Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 23

В это мгновение он готов был попасться с поличным, быть раскрытым — да что угодно, лишь бы этот танец никогда не прекращался. Лишь бы Ваньнин продолжал танцевать, порождая в его голове абсолютно непристойные фантазии, словно сошедшие со страниц древнего сборника Лунъяна. Лишь бы проживать это мгновение вечно…

...Тем утром он едва успел скрыться. Сюэ Мэн, этот павлин, как оказалось, был знаком с балетмейстером Чу. Казалось, Ваньнин отлично знал всю семью Мо Жаня, и оставалось только удивляться, как они сумели каким-то чудом избегать друг друга все эти шесть лет. Мо Жань, конечно, подолгу отсутствовал на гастролях — но ведь он все равно время от времени возвращался домой…

Впрочем, он понятия не имел, что бы произошло, если бы они с Ваньнином столкнулись раньше. Он был настолько ослеплен своей глупой, вздорной ненавистью, что легко мог бы наломать дров…

...Мо Жань думал о Ваньнине весь день. Вспоминал, как тот отреагировал на его внезапный поцелуй. Раскрасневшееся лицо, и глаза — резко распахнутые от шока и волнения, а затем опасно сощуренные. Прокручивал в голове каждое слово Чу: про «случайные связи», Ши Мэя и «некого больше позвать»...

Он отлично знал, что у Ваньнина никого не было: в конце концов, он был у него дома уже дважды, и видел своими глазами эту неприступную, удручающе одинокую крепость. Балетмейстер, судя по всему, окружил себя ледяной стеной — и распугал всех, кто теоретически мог им заинтересоваться. У него не было никого, кто мог бы о нем позаботиться. Никого, кто мог бы его защитить — а Мо Жань был уверен, что Ваньнин чего-то страшно боится. До такой степени, что держит в доме оружие…

Что же, Мо Жань собирался стать тем, на кого Ваньнин сможет положиться. Тем, кто будет заботиться об этом упрямом человеке, прогонит все его страхи. Он всё изменит — проломит этот чёртов лёд. Чу пока что об этом не мог знать, а потому сопротивлялся, но очень скоро, увидев, что Мо Жань не собирается отступать — он все равно рано или поздно сдастся… Юноша был готов ждать. Он был даже рад играть роль друга — почему бы и нет, если это позволяло ему в итоге приблизиться к Ваньнину?..

...Ровно в десять вечера он затормозил перед домом балетмейстера, отправив тому быстрое сообщение о том, что уже «на месте». Ваньнин не заставил себя ждать: буквально через пару минут он ловко забрался на сидение сбоку от водителя — впервые он по собственной инициативе оказался от Мо Жаня так близко.

В ту же секунду салон авто окутал пьянящий аромат цветущих яблонь, и на мгновение юноше пришлось закрыть глаза, потому что свежий, пряный запах почему-то действовал на него словно самый крепкий алкоголь. Он был трезв, но на секунду словно захмелел.

К тому же, этим вечером балетмейстер выглядел… необычно.

На Чу были облегающие черные джинсы, которые искусно обрисовывали его стройные, длинные ноги. Дорогая рубашка с невообразимым абстрактным принтом под атласным черным плащом была расстегнута на несколько пуговиц, открывая тонкие ключицы и изящную шею, обвитую грубым золотым чокером. На носу балетмейстера красовались солнцезащитные очки из дизайнерской коллекции.

Мо Жань сглотнул. Неожиданно ему захотелось включить кондиционер — настолько вдруг стало жарко. Он привык видеть Ваньнина в трениках и растянутых футболках, в безразмерных мешковатых свитерах, взятых словно с чужого плеча, и даже в ханьфу. Его балетмейстер обыкновенно предпочитал белый цвет, и потому было весьма странно лицезреть его таким… но ему, определенно, был к лицу этот образ. Он выглядел так, словно сошел с обложки GQ.

— Что такое? — поинтересовался Ваньнин, опуская очки на кончик носа. — У меня после простуды все еще немного чувствительные глаза. Я не собираюсь ослепнуть от иллюминации. — ...Ничего, — Мо Жань усмехнулся, подумав, что, скорее, это его Ваньнин ослепит весь клуб собой. От одного взгляда на него в таком образе по телу разливался нестерпимый жар. Он так и не решил, что его заводит сильнее: созерцание обнаженной шеи и ключиц, или эти узкие, стройные бедра. — Так мы едем? — Ваньнин нахмурился. Он явно не мог понять, почему Мо Жань бросает на него странные взгляды и все никак не заводит машину. — Ага, — Мо Жань, наконец, казалось, расслабился. — Просто подумал, что эта рубашка Вам к лицу. Круто смотрится, — сквозь темные очки он не видел выражение глаз Ваньнина, так что мог только догадываться о реакции на комплимент по на секунду поджавшимся губам. — Вздор, — внезапно процедил Чу тоном, от которого мороз шел по коже. — Мо Вэйюй, мы либо едем в клуб, либо я прямо сейчас ухожу. И… перестань называть меня на «Вы». Это неуместно. Я всего на несколько лет тебя старше. — ...Хорошо, ...Ваньнин, — Мо Жань тут же расплылся в улыбке, и внезапно повернулся к балетмейстеру, нависнув над ним. Чу резко выдохнул, вжимаясь в спинку сидения. Очки сползли по спинке носа вниз, и на Вэйюя уставились два широко распахнутых, полных смущения, глаза. Мо Жань, все так же не переставая улыбаться, ловким щелчком застегнул ремень безопасности на Ваньнине, и медленно отстранился, наблюдая, как лицо и обнаженная шея Чу покрываются красными пятнами, а кончики ушей буквально охватил огонь. — Всего лишь помог застегнуть ремень, — усмехнулся он, изобретая на ходу. — Застежка иногда заедает. — Конечно… спасибо, — Ваньнин поспешно кивнул, а затем смущенно отвернулся в сторону, поправляя очки. Его голос звучал немного хрипло, но он определенно «купился».

В следующую секунду Мо Жань рванул с места — и они отправились в город. Настроение у юноши было близко к эйфории. Он почти перестал думать о том, что может пойти этим вечером не так.

...Этот клуб был хорошо знаком Ваньнину — конечно, он бывал, в силу своей профессии, на разных светских раутах и афтерпати, не говоря уже о том, что частенько успешные премьеры заканчивались именно совместными гуляниями. Вот только обыкновенно для подобных мероприятий их команда полностью арендовала все залы, и вокруг не было чужаков. Сейчас же балетмейстер Чу оказался застигнут врасплох количеством людей вокруг: казалось, на этом заведении в этот вечер свет сошелся клином, и все, кому не спалось, решили отправиться именно сюда.

Мо Вэйюй неожиданно крепко сжал пальцы на запястье Ваньнина — как будто опасался, что тот сбежит. Даже сквозь тонкую прохладную ткань рубашки прикосновение обожгло.

Чу бросил на юношу вопросительный взгляд, но тут же вспомнил, что из-за темных очков испепеляющие взгляды больше не действуют, а потому вслух сказал:

— Это лишнее. Я неплохо знаю это место, так что не потеряюсь. — Тогда как насчет vip-зоны? — Вэйюй усмехнулся. — Оттуда лучше видно шоу, и, к тому же, я попросил кое-кого занять для уважаемого балетмейстера место… — Отлично, — Ваньнин растянул губы в абсолютно неискренней улыбке, в которой сквозило раздражение. — У меня есть ноги, и я могу дойти самостоятельно. Мо Вэйюй, тебе нужно готовиться к выступлению. Ты должен идти. Но Вэйюй, похоже, и не думал отпускать его руку. — А?!.. Из-за громкой музыки я ничего не слышу! — выкрикнул он, а затем потащил Ваньнина по кованой лестнице на второй этаж, к небольшому vip-боксу, скрытому за высокой перегородкой-экраном. Ваньнину оставалось только последовать за ним. К счастью, идя впереди, Вэйюй заставлял толпу расступиться, так что балетмейстер чувствовал себя в прямом и переносном смысле под защитой. Он был буквально спасен от толчеи, перспектива которой буквально минуту назад приводила его в отчаяние.

Впрочем, стоило им войти в vip-бокс, как оказалось, что тем, кого Вэйюй попросил «занять место», был Ши Мэй… Притом Ши Минцзин, казалось, был тоже крайне удивлен увидеть балетмейстера Чу в клубе. Какие-то несколько секунд оба в шоке смотрели друг на друга.

— Ши Мэй, проследи, чтобы балетмейстер Чу не заскучал пока я выступаю? — попросил Вэйюй. — ...да, — Ши Минцзин открыл, было, рот, чтобы сказать что-то еще — и тут же закрыл его, поскольку в следующее мгновение они с Ваньнином остались вдвоем. — Добрый вечер, — поприветствовал Ши Минцзина Ваньнин, пытаясь сгладить до неприличия неловкую ситуацию. — Балетмейстер Чу, — Ши Мэй почтительно склонил голову, а затем указал на место на диване за столиком. — Садитесь. Мо Ж… Вэйюй… он… он попросил меня присмотреть за Вами. Хотите, закажем что-нибудь? — Ши Мэй, — Ваньнин вздохнул, радуясь, что его лицо наполовину скрыто темными очками и прочесть его выражение сложно. — Пожалуйста, не беспокойся так сильно. Мо Вэйюй пригласил меня посмотреть шоу, и я согласился, потому что мне стало любопытно. Я собираюсь уйти как только Вэйюй вернется, так что не стану вам… мешать. — А?! — Ши Мэй уставился на балетмейстера так, словно тот только что сказал нечто дикое, а затем его точеное нежное лицо густо покраснело. — Балетмейстер Чу, Вы все не так поняли. Я… у меня есть парень. Я… — он замялся, краснея еще сильнее. — Я все понимаю, — с нажимом произнес Ваньнин, искренне надеясь, что разговор будет на том исчерпан. — Но… — Ши Мэй снова попытался объясниться, потому что внезапно понял, откуда у балетмейстера могли возникнуть подобные мысли. — Но тогда в машине это было только чтобы… — Каким образом меня это должно касаться? — Ваньнин прищурился, глядя в упор на Ши Мэя. — Я просил мне что-то объяснять? Я спрашивал о чем-то?