Новая жизнь (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 6

— Отдайте мне свои браслеты, — сказал капитан.

Рядовой не узнал его голос. Это был другой голос, хриплый, не похожий на голос капитана. Исчез белый браслет с офицерской руки. Сысоев поспешно снял свой браслет, бросил его под ноги капитану. У Заборова дрожали, отстегнуть ремешок на запястье не получалось. Наконец он снял браслет и бросил капитану.

— Это вы убили сержанта? — прохрипел Заборов. — Вы подстрелили меня?

Капитан перевел на рядового взгляд. Постоял еще некоторое время, но так и не ответил.

— Я отдал браслет, не убивайте нас… — сказал Сысоев.

Показалось, что на лице капитана повисла улыбка. Он обернулся, посмотрел в темноту за своей спиной.

— Что скажете?

Никто не ответил, однако капитан кивал, будто слушая какие-то слова.

— Так точно, я поступлю именно так, — наконец сказал он.

Мужчина перехватил автомат. Холодное мертвое дуло смотрело на рядового Заборова.

— Капитан? — Сысоев выпучил глаза.

— Прости, боец, таков приказ.

Палец скользнул по курку, раздался выстрел. Заборов рухнул на землю с простреленной головой. Дуло автомата уставилось на Сысоева.

— Капитан…

Слова Сысоева прервал звон разбившегося стекла. Они обернулись к автобусу, со стороны которого шел звук. Один из пассажиров разбил окно. Его примеру тут же последовали остальные пассажиры. Капитан оглянулся, вновь в темноту, словно ища там ответ, а потом пожал плечами.

— Он дарит тебе благословение… это дорого стоит, парень.

Сысоев до рези в глазах всматривался в темноту. Никого. Брошенные телеги, да столбы освещения парковки…

— У тебя есть около получаса прежде чем сюда прибудут силовики… Ты можешь выжить, а можешь умереть, — капитан подошел к рядовому, коснулся двумя пальцами его лба. — На все воля Говорящего. Умри или обрети веру.

ГЛАВА 2

1

«Успокойся»

Гриша не мог взять себя в руки, не мог сосредоточиться. Он сжимал и разжимал кисти, ладони вспотели от страха и скользили по рулю. Тело пробивала дрожь, усиливающаяся, переходящая в судороги. Взгляд скользил по зеркалу заднего обзора. Военные могли передумать, отправиться в погоню за растворившейся в ночи «Ладой», открыть огонь. Но позади расстилалась пустая трасса, ни одного автомобиля, ни одной живой души за много километров вокруг. Пустые поля, изредка заправки и магазинчики с потухшими рекламными вывесками.

— Мне повезло, — прошептал он.

Выпал флэш, если быть точным. Даже в смелом сне он не мог представить, что капитан отпустит их и вручит пропуск для верности. Гриша перекрестился, коснулся иконки на панели «Лады». Бросил взгляд на небольшой талон с указанным временем. Ровно час. Возможность безнаказанно перемещаться по городу и прилежащим окрестностям. Совсем не много… Он крепче сжал рулевое колесо. Но и не мало, когда от этого времени зависит твоя жизнь.

Так?

«Сколько прошло времени с тех пор, как капитан выписал спасительный талончик? Десять минут? Пятнадцать?».

Боковым зрением он видел Надю, спавшую крепким сном.

«Что дальше?»

Любимый вопрос с тех пор, как он с головой ушел в авантюру. Не так часто ответа на этот вопрос не находилось. Настал тот самый случай.

«Куда ехать с женой без сознания? К кому?»

В Ростове его никто не ждал. Твоя жизнь — твои проблемы. В городе не было родственников и друзей.

Единственное что связывало Гришу с Ростовом, был реабилитационный центр, слухи о котором дошли до родной Белой Калитвы. Остановка в пункте раздачи провианта и медикаментов перевернула все с ног на голову.

«Тебя предупреждали, что от этой затеи дурно пахнет»

«Я не думал, что все будет так…», — он осекся и крепче схватился за руль.

Нет, он не будет не перед кем и ни за что оправдываться. Идиотская затея вступать в диалог с собственным внутренним голосом. Он обещал этого не делать себе… Он обещал этого не делать Наде. Это дерьмо, которое сидело внутри, которое всплывало каждый раз, когда что-то в его жизни шло не так, наперекосяк и подавало свой мерзкий голос, сейчас должно было заткнуться. Не хотелось слушать эти едкие комментарии. И не хотелось лишний раз убеждаться, что ты неудачник, если ты разговариваешь сам с собой о том какое же ты все таки дерьмо.

Гриша нашарил на передней панели измятую пачку сигарет и нашел там окурок. Пожелтевший «Winston», который парень приберег на черный день. Плевать, он выкурит его сейчас, потому что потом все равно придется бросать. Он подкурил и с наслаждением затянулся табачным дымом. Рот наполнился горькой от смол слюной. Окурка хватило всего на несколько затяжек прежде чем фильтр сигареты больно обжег Гриши пальцы и он выбросил сигарету в окно. Стало лучше, но перед глазами все еще стояла бешенная очередь на пункте раздачи. Кто знал, что так произойдет? Кто знал, что не получиться прибыть в Ростов далеко до темна, около пяти, как он планировал, чтобы обустроиться и подобрать жилье. В том то и дело, что ничего этого нельзя было предвидеть.

«Ты лжешь»

Гриша вздрогнул. Нет, устоять перед возможностью пополнить свои запасы парень не смог. Теперь за подобный риск, который все же вряд ли можно было назвать халатностью, приходилось платить. Надо было быть полным безумцем, чтобы въезжать в комендантский час и пытаться найти укрытие в городе после восьми. Даже при наличии талончика ничем хорошим это не могло закончиться по определению. Как то так. Парень почувствовал как по его телу растекается приятное тепло… Он начинал успокаиваться и направлять мысли в нужное русло.

«Каков тогда будет план дальнейших действий?» — пронеслось в голове.

Гриша буквально подпрыгнул на водительском кресле чуть было не ударившись головой о обивку крыши, на миг потеряв управление автомобилем. «Калина» ушла в занос и только какое-то чудо помогло парню выровнять зад автомобиля и спасти его от падения в кювет.

— Замолчи… — прошипел он сквозь зубы.

«Как вернуться к старому плану, которого ты придерживался до того, как свернул с пути, чтобы восполниться провиантом и медикаментами… Вот только знаешь что, я смотрю вокруг и не вижу ни первого ни второго? Что-то пошло не так? А еще Гриша, посмотри на свой браслет, ничего не хочешь сказать?»

— Заткнись…

Зачем что-то что сидело глубоко внутри него говорило эти слова? Для чего? Затянувшаяся депрессия после потери хорошей работы? Гриша жалобно рассмеялся. Почему он не пошел к психологу, как советовала Надя? Может быть от того, что не верил, что часть самого себя не может оказаться предателем и ударить в спину?

«Господи, зачем напоминать об этом сейчас…»

Очередь в пункте раздачи оказалась слишком длинной и он не успел получить провиант и медикаменты, уйдя из бывшего здания торгового центра ни с чем. Но у него оставались какие-то запасы в багажники и до Ростова могло хватить.

— Не обманывай себя, — прошептал он.

Глаза парня скользнули по белому браслету на руке. Из-за того, что он повернул к пункту раздачи, было пропущено очередное время отметки «белых». Теперь браслет можно было снять и просто выбросить ко всем чертям. Нет метки — нет человека… И если странный капитан благородно закрыл на это глаза, что будет если встреча с группой людей в камуфляже повториться? Об этом не хотелось даже думать. Ночью, за чертой Ростова, без пометок о прохождения вакцинации… Он оборвал свою мысль, понимая, к чему ведет эта логическая цепочка. Лишившись отметки, он ставил себя вне закона. Гриша понимал это, но сейчас, находясь в автомобиле на трассе у въезда в Ростов, ничего не мог изменить. С тем, что отметка отсутствовала у него самого, парень еще мог мириться, но ее не было и у Нади. Проблем было не избежать, а винить во всем происходящем он мог только самого себя.

Впрочем, сейчас, когда у военных и правительства голова шла кругом от проблем, связанных с вакцинацией и попытками вернуть обществу, построенному на людях с красными браслетами, хоть какую-то социальность и прозрачность, оставался шанс, что его проблемы останутся незамеченными. Если сразу сложить голову на плаху, то не следовало и ввязываться в авантюру? Мысли подбодрили Гришу. Это действительно было так. Он съежился, ожидая, что в любой момент то, что сидело глубоко внутри него подаст голос и нанесет сокрушительный удар, но в голове повисла тишина… Внутренний голос молчал. Возможно, он добился того, чего хотел, возможно, ему просто нечего было сказать.