Начало пути (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 24

— Быстрее выходи, аниран, — он выскочил первым. — Мы в винном погребе. Храмовников пока нет, но они обязательно здесь будут. Обязательно найдут. Поторопись.

В тёмном прохладном помещении, освещённом лишь двумя факелами, Рэнэ сориентировался очень быстро. Пока я смотрел по сторонам и видел лишь штабеля деревянных бочонков и бочек приличного размера, он тащил меня вглубь. Подвёл к большущим бочкам, выстроенным в ряд, и остановился.

Я увидел перед собой сплошную земляную стену и не понял зачем он сюда меня притащил, ведь потайного выхода не разглядел.

— Где-то тут подземный ход? — спросил я.

— Нет. Хода здесь нет. Но здесь ты можешь спасти нас всех.

Пока я предполагал, что меня сюда притащили, чтобы в замкнутом пространстве я порубил на куски всех, кого он заманит, Рэнэ продемонстрировал недюжинную смекалку. Он бегло простучал по бочковым крышкам, а затем облегчённо выдохнул, будто обнаружил искомое. Подцепил крышку толстой бочки во втором ряду и снял её. Мы одновременно заглянули внутрь и увидели, что пахучей жидкости красного цвета в ней ровно половина. Я подозрительно прищурился и уставился на мажордома. Тот встретил мой взгляд.

— Примо Фелимид простят меня за моё тайное пристрастие к вину, если я смогу укрыть тебя от глаз храмовников, аниран, — произнёс он. — Пожалуйста, полезай внутрь. Затаись и сиди тихо. Если повезёт, они не станут заглядывать внутрь. Я постараюсь их остановить.

Я проследил за его взглядом и увидел у дальней стены небольшие каменные ступени и деревянный помост, спускающийся под углом в 45 градусов, по которому, наверное, эти бочки в погреб и закатывали. Сверху на помост падали полосы солнечного света, показывая где находится настоящий вход в погреб. Настоящий, а не тайный.

Я задумался, всё ещё сомневаясь стоит ли прятаться. Я был уверен, что моё появление перед храмовниками будет столь же ярким, сколь и перед простыми людьми. Но мои сомнения развеял не только Рэнэ, но и стук по деревянному люку, раздавшийся совершенно неожиданно.

— Отворить! Живо! — громкий командный голос подстегнул меня к принятию верного решения. — Почему заперто изнутри?

— Быстрее! Прошу тебя! — принялся торопить Рэнэ. Он схватил глиняный кувшин, стоявший рядом, выплеснул остатки вина на землю и зачерпнул с краями из открытой бочки. — Я задержу их. Они поверят мне, — сказал он и принялся большими глотками хлебать вино.

Я подивился его находчивости. Больше не сомневаясь, запрыгнул на бочки и полез в подготовленную для меня прямо в одежде. Промок насквозь моментально, поморщился и присел. В бочку я влез с трудом. Но Архимед остался бы мною недоволен — я не закричал «эврика!», потому что вытесненная мною жидкость не перелилась через край, а замерла у подбородка. Возможно, при полном погружении, вино бы пролилось на каменный пол. Но я сидел, погрузившись лишь по шею.

Снаружи в деревянный люк ударили чем-то тяжёлым. Рэнэ закашлялся и ему пришлось отдышаться. В полутьме я заметил быстро осоловевший взгляд бедняги-мажордома и опять подивился его смекалке. Он сделал ещё один глоток, оторвался от кувшина и произнёс заплетающимся языком:

— Что бы ни случилось — сиди. Я справлюсь. Они поверят мне… На рассвете примо Фелимид строго-настрого наказали скрыть гостя от посторонних глаз, если что-то произойдёт. Я обязан им всем. А потому ради них готов отдать жизнь. Пожалуйста, не показывайся, чтобы не произошло.

— Рэнэ, ты самый смелый мажордом из всех, кого я знаю, — вполне честно заявил я, ведь он был единственный мажордом, которого я знал. — Но тебе, пожалуй, не стоит отдавать жизнь, когда я рядом. Ведь тогда мне придётся вылезти из бочки, чтобы твою жизнь спасти. Я не смогу остаться в стороне.

Я вновь присел в бочке. Приятно пахнущее красное вино достигло уровня подбородка и замерло у нижней губы. Ещё немного — и я смогу нахлебаться вдоволь.

Шатаясь и часто отрыгивая, быстро опьяневший Рэнэ закрыл крышку над моей головой и надавил сверху. Раздался сухой щелчок и в этот же момент я услышал, как с жутким скрипом отворился подвальный люк. Будто его вырывали из петель.

— Ты что здесь делаешь, лошадиный помёт? — грубый мужской голос, очень похожий на голос командира храмовников, легко прорвался сквозь деревянную обшивку бочки.

Рядом я услышал самое натуральное икание.

— Ик! Примо уехали в город. А я пользуюсь редкой возможностью побыть в одиночестве, — заплетающимся языком сказал Рэнэ. — А что?

— Это кто такой? — обратился к кому-то командир. В этот раз его голос звучал менее грубо.

— Ик! А ты кто? Что делаешь в винном погребе моего примо? — задал ответный вопрос бесстрашный Рэнэ.

Я услышал удар, падение и звук разбившегося глиняного кувшина.

— Поговори мне ещё тут, пьянь. Кто это такой? Ну же, осёл, говори!

— Это управитель поместья — Рэнэ, — испуганно пролепетал кто-то.

— И часто он тут пропадает? Я же приказал собрать всех слуг на дворе! Как он здесь оказался?

— Пришёл ногами, — пьяным голосом произнёс Рэнэ, а затем захохотал.

«Каков актёр», — подумал я.

Раздался глухой удар и такой же глухой вскрик.

— Тащите его наверх, — брезгливо произнёс командир. — Если бы мой управитель крал вино, я б его в нём и утопил. Уберите эту пьянь!

Я сидел в пахучей жиже по самые губы и не шевелился. Хоть я прекрасно понимал, что происходит буквально в паре метров от меня, вырываться на волю не спешил. Рэнэ действительно сыграл великолепно.

— Осмотрите здесь всё, — продолжил раздавать указания обладатель грубого голоса. — Проверьте бочки…

— Там мармасское, — восторженно произнёс кто-то.

— Серьёзно? Недурно здесь живут… Что уставились? Всё осмотрите, ослы!

— Примо Фарад.

— В чём дело?

— А, может, мы это… выкатим пару бочонков? Ему-то они уже ни к чему.

Я понял, что к командиру обращаются нижестоящие чины. А оттого, что этот примо Фарад, видимо, задумался, потому что не ответил сразу, а раздумывал несколько секунд, я разволновался. Кому это они уже ни к чему? Фелимиду? Что они с ним сделали?

— Выкатывайте три, — наконец, решил командир. — Не сегодня-завтра его растянут на дыбе. Так что ему они действительно ни к чему. Если та поднимет вой, дайте промеж глаз, не робейте. Исполнять!

Я услышал тяжёлую удаляющуюся поступь. Видимо, командир решил не принимать участи в грабеже самолично и поспешил покинуть подвал.

— Свезло так свезло, — весело произнёс кто-то и его поддержали смехом.

Солдаты-храмовники принялись наперебой обсуждать достоинства погреба примо Фелимида и открывать каждую бочку. Пробовали на вкус вино и делились познаниями о его происхождении. Когда они приблизились к ряду бочек, где притаился я, волнение охватило меня целиком. Я уже не горел желанием предстать перед ними, как Прометей. И я не хотел убивать. Потому сидел тихо и лишь прислушивался к голосам.

К счастью, до второго ряда бочек они так и не добрались. Их вполне устроило вино в первом ряду. Радостно обсуждая добычу, они принялись деловито подкатывать бочки ко входу и требовать помощи в поднятии оных от других страждущих. В итоге, я услышал, что они умыкнули четыре бочёнка вместо озвученных трёх. Но мне было всё равно. Меня радовало то, что, благодаря вину, они совсем забыли о цели своего прибывания в подвале. О том, что кого-то разыскивают, они забыли моментально.

Когда люк захлопнулся, я не спешил вылезать. Я сидел достаточно долго, прислушиваясь к приглушённым голосам наверху. Слышимость была плохой, но отдельные голоса я различал вполне сносно. Грубый голос командира иногда раздавался и требовал от нерадивых солдат усерднее искать, а не вожделенно поглядывать на бочки. В итоге, скрючившись, я просидел не меньше часа. Ориентировался во времени я приблизительно, конечно, и даже начал считать секунды. Но мне надоело после первой тысячи и я вспомнил, что всё же аниран.

Я попытался извернуться, чтобы выдавить крышку рукой. Но мне не удалось. К тому же бочка почему-то начала шататься, когда я пытался вытащить руку. Пришлось призвать на помощь голову. И в прямом, и в переносном смысле. Я упёрся ногами в днище и попытался встать. Череп затрещал возмущённо, но я не останавливался. Сцепил зубы, напрягся, и через пару секунд крышка с хлопком вылетела наружу.