Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 67

Он чувствовал, как волна уродливой злобы заполняет его до краев, и отчетливо помнил, как напуган был Чу Ваньнин…

«Что бы ты сказал, Юйхэн, если бы узнал, что это и есть я, бл*ть, настоящий?.. Все еще цеплялся бы за меня, радея за свою вздорную постановку?.. Позволил бы мне положить ладонь на свою шею, уверенный, что я не начну тебя душить?..»

Он снова перечитал сообщение от Чу Ваньнина с просьбой «дождаться».

Беда была в том, что он больше не был так уверен в том, что балетмейстеру безопасно находиться рядом с ним. Ненависть и любовь к этому человеку переплелись в нем слишком тесно, и он временами переставал отличать одно чувство от другого.

Сейчас же, когда Ваньнин в который раз оттолкнул его, он снова начинал верить в то, что тьма в его сердце никогда не отступала, и лишь ждала момента, чтобы поглотить его.

Для него больше не существовало спасения — он действительно был настолько испорчен, что собирался, если потребуется, заставить Чу Ваньнина обменять себя на чертову постановку.

Балетмейстер Чу был уверен, что Мо Жань ненавидит его?

Что же, тем лучше.

Мо Жань мог ненавидеть его, если потребуется — раз только так он мог заполучить этого человека.

Раз только так он мог любить.

...Почти машинально его взгляд остановился на приближающихся огнях подъезжающего такси. Неприметный старый понтиак резким торможением выбил у обочины острую щебенку.

Через минуту Юйхэн, расплатившись с водителем, вышел и нерешительно застыл у ворот, щурясь на авто Мо Жаня. Он не делал попыток приблизиться, и лишь судорожно кутался в тонкий свитер — тот же, что был на нем на репетиции. Уже было поздно, и ночная прохлада наверняка пробирала его до костей — Мо Жаню было хорошо известно, как сильно Чу мерз от малейшего сквозняка или порыва ветра.

Вэйюй подавил в себе порыв направиться к нему, вглядываясь в отчего-то слишком бледное лицо и покрасневшие веки. Чу Ваньнин выглядел больным и каким-то странно растрепанным, как если бы так торопился, что не успел толком собрать волосы.

«Твою мать, Юйхэн, я оставил тебя на пару часов, какого хр*на с тобой произошло?! Такой надменный, а совсем не можешь о себе хоть немного заботиться?!»

Юноша наконец взял себя немного в руки, и, медленно выдыхая, вышел навстречу.

Колкий холодный взгляд практически сразу впился в него, а затем…

«Какого хр*на происходит?!»

Чу, мать его, Ваньнин сделал несколько шагов в сторону Вэйюя, как если бы пребывал в крайней степени беспокойства! Сам!

Его лицо было настолько белым в этот момент, как если бы его покрывали минимум десять слоев самой светлой пудры.

Мо Жань нахмурился, внезапно понимая, что бледные разводы, бликующие на кончиках ресниц в тусклом свете уличных фонарей, были вовсе не пудрой, а следами соли.

«Ты… ты лил слезы, Юйхэн?..»

Он не стал больше стоять в стороне и направился прямо к Ваньнину, который от такого внезапного порыва Мо Жаня как будто на секунду оступился, замешкавшись. В следующее мгновение они уже стояли друг напротив друга, и Вэйюй пристально взглядывался в тонко поджатые губы и огромные, воспаленные от слез глаза, в которых впервые за этот день отражался… страх?!

— Ты все-таки приехал, — Мо Жань не был уверен, как начать разговор, а потому лишь констатировал факт.

— Мо Жань, я… — голос Ваньнина звучал сипло, и Мо Жань невольно поморщился, осознавая, что ему не показалось — Ваньнин… было по всему похоже, что он прорыдал не один час.

— Пойдем в дом. Ты замерзаешь, — оборвал его Вэйюй резко. — Или, если не хочешь впускать меня, сядь ко мне в машину.

Он едва понимал, что говорит, и с трудом контролировал внезапное желание прикоснуться к судорожно цепляющимся в края длинных рукавов пальцам, которые были едва ли не бледнее лица Чу — как если бы вся кровь в этом теле окончательно застыла.

— Я… должен тебе кое-что сказать, — продолжал Чу Ваньнин, будто его заклинило, и он толком не слышал, что говорит ему Мо Жань. — Сегодня я… — он замешкался, а затем достал из кармана телефон и просто молча открыл мессенджер и показал какую-то переписку.

«Стоп…»

Мо Жань моргнул, пытаясь сосредоточиться.

Некий неизвестный номер отправил Чу Ваньнину его фото. Было очевидно, что оно сделано днем ранее, в клубе. Юноша тогда понятия не имел, что его кто-то фотографирует — и беззаботно опрокидывал в себя текилу.

— Я уже звонил в полицию, но они… они не стали меня слушать, — Чу Ваньнин поднял голову так, чтобы смотреть Мо Жаню в лицо, что было достаточно сложно на таком близком расстоянии. По правде говоря, голову приходилось буквально задирать.

Вэйюй нахмурился.

— Это фото мог сделать кто угодно.

— Мо Жань, подумай, — Чу Ваньнин спрятал телефон в карман и снова поежился. — Будет лучше, если ты уйдешь.

— Прямо сейчас? — Мо Жань продолжал, все сильнее раздражаясь, наблюдать за тем, как Ваньнина буквально потряхивает от холода.

— Я имел в виду, уйти из постановки. Это небезопасно, — Чу вздохнул. — Мне жаль.

— И ты готов отпустить меня? За месяц до премьеры? — Вэйюй с недоверием уставился на балетмейстера. — Разве не ты сам говорил сегодня, что…

— Я был неправ, — Чу Ваньнин слегка склонил голову.

И замолчал.

Мо Жань помедлил, меряя недоверчивым взглядом мужчину. А затем неожиданно рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья.

— Это не смешно, Вэйюй, — тут же вскинулся Ваньнин. — Тебе, так же как и мне, очевидно, кто прислал это фото. Постановка не может быть важнее чьей-то жизни.

Он словно намеренно построил фразу так, чтобы подчеркнуть, что, будь на месте Мо Вэйюя кто угодно — он поступил бы ровно так же.

— Чу Ваньнин, — Мо Жань растянул губы в мрачной улыбке. — Ты сейчас пытаешься слиться.

— Что?!..

— Что слышал, — Вэйюй обхватил запястье Ваньнина ладонью, и, игнорируя попытки вырваться, мягко потер ледяную кожу пальцами, пытаясь отогреть. — Даже если это фото ты не сам себе прислал, и это не повод, который ты придумал для того, чтобы избавиться от меня, в мои планы не входит оставлять тебя в покое. И это не зависит от того, буду ли я участвовать в постановке.

Он намеренно нес чушь, пытаясь заговорить Чу зубы, разозлить его, вывести на эмоции — потому что теперь видел, что скрывалось за попыткой Ваньнина в который раз оттолкнуть его.

«Юйхэн, твою мать, есть ли под луной человек более глупый, чем ты?!..»

Мо Жань, может, и был сумасшедшим — но определенно не слепым. Он умел сопоставлять факты, и ему совсем не нужно было быть семи пядей во лбу чтобы понять, почему Ваньнин впервые был так косноязычен, да еще и внезапно примчался к нему, позабыв обо всем, что между ними произошло ранее.

«Значит, все-таки твое ледяное сердце может иногда биться…»

Опасался ли он Жуфэн?.. Да он был, бл*ть, готов бить поклоны благодарности человеку, отправившему Ваньнину это *баное фото!

Как и предполагалось, его провокация возымела действие: Чу Ваньнин резко дернулся, сверля Вэйюя яростным взглядом. В следующую секунду на него обрушился поток злословия:

— Вэйюй! Ты серьезно считаешь, будто мне не всё равно, что ты делаешь со своей жизнью? Ты ненавидишь меня! — взмахнув руками и наконец освободив запястье из захвата Мо Жаня, он буквально хлестал юношу словами. — Ненавидишь!!! Какое мне до тебя должно быть дело?! Проваливай на четыре стороны, оставайся — мне без разницы!

— Чу Ваньнин, — Мо Жань мгновенно посерьезнел, а в его взгляде сверкнула решимость. — Раз тебе все равно, я намерен остаться. Ты, кажется, хотел знать о причинах моей ненависти? Это было частью сделки.

— Не было никакой сделки, — Ваньнин пригвоздил Мо Жаня к месту взглядом, способным оживить и заново умертвить хладный труп.

— Балетмейстер Чу отступает от своего слова? — Вэйюй намеренно превращал каждую свою фразу в вызов. Он отлично знал, что Ваньнин не способен спокойно пройти мимо брошенной перчатки.

— …... — темные глаза опасно сощурились.