Благодатный мир (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 17

В третий раз Юрий поднялся на ноги. Особенно интересно, это как же их будут переселять? Что-то не похоже, что его собрали в дальнюю дорогу. Да, халат и тапочки весьма удобные, мягкие и тёплые, но для путешествия, особенно далёкого, явно не годятся. Да и нательный крестик ему ещё так и не вернули. И, вообще, когда вернут?

Грустно всё это, Юрий резко развернулся в проходе между рядами мягких стульев. Он чувствует себя безвольной щепочкой, которую звонкий весенний ручеёк тащит неизвестно куда. Беспомощность, вот что он чувствует. Грустно понимать, что здесь и сейчас от него ничего не зависит. Вообще ничего.

Усталости никакой, Юрий плюхнулся на мягкий стул. Однако он всё равно чувствует себя так, будто ему пришлось раз пять вычистить хлев из-под коров и овец. Труд — это радость. Ожидание — это мука. А это что такое? Пальцы нащупали странное утолщение на шее. Юрий тут же сел прямо. Нет, не показалось. Это не шишка, на синяк тоже не похоже. Однако на шее, почти под самым затылком, что-то появилось, что-то круглое и твёрдое на ощупь. Но шея, почему-то, не болит. Совсем не болит. Юрий задумчиво пошевелил пальцами. Если бы он не маялся от скуки, то ещё нескоро заметил бы эту…, эту странную штуку на шее.

— Юрий Сварин, следуйте за мной.

Холодный стальной голос будто разбудил посреди ночи, но на этот раз Юрий просто поднял глаза. Перед ним всё та же, или очередная, говорящая машина с тонкими железными руками и длинной шеей. Похоже, эти машины только тем и занимаются, что указывают людям куда идти и что делать. А тонкие руки, пусть даже железные, только и годятся, чтобы ими махать. А какая разница? Юрий послушно поднялся на ноги. Поскорей бы всё это кончилось.

Через ещё одну дверь говорящая машина вывела Юрия из просторной комнаты на улицу.

— Уже ночь? — от удивления Юрий остановился.

В это трудно поверить, но снаружи день давно закончился. Пусть улица на чудо ярко освещена необычайно сильными светильниками на высоких столбах и крышах, однако над головой всё равно отлично видно тёмное небо с редкими тусклыми звёздами и рваными тучками. Да и воздух по ночному времени прохладен и свеж.

— Пожалуйста, не останавливайтесь, — всё тем же холодным голосом произнесла говорящая машина.

Юрий послушно тронулся с места. Холодный ветерок обдувает ноги и лезет стылыми руками за шиворот. Особенно неприятно себя чувствует стриженная голова. Впрочем, Юрий поёжился, сейчас лето. Даже глубокой ночью он не замёрзнет. Если только простынет. Хотя и это вряд ли.

В ярком свете уличных светильников Юрий без труда разглядел просторную площадь. Под белыми тапочками шуршит всё та же твёрдая и пыльная корка. За спиной возвышается громада того самого пятиэтажного дома. В некоторых окнах горит свет, но в остальных царит темнота. Похоже, ему довелось пройти его насквозь. Площадь с железными заборами, где приземлился пузатый летун, должна быть на той стороне.

— Сюда, пожалуйста.

Тонкой железной рукой говорящая машина указала на другую машину. Ну, вообще! Юрий вновь остановился. Новая машина очень похожа на те две, что привезли сильно загорелых людей с красными точками на лбах. Тоже четыре колеса, широкая дверь, а по бокам сплошные стёкла. Хотя размерами она заметно скромнее, короче и ниже. Юрий поднялся по чёрным ступенькам. Внутри, вдоль стен, два рядя мягкий скамеек с наклонёнными чуть назад мягкими спинками. Юрий тут же присел на ближайшее. Взгляд сам собой уставился в окно.

Говорящая машина уже лихо покатила обратно к дому в пять этажей. И что? Опять ждать? Эта машина нужна, чтобы возить людей, только пока она будто мёртвая, даже не гудит. Через распахнутую дверь во внутрь залетает прохладный ветер. И что дальше? Ответ нашёлся тут же.

На улице светло, как днём. Это только небо тёмное. Юрий сразу заметил, как в большом доме в пять этажей распахнулась ещё одна дверь. Точно такая же говорящая машина с тонкими руками и длинной шеей выкатилась наружу. А за ней потянулась толпа людей. Все как один стрижены наголо. Все как один в таких же, как у самого Юрия, серых халатах и тапочках. Лишь по росту и фигурам худо-бедно можно отличить взрослых от детей и подростков, а мужчин от женщин. Неужели это односельчане?

Увы, радоваться довелось недолго. Едва люди подошли ближе, как Юрий сразу узнал в них тех самых сильно загорелых людей. Вон, даже красные точки на лбу можно хорошо разглядеть. Хотя без своих странных одежд они уже не кажутся такими чудными. Сильно загорелые люди чувствуют себя очень неуютно, нервно дёргаются, растерянно поглядывают по сторонам и друг на друга. Даже дети, и те растеряли былую беззаботность. Однако, не смотря ни на что, все как один послушно зашли в машину и расселись по мягким скамейкам.

Дверь тихо закрылась, прохладный ночной ветерок тут же перестал обдувать голые ноги. Машина мягко тронулась с места. Сперва сильно загорелые люди молча пялились на Юрия, пока мужчина рядом с ним не заговорил. Но, увы, из его рта полилась какая-то тарабарщина. Юрий пытался, честно пытался, найти, угадать в его словах хоть какой-нибудь смысл. Но! Бесполезно. Всё бесполезно.

— Не понимаю. Не понимаю, — Юрий бессильно развёл руки.

Ещё несколько сильно загорелых мужчин и одна женщина попытались было заговорить с ним. Юрий вновь честно попытался уловить в их словах хоть что-то, но только вновь бессильно развёл руки. Скоро внутри машины на колёсах повисла тяжёлая тишина. Впрочем, это даже к лучшему, Юрий вновь уставился в окно.

Ого! Оказывается, кататься на машине тоже приятно, хотя и не так интересно, как летать. Впрочем, Юрий опёрся ладонями о стекло, и сейчас есть на что посмотреть. Даже не верится, что ночь может быть такой светлой, ну или так хорошо освещённой.

Не то, чтобы Юрий привык, а принимал как само собой разумеющееся, что ночью темно. Время от времени ему приходилось ходить по деревне после заката. Обычно, едва Солнце скрывалось за горизонтом, как землю окутывала тьма. Ладно, если на небе яркую Луну и звёзды не закрывали толстые тучи. А так гораздо чаще приходилось брести по улице едва ли не на ощупь. Лишь в окнах соседских домов можно было заметить тусклые огоньки. Единственное, что выручало, так это смоляная лучина, ну или хороший факел, если ему нужно было добраться до противоположного конца деревни.

Здесь и сейчас Юрий сделал ещё одно потрясающее открытие. Оказывается, Большой внешний мир ярко и щедро освещён. Именно так, ярко и щедро. Машина на четырёх колёсах бойко катит прочь от дома в пять этажей, однако темней не становится. Те самые длинные и высокие дома с жёлтыми воротами на торцах тоже очень даже хорошо освещены. Квадратные светильники на крышах и стенах буквально заливают белым сиянием дорогу и редкие зелёные лужайки. Светло настолько, что под колёсами машины можно разглядеть даже самую маленькую и коварную ямку или камень. Впрочем, как раз камней на дороге нет совсем. Пыльная твёрдая корочка сама как камень, хотя во многих местах её пересекают трещины.

Только, куда его везут? Юрий нахмурился. Переселение уже началось? Или ещё нет? Мимо плавно проскочил один торец длинного дома, следом ещё один. А там, дальше, третий. С небес, из брюха летуна, они кажутся большими, а с земли так вообще огромными и очень странными. Исполинские окна по бокам сверкают словно вода в полнолуние. Серые стены сложены из невероятно длинных и широких кирпичей. И как только люди построили эти, эти, Юрий на миг замялся, эти громадины. Все эти огромные серые кирпичи даже на вид очень тяжёлые.

Интерес к чудесам за окном вновь улетучился, Юрий тихо вздохнул. Его опять куда-то везут, только всё равно не верится, что это и есть обещанное переселение в какой-то «Благодатный мир». В одном халате на голое тело и в тапочках? Юрий расстегнул верхнюю пуговицу. А ещё ему так и не вернули нательный крест. Будто и этого мало, с соседями не поговорить. Сильно загорелые люди с красными точками на лбах о чём-то в полголоса говорят друг с другом. Смешно даже: до этого дня, точнее, до этой ночи, Юрий даже не подозревал, что на свете живут люди, которые не говорят на русском языке. Вообще не говорят.