Аметистовая корона - Дюксвилл Кэтрин - Страница 25

• Предыдущая
• 25/57
• Следующая

Но договорить им не дали — открылась дверь и вошел акробат. Тьери видел, как изменилось лицо Сенрена, как блеснули, а потом затуманились его глаза… Он не стал мучить старого приятеля и быстро прошептал, что она — послушница Аргенского монастыря, что все еще необыкновенно красива и любит Питера.

— А он, как говорят, не хочет говорить об этом и не желает даже встретиться с ней. — Тьери взял Сенрена за рукав, чтобы никто не мог услышать его слов: — Мы не могли поверить… Ты исчез так внезапно, даже не попрощавшись… ты был самой светлой звездой среди нас, после Питера мы боготворили только тебя. Ты…

Глаза Сенрена сверкнули.

— Мы все были сумасшедшими.

Тьери вздрогнул.

— Многие верят в это. Но не те, кто знал тебя в Нотр-Даме.

Сенрен достал другую монету. Теперь он пропускал уже две монеты сквозь пальцы.

— Но мы действительно были сумасшедшим! А теперь нас называют лунатиками, — по-волчьи оскалившись, сказал Сенрен.

Де Унерс задумчиво смотрел на Сенрена.

— Ах, этот Париж!

Он очнулся от воспоминаний и, улыбнувшись обратился к приятелю:

— Слушай, после праздника в Харефорде ты должен остаться с нами. Все трубадуры, клоуны и комедианты собираются со всей земли Божьей и идут к королю Генри на Рождество. Ты достаточно силен и ловок, чтобы заработать там большие деньги под маской шута. Ведь ты можешь изобразить глупого шута?

Они направились к двери. Сенрен убрал монеты в карман.

— Тьери, какой ты наивный! Ты же прекрасно знаешь, что я еще не сошел с ума, — проговорил Сенрен. — Что может быть проще, чем изобразить глупца-шута, но это не для меня. Да, кстати, а где двор короля открывает сезон в этом году?

Тьери направился к входу в восточный зал Харефорда.

— Мы еще поговорим с тобой, но чуть позже. В этом году король едет в Винчестер.

Эверард стоял в луче солнечного света с большой кружкой вина в руке, когда к нему подошел один из его рыцарей и сказал, кривя губы, что здесь что-то не так.

Эверард кивнул и снова поднес к губам кружку. Рыцаря звали Хорлфом, у него была хорошая реакция и верный глаз, но он не всегда понимал, в какой момент говорить, а когда лучше всего помолчать. Рыцари прибыли в замок Морлаксов вчера вечером, и Эверард с утра хотел заняться проверкой документации, которую должен был вести управляющий, но дело осложнилось, так как клерк недобросовестно отнесся к хранению бумаг. «К тому же, — подумал Эверард, — он мог специально их уничтожить». В настоящее время Эверард был не в духе, не зная, как ему поступить.

Зерно, которое они ранее прислали из Баскборна, было в мешках и еще раньше осмотрено Эвсрардом. Слуга объяснил, что это для рогатого скота. Это не было новостью для Эвсрарда. Знал он и о сделке, заключенной Констанцией. Согласно его подсчетам, голов тридцать, а возможно, и все пятьдесят вполне обеспечены на зиму. «Почему же тогда такая паника? — спрашивал он себя. — От незнания, или здесь кроется какая-то другая причина? Возможно, здесь какой-то обман, мошенничество…»

Уже наступал вечер, в это время года всегд темнело быстро. Клерк не проявлял признаков волнения. Он не испугался и когда Эверард захотел посмотреть документы. Это был прилежный и в то же время наивный работник, который временами не совсем хорошо понимал, что от него требуют.

В другом обозе, который прибыл из Баскборна, тоже все было в полном порядке, все бирки на местах. Они много переправляли из замка в Уэльсе в этом году, такого не наблюдалось при жизни отца Констанции. Но самое удивительно что при таких затратах управляющий нигде в документах не указывал прибыль.

Эверард задумался. Люди ничего не сказали, когда графиня спрашивала о нуждах. Они только попросили ее обеспечить замок средствами на зиму. Надо быть слепым, глухим или просто глупцом, чтобы не заподозрить что-то неладное. Хорлф был прав — Эверард прекрасно понимал это, — но что он должен сейчас предпринять?

Капитан направился к коровнику.

Эверард попросил старого человека в медвежьей шкуре выбрать для него хорошую корову.

— Корову? — переспросил тот. — Какую хотите корову?

— Какую-нибудь из тех. — Эверард указал нескольких животных, которые стояли в дальнем конце. — Телку, готовую к отелу.

Слуга внимательно следил за действиями Эверарда. Он подошел к нему и улыбнулся.

— Сэр Эверард чего-то желает? — спросил он

— Корову, — ответил старый человек. Почесав затылок, он поднял глаза на капитана

— Вы требуете ее в дар? — спросил он.

Конечно, в дар, — не дав Эверарду открыть рот, проговорил слуга, свирепо посмотрев на старика. — Вы же не откажетесь, сэр, принять этот дар, не так ли?

Я оплачу! — сказал капитан. — Сколько стоит телка, готовая к отелу? — спросил он, обращаясь к старику.

Тот немного помолчал и назвал цену:

— Два серебряных пенни, сэр, два и еще половина, и мы выберем самую лучшую.

— Достаточно одного!

Вечер опустился на поместье. Старик страдальчески улыбнулся.

— Нет! Никакого дара мне не надо, или вы не понимаете? Сэр, как далеко вы направляетесь? — спросил Эверарда старик. — Если далеко, потребуется длинная веревка, я найду ее для вас.

— Да, — ответил Эверард, — мне нужна будет длинная веревка.

Старик, пожав плечами, куда-то отправился. Через несколько минут он появился с двумя телками и длинной веревкой. Обе телки были на редкость хороши. Эверард выбрал одну из них, с белым пятном, и приказал привязать ее к своей лошади. Корова, готовая к отелу, не стоила и одного пенни. После засухи было довольно сложно прокормить ее, да еще с теленком.

Он был капитаном графини и привык ко, всякого рода, подаркам и подношениям, но принять корову в виде подарка было слишком даже для него.

Снова мысли Эверарда вернулись к работе. Он опять подумал о тех средствах, которые графиня выделяла на замок, подумал о сделке, заключенной ею, о зерне, доставленном из Баскборна.

— Что же все-таки происходит?» — снова и снова спрашивал он себя.

Эверард вывел корову из главных ворот замка и направился вниз по холму. Но корова остановилась и не хотела двигаться дальше. Когда капитан стал тянуть за веревку, она упала, и ему пришлось ждать некоторое время, пока животное не поднялось. Эверард знал, что из замка внимательно наблюдают за ним, он имел репутацию жесткого человека, и многие боялись его. Теперь они, несомненно, наслаждались зрелищем, когда капитан не мог совладать с коровой.

Эверард направился в деревню. Он привел животное к мосту на реке. Мальчишки, удившие рыбу, смотрели на него широко открытыми глазами. «Потребуется много времени, чтобы научиться обращаться с коровой», — подумал капитан. Он с трудом заставил животное перейти через реку, подгоняя его дубовой веткой, сорванной по пути. Эверард шел в дальний конец деревни. Завидев его, жители поспешно расходились по домам.

Минутой позже одна из дверей открылась и на пороге появилась женщина в переднике. Заметив капитана, она спросила, что ему нужно.

Эверард объяснил причину своего прихода.

— Нет, никогда! — закричала женщина. Она была высокой и статной.

— Да, — сказал Эверард и стал снимать веревку, к которой была привязана корова, со своей руки. — Разрешите мне войти. Я хочу рассмотреть их.

Эверард вошел. Посередине комнаты стоял ткач, широко расставив ноги и упрямо глядя на капитана.

Сэр, уже достаточно поздно. Вы знаете, что мы не отпускаем наших девушек к рыцарям? — спросил он.

Эверард молча подошел к женщине и отдал веревку от коровы. Не глядя на мужа, она взяла веревку.

В это время из другой двери появились три девушки и остановились позади матери. Эверард знал, что они слышали весь разговор. Девушки были такие же высокие, как их мать, и, хотя их головы были покрыты, он мог рассмотреть пряди светло-коричневых волос, выбившихся из-под косынок. Молодые девушки стояли, скромно потупив глаза.

• Предыдущая
• 25/57
• Следующая