немного и рванёт. Даже если мы успеем взлететь, взрыв нас настигнет. И его мощи хватит, чтобы развеять станцию в пыль, и нас вместе с ней. Нужно всё это остановить. Купировать выброс энергии здесь и сейчас.

Я только и могу, что беззвучно плакать, заламывая руки. Стоять между ними невидимой бессловесной тенью, которую они даже не чувствуют.

− Как? Что ты предлагаешь, брат?

− Видения Лины, − в глазах А-атона появляется ледяная решимость. − Это происходит, брат. Не знаю, что задумал Менетнаш и зачем он устроил это самосожжение, но сейчас у нас только один выход, тащить его в подпространство и глушить там.

− Это самоубийство, − шумно выдыхает Са-оир.

− Нет. Если мы направим энергию взрыва на прорыв межпространственной грани. Тогда нас выбросит… куда-то. Но мы останемся живы. И сможем найти путь назад.

− Будем живы, но безгранично далеко от нашей Лины… всё так, как она видела… − потрясённо бормочет мой тёмный сэ-аран.

− Да. Всё, как она видела, − бросает сумрачный взгляд на своего близнеца А-атон. — Мы обязаны выжить брат. Я обещал ей.

− Как и я, − мрачно щурясь, опускает голову Са-оир. — Давай, сделаем это.

Решительно кивнув, А-атон быстрым движением бьёт запястьем об запястье. Его торобраслет вспыхивает…

− Чотжар, освобождаю от клятвы безмолвия. Ты знаешь, что делать.

− Ты был готов к такому варианту событий, − утверждая, а не спрашивая, роняет тёмный Повелитель.

− Да, − звучит короткий ответ.

И перекинувшись многозначительными взглядами, близнецы слаженно погружают пылающий вокруг них мир в сизые сумерки подпространства, которые стремительно начинают чернеть. А меня буквально выбрасывает из видения в никуда.

Лихорадочно вертясь на месте, захлёбываясь в рыданиях, я до рези в глазах всматриваюсь в черноту вокруг, пытаясь рассмотреть ещё хоть что-то. Всей душой тянусь, пытаясь… последовать за ними, убедиться что живы.

Молясь богу, вселенной, Абсолюту, богам всех миров, чтобы они помогли моим любимым выжить.

Чьи-то руки жёстко удерживают меня, встряхивают. Кто-то прижимает меня к себя, утешая и пытаясь привести в чувство. Но я с криками вырываюсь, отбиваясь и теряя разум от паники.

«Лина, очнись!», − громыхает в голове жёсткий приказ Чотжара.

Безмолвный. Он… всё ещё безмолвный. Всего этого ещё не случилось. Всего этого… можно избежать.

Резкая вспышка осознания мгновенно приводит меня в себя.

− Чотжар, − вскрикиваю, хватаясь за его руку. Распахнув глаза, едва сдерживаю тошноту, так всё вокруг кружится и расплывается. — Быстро свяжись с Повелителями. Там ловушка. Пусть возвращаются немедленно!

И сама тут же принимаюсь трясущимися пальцами набирать на торобраслете вызов А-атону.

Змей, бросив на это короткий взгляд, пытается выйти на связь с Са-оиром.

Но входящий вызов на его браслете убивает всю мою надежду. Словно в замедленной съёмке, я вижу, как мой хранитель проводит пальцем по светящимся символам. И голос А-атона раскалёнными углями обжигает душу, прежде чем окунуть в ледяную воду вымораживающего страха.

− Чотжар, освобождаю от клятвы безмолвия. Ты знаешь, что делать.

Дыхание спирает, в глазах темнеет. Нет!

Вызов обрывается. Взгляд на-агара обращается на меня.

Нет!

Я тону. Просто тону в чувстве безысходности. В паническом страхе за них. В чувстве вины.

Если бы немного раньше. Хотя бы на несколько минут. Они бы не вошли туда, если бы я их вовремя предупредила. Если бы вовремя увидела.

Но я носилась со своими сомнениями и страхами, ждала, что меня кто-то научит, вместо того, чтобы попробовать что-то сделать самой. Пугалась этих видений, жалкая трусиха. А могла бы− Могла бы! − могла бы увидеть это раньше. И предупредить. Спасти.

Я уже даже не плачу. Просто стою, раскачиваясь на месте. Сжигая себя изнутри.

− Лина, пос-с-смотри на меня! — Чотжар тянется ко мне. Но его ладони хватают лишь пустоту. — Не с-с-смей проваливаться! С-с-соберись!

Но я не могу. Меня кроет таким отчаянием, такой тоской, что хочется выть. Хочется кричать и бросаться на стены.

И я вою. Кричу в сизую пустоту, которая стремительно поглощает меня. Выплёскивая всю боль и всё своё горе. Всю злость на себя, на этот жестокий мир, раз за разом отнимающий у меня всё, что дорого… на них, что всё-таки оставили меня одну.

Я сама не замечаю, как падаю всё глубже, проваливаясь так далеко, как никогда прежде. Ледяной холод пробирает до самых потаённых глубин души, постепенно вымораживая все эмоции. Вымораживая часть меня. Но мне сейчас всё равно. Даже понимание того, что меня больше некому вытащить отсюда, не может сейчас отрезвить и выдернуть из этой невыносимой агонии.

Натянутая струна лопнула, не выдержав. Растерзав душу в клочья.

Потом. Потом я вспомню всё, что обещала своему мужу. Потом я вспомню, что обязана делать. Что должна быть сильной. Найду способ выбраться отсюда. Вернусь, чтобы уже в одиночку учиться выживать в жестоком мире ашаров. Буду думать, как не стать подстилкой жреца в обмен на жизнь свою и своих малышей… Потом…

Сейчас я сплошная боль.

Не знаю сколько прошло времени. Время тут не имеет никакого значения. Лишь холод и пустота, наполняющие меня до краёв.

Не помню, когда я села наземь. Просто в какой-то миг осознала себя свернувшейся в жалкий комочек, раскачивающийся под порывами сизых ветров.

Наверное, мне нужно вернуться. Точно нужно. Но я пока не представляю как. Не представляю, где взять на это силы. Как жить там, в реальности, в которой больше нет моих мужей? Как быть той, кем они приказали мне быть? Как вернуть их назад?

Я же видела в своём видении… Я тянула их обратно. Но я не знаю, как это сделать. Не знаю… я не чувствую их. Смогу ли самостоятельно найти способ?

Или мне и за этим придётся обращаться к жрецу?

Всхлипнув, поднимаю голову. Вокруг одна ледяная серость. И я сама себе уже кажусь надколотой льдиной. Трещин внутри стало ещё больше.

Вытерев озябшими пальцами слёзы со щёк, неуклюже поднимаюсь на ноги.

Надо вернуться… да, вернуться… я обещала А-атону. И я должна думать о своих сыновьях. С этой минуты их будущее зависит только от меня.

Вернуться… но как?

Боль так сильна. Она мешает мне сосредоточиться, мешает дышать. Выкачивает силы.