Женщина-дьявол - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 9
- Предыдущая
- 9/24
- Следующая
— Я был очень расточителен, — извинился Дейлиш, — но искушение было уж слишком велико…
Сыщик все еще стоял у дверей, не зная, уходить ему или оставаться.
— Спасибо, я через пару минут сойду вниз, — сказала, обращаясь к нему Лесли, и он вышел.
Потом Лесли присела на диван и пристально взглянула на Питера. Он был гладко выбрит и это ему очень шло. Он казался гораздо моложе своих тридцати лет.
Снизу послышался хриплый голос:
— Не выпьете ли чашку чая, мисс?
Питер Дейлиш с улыбкой посмотрел на Лесли.
— Она хорошо варит чай, — тихо произнес он.
— Охотно выпью, — отозвалась Лесли.
Тихо ступая по лестнице, он спустился к хозяйке и также тихо вернулся наверх.
— Вы очень устали, мисс Моген?
— Вы хотите сказать, что у меня ужасный вид? — слабо улыбнулась Лесли. — Но сейчас я не в состоянии обмениваться комплиментами. Иначе мне пришлось бы поздравить вашего парикмахера. Он поработал на славу. Итак — вы знали Дреза…
— Совсем немного…
— Расскажите все, что вы о нем знаете.
Питер наморщил лоб, стараясь вспомнить все.
— Он поступил к лорду Эвериду вскоре после того, как я стал секретарем лорда. Дреза рекомендовала моя тетка, принцесса Беллини…
— Принцесса Беллини? — быстро переспросила Лесли. — Он что — раньше служил у нее?
— Да, он много лет служил у моей тетки на Яве. Муж Аниты был небогатым человеком и работал управляющим на какой-то плантации. Жизнь там очень дешевая, и Анита Беллини могла себе позволить роскошь нанять лакея. После смерти мужа она возвратилась в Лондон, а Дрез сопровождал ее. Я называю Аниту тетей, хотя она — и не родная сестра моего отца. В сущности, между нами нет родства. Не знаю, сколько времени Дрез пробыл у лорда Эверида. Уже будучи в тюрьме, я, кажется, слышал, будто он перешел на службу к леди Райтем.
— Когда вас арестовали?
— Семь с половиной лет назад.
Лесли удивленно взглянула на него.
— И вы отбыли весь срок наказания?
— Да. Меня не освободили раньше времени за хорошее поведение. Я был не очень покладистым арестантом. Думаю, такими бывают все невинно осужденные!
— Мне кажется, принцесса думает, будто вы пробыли в тюрьме всего пять лет. Впрочем, — неважно. Рассказывайте дальше…
В тот момент на пороге появилась странная маленькая фигурка девочки. Ей можно было дать на вид лет шесть. Она была ужасно худа. Ручки, державшие чашку, просто светились. Но прозрачное личико поражало какой-то особенной красотой. Девочка подняла на Лесли свои большие темные глаза.
— Вот чай, — тихо сказала она.
Лесли осторожно взяла чашку из рук ребенка и поставила ее на стол.
— Как тебя зовут? — спросила она девочку. Она хотела погладить ее по голове, но та испуганно отшатнулась.
— Это Беллинда, — улыбаясь, объяснил Питер.
На ребенке было старое ветхое пальто, накинутое на линялую ночную сорочку.
— Я не Беллинда, а Елизавета, — возразила малышка.
Лесли мигом забыла свою усталость.
— Расскажи что-нибудь, детка.
— Мама ждет, — тихо ответила девочка.
— Поговори же с дамой! — послышался голос.
Очевидно, миссис Инглеторн, стоявшая внизу на лестнице, обладала хорошим слухом.
Девочка вздрогнула и робко подошла к Лесли.
— Ты уже ходишь в школу? — спросила гостья.
Елизавета кивнула и тихо произнесла:
— Я почти всегда думаю о моем папе. У меня есть его портрет в книжке… Он очень красивый, мой папа.
— В книжке? Что это за книга?
Голос за дверью ответил за ребенка. Чтобы лучше слышать, миссис Инглеторн поднялась по лестнице.
— Не обращайте внимания на ее слова, мисс. Она немножко ненормальная. Когда видит какой-нибудь красивый портрет, то уверяет, будто это — ее отец. А ее отец — невинный бедняга — сидит в тюрьме!
Ребенок испуганно молчал. Лесли с жалостью погладила Елизавету по волосам. Потом подвела ее к ожидавшей у двери миссис Инглеторн и спросила:
— Можно мне иногда заходить к вам — справляться о Елизавете?
Старуха состроила гримасу, выражавшую благодарность.
— Сколько у вас детей?
— Пять, мисс, — хозяйка с любопытством рассматривала даму — агента ненавистной полиции.
— Как же в этом маленьком домике они все помещаются? Где же остальные? — поинтересовалась Лесли.
Миссис Инглеторн этот вопрос не понравился.
— Они спят в кухне. Только девочки спят со мной в комнате.
— Можно мне посмотреть на них?
— Не поздно ли, мисс? Вы их разбудите, — неуверенно возразила женщина.
Она неохотно стала спускаться по лестнице, и Лесли пошла за ней. В кухню можно было попасть через узкий коридор. Это было жалкое маленькое помещение. В кухне было очень холодно. При слабом свете керосиновой лампочки Лесли увидела на полу не три, а четыре маленькие фигурки. Один из малышей спал в ящике из-под мыла, покрытый грязной тряпкой. Двое детей лежали под столом; они были закутаны в старую солдатскую шинель. Четвертый ребенок лежал в углу за мешком муки. Он спал так спокойно, что Лесли показалось, будто он мертв…
Лесли вышла из кухни. Она вдруг почувствовала себя несчастной. Ведь таких детей в Лондоне — тысячи!
Питер ждал ее.
— Поеду домой. Я очень устала, — сказала девушка и добавила:
— Вам, наверное, нужно будет дать показания мистеру Колдуэллу. Было бы лучше, если бы вы сами к нему пошли. Кстати — вы уже повидали мать?
— Я никогда не был слишком близок со своей матерью. Теперь же она вряд ли захочет меня видеть, — задумчиво произнес Питер.
— Страшно все это, — сказала Лесли и протянула ему руку. — Спокойной ночи, Питер Дейлиш.
Он задержал ее руку в своей.
— Вы необыкновенный человек, мисс Моген.
Инспектор Колдуэлл ждал Лесли в Скотленд-Ярде, и Лесли пришлось нанести еще один визит. Она сообщила ему результаты разговора с Дейлишем.
Он выслушал ее очень внимательно.
— Странно, что все нити этого дела ведут к принцессе Беллини. Да, завтра я поговорю с Питером. А сейчас я отвезу вас домой.
— Не знаю, что нам делать с леди Райтем, Лесли, — сказал Колдуэлл, когда автомобиль тронулся. — Вы, вероятно, не все рассказали мне. Но это так и должно быть: немного романтики в нашей профессии всегда необходимо.
Автомобиль проехал по пустынному Трафальгар-Скверу и через несколько минут остановился у квартиры Лесли.
— Вы, вероятно, знаете все об этом деле, — с легкой иронией заметил Колдуэлл, — а я, бедный, старый чиновник, должен, как слепой, ощупью бродить в этом тумане.
— Да, я, наверное, знаю довольно много, — с усталой улыбкой сознался Лесли.
— Какой чисто женский эгоизм! Вы, конечно, все знаете о Дрезе?
— Кое-что…
Она открыла ключом дверь, и он подождал, пока она войдет в коридор. Потом сказал:
— Обещайте, что останетесь дома и ничего не предпримете, если я вам кое-что расскажу.
— Торжественно обещаю.
Он взялся за ручку двери.
— Антоний Дрез был женщиной!
И, не дав Лесли оправиться от изумления, Колдуэлл захлопнул за собой дверь.
Дрез был женщиной! Невероятно… Невозможно! Лесли устало поднялась по лестнице. Дрез — женщина! Вдруг она вспомнила истерический смех леди Райтем. Значит, она знала об этом!
Лесли оперлась о перила лестницы. Безбородое лицо Дреза всплыло в ее памяти.
Значит, все ее теории рушились?
Приходилось начинать все сначала. Войдя в столовую, Лесли нашла Лукрецию, уснувшую у камина. Лукреция была уверена, что только ее заботы спасали Лесли от всех возможных несчастий.
Шаги Лесли разбудили ее.
— Это вы, мисс? Который час?
— Теперь три часа и чудное утро. Почему вы не ушли спать, бедная, невыспавшаяся курица?
— Я не курица, — запротестовала Лукреция. — Три часа — это очень поздно. Что-нибудь случилось?
Лесли тяжело опустилась на стул.
— Случилось очень многое. Произошло убийство, — устало произнесла она.
— Господи! — воскликнула Лукреция. И кто же убийца?
- Предыдущая
- 9/24
- Следующая
