Тьма моей души (СИ) - Lee Iren - Страница 25

— Пойдем, заберешь свою своенравную особу, — произнес он с улыбкой. Забежавшая в номер кошка оказалась идеальным предлогом, чтобы, не вызывая подозрений, позвать Лауру к себе. А она даже не противилась.

Ну а то, что произошло дальше, вообще нельзя никому рассказывать, потому что так накосячить надо еще постараться. Да и девочка оказалась далеко не промах.

Во-первых, она принялась его соблазнять, абсолютно нагло и не стесняясь — с ним ни одна женщина ранее такого напора не выказывала. Во-вторых, она все-таки проявила свою вампирскую сущность, попытавшись применить против него гипноз. Он почувствовал это и сразу же пресек ее весьма профессиональную попытку.

Но это уже не имело никакого значения, потому что есть вещи помощнее гипноза. Его захлестнуло волной дикого возбуждения, гормоны выстрелили в кровь и отключили мозг, как у подростка в пубертате. Он чуть не сошел с ума, когда ее руки легли на пряжку его ремня.

Он знал, что нарушает Устав, который строжайше запрещает охотникам связь с вампирами. Он даже понимал, что ей сейчас ничего не стоит убить его: он сам буквально предлагал ей это сделать. Он все понимал, но уже не мог остановить это безумие. То, что она была вампиршей, делало ощущения еще острее, присваивало предстоящему сексу статус экстремального. В голове он уже видел сюжет ролевого порно с их совместным участием: охотник, который заставляет вампиршу глубоко пожалеть о своих поступках. Очень глубоко. На всю длину своего немаленького члена. Он хотел выбить из нее стоны наслаждения, почувствовать, как она кончит на нем. Или под ним — неважно.

Действия Лауры только подстегивали его непристойные фантазии. Она играла с ним грубо, на грани дозволенного, вела себя, как развратная, похотливая сучка. Она сама все начала, сама полезла к нему в трусы — она заслуживала наказания. И пусть он убивать ее не собирался, а вот отодрать имел полное право. И может, после хорошей порки она, наконец, оставит его мысли и больше не посмеет ему сниться?

Неожиданно обнаруженный свежий шрам Лауры на лопатке перевернул весь его мир с ног на голову. Но сейчас то он очень сожалел, что не отложил выяснения отношений. Он сам все испортил, наказал себя и оставил без сладкого. Хотя Лауру нельзя было назвать сладкой: это гурманский вкус, как шоколад с перцем.

А он очень любил шоколад с перцем.

Как только гормоны Лео свернули свое жестокое восстание, он смог оценить ситуацию критическим взглядом. Он просчитался: девчонка далеко не такой новичок, как могло показаться сначала. То, что она ушла от Алана живой и так быстро регенерировала, говорило о том, что она — наемница с колоссальным опытом, а вот он — идиот. И все же было совершенно любопытно, в какую игру она с ним играла. Почему не нападает? Почему такая странная рядом с ним?

Она въелась в его мысли, не давала ему покоя, заставляла ломать голову над причиной своих поступков.

И вот теперь последний кадр: Лаура отважно переступила порог его номера. Самоуверенная и дерзкая; ни грамма прежней растерянности и в обморок падать вроде не собирается. Она открыто заявила ему о том, что знает про него все и предупредила, что ему якобы грозит опасность.

Ее грязные игры набирают новые обороты, она продолжает скрывать свою вампирскую сущность, хотя уже слепой бы догался. Лаура предстает перед ним с обнаженной лживой душой, лишний раз подтверждая несовершество его собственных верований.

И на этот раз Лео не будет с ней добрым мальчиком, он не отпустит ее. Только бы еще усмирить внутренний голос, который говорит, что он полный мудак, уподобившийся Аквиллу.

Комментарий к Часть 9. Hesitation

Я свою сестренку Лиду

Никому не дам в обиду!

Я живу с ней очень дружно,

Очень я её люблю.

А когда мне будет нужно,

Я и сам ее побью.

А. Барто

========== Часть 10. Кто я теперь ==========

Комментарий к Часть 10. Кто я теперь

“Я… я не знаю, кто я теперь, – робко проговорила она. – Я знаю только, кем я была, когда встала сегодня утром. С тех пор я изменялась очень много раз”. Л. Кэррол

P. S. Любителям мудостраданий посвящается.

У Аслана глаза — зеленые и искрящиеся, словно бесконечный луг, в котором купается солнце. Обрамленные темными, рыжеватыми ресницами, они излучают неиссякаемую жизненную энергию и теплоту.

Никто прежде не смотрел на Лале с такой всепоглощающей нежностью. Этот взгляд врезался в память раскаленным клеймом, поддерживал в ней едва тлеющий уголек жизни на протяжении долгих пяти веков, наполненных тьмой и отчаянием. Он не гас. На призрак этих глаз она часто шла, чтобы в очередной раз вынырнуть из черных вод, утаскивающих на самое дно.

Лале сразу поняла, что это он, и дело вовсе не во внешности. Это был ОН — ее родная душа, по которой она тосковала в своей бесконечности. И сейчас ей было сложно принимать новую жестокую реальность, ей хотелось умереть.

И на этот раз мне ее жаль: я не хочу, чтобы она меня оставляла…

— Не советую! — властно произносит Лео, а его рука увереннее обхватывает ствол. — Даже не пытайся воздействовать на меня.

— Я не… — С досадой осознаю, что уже цéлую вечность смотрю в его глаза и думаю не о том.

Как же. Я. Вляпалась! Это не просто противостояние охотника и вампира — это в миллион раз хуже. Всю беспощадную иронию развернувшейся сцены можно понять, только вспомнив, какими родными душами мы были когда-то. А Лале постаралась, чтобы я вспомнила все. До мельчайших подробностей. Правда, вспомнила только я, а он вряд ли при виде меня чувствует сакральные вибрации души.

Но хрен с ним, с прошлым: сейчас то что я ему сделала? Даже пришла спасти его шкуру, — и вот она, безмерная благодарность!

Неужели я хоть на секунду поверила, что будет по-другому? Я когда так отупела то? Ах да, с тех пор, как в моей жизни стала ассистировать Лале. Сейчас, кстати, она забилась в самый дальний угол сознания; у нее есть я, я решаю ее проблемы.

А что, если мне тоже больно и страшно? Что, если я запуталась в своих чувствах? В какой угол мне забиться?

— Ты серьезно собрался стрелять в меня? — храбрюсь я. Кожа на плече зудит, но я не решаюсь почесать ее: команды «вольно» мне не давали. — Брось Лео, шума будет много, тебя сразу возьмут с поличным, еще до того, как мое тело рассыпется в прах.

— Не переживай, на этот случай у меня осиновые колья есть, — с хищной улыбкой отвечает он и делает шаг, заставляя меня инстинктивно отступать. — Ты, кажется, говорила, что любишь быть откровенной? Сейчас самое время. Давай, Лаура, выкладывай, что ты затеяла?

Я вдыхаю, стараюсь задержать воздух, но он тут же выходит обратно рваными смешками. На самом деле, хочется разреветься, но даже этого я не умею.

Жесткое давление Лео вкупе с терзаниями Лале доводят до отчаяния, до той самой грани, где я теряю новую, праведную себя, которой старалась притворяться.

Я чувствую, как меня наполняет пьянящая энергия, отпускающая запуганное сознание. Прикрываю глаза, по телу пробегает легкая судорога.

«Нет, пожалуйста, нет! Я не хочу! Не сейчас!»

Ноющая боль и страх, свойственные человеческому телу, притупляются. Я будто сбрасываю цепи, врезающиеся в плоть серых ободранных крыльев, выросших за спиной. Всего лишь пара клыков — незатейливые измения, но я будто воскресла. Другая, темная я.

Лео, быстро оценив мой внешний вид, зло рычит:

— Значит так, да? Благие намерения уже испарились?

Главный плюс моего нынешнего состояния в том, что его колкие, несправедливые обвинения не достигают цели, я почти ничего не чувствую. Мной движет желание победить любой ценой — настройки по умолчанию. И сбросить их в середине игры не так просто.

Я ловлю взглядом его зеленые глаза. Ненавижу зеленое. И рыжее ненавижу. Тут же наталкиваюсь на неосязаемую преграду: Лео отчаянно сопротивляется моим попыткам подавить его волю.

— Отдай мне оружие! — приказываю я, хотя знаю, что он еще не готов слушаться.

— Не выйдет, Лаура! Не получится мной помыкать.