Времена грёз (СИ) - Альсури Мелисса - Страница 2

Это было прекрасное время, наполненное любовью, взаимопониманием и созданием уютного домашнего очага. Кончилось оно в годовщину смерти моей подруги, а именно, по дороге к ее могиле.

Первое, что я помню помимо боли и обволакивающей меня тьмы, это рев сотни чудовищ. Я будто бы плавала в черной воде или слизи, слышала приближение этих тварей, но ничего не могла сделать. Все напоминало дурной, мутный сон при температуре или тяжелой болезни, где я беспомощно болталась, не в силах проснуться.

Неожиданно рядом со мной раздался чужой голос, грубый и булькающий из-за угольной жижи, окружающей нас.

— Я защищу тебя, если ты откроешь мне путь.

Непонимающе я открыла было рот и тут же подавилась этой зловонной гниющей массой. Существо рядом расхохоталось и, закрыв мне когтистой ладонью губы, перехватило шею, не давая вдохнуть.

— Позови меня, и я приду к тебе.

Резкое движение потянуло вверх, сквозь веки яркими кругами вспыхнули пятна света.

В следующий раз я проснулась в чьей-то спальне: высокие потолки с лепниной, бежевые стены и деревянная мебель. Я истощенная лежала в постели. Перед глазами плясали черные мушки, накатывала тошнота, сознание то и дело уходило от меня, но я цеплялась за него из последних сил.

Высокий черноволосый мужчина вошел в комнату, его лицо мне показалось также незнакомым. Он подошел ближе и что-то произнес:

— Ήρθε στον εαυτό του;

Я открыла рот, но вместо слов вышло лишь сдавленное сипение. После еще одной слабой попытки заговорить, силы покинули меня, и я вновь погрузилась в сон.

Вновь проснулась в еще одном новом и странном месте. В этот раз разбудил меня холод, он обжигал мою спину и обволакивал тело. Мои руки почти окоченели, но даже так чувствовала, что их удерживают металлические оковы.

— Η καημένη η χαμένη ψυχή

С трудом пошевелив головой, я дернулась и открыла глаза. Судя по обстановке, меня положили на каменный пьедестал в темном склепе. Рядом, на границе зрения, я различила чью-то смутную фигуру.

— Кто вы?

Мой голос был еще слабым и сиплым. От попытки заговорить шею словно обожгло раскаленными щипцами. Сип перешел в кашель, от которого я начала задыхаться. Выгнув спину, я ощутила, как оковы на руках и ногах сильнее впились в кожу, но мне отчаянно хотелось перевернуться, сесть и хоть как-то остановить расползавшуюся по горлу боль.

Послышался короткий приказ, и в миг мое тело перестало меня слушаться. Последнее, что я увидела в мутном мареве перед собой, это кривой клинок, сверкнувший у сердца.

Близилась ночь.

Прощальные лучи горящего светила ласкали величественные пугающие своей высотой стены исполинского Храма, что я рукотворно воздвиг всего пару столетий назад. Алое свечение темного жилистого камня будто выдавало пролитую в просторном главном зале кровь, а блеск, шелковый и влажный, тянул подойти и прикоснуться к сооружению, что своими башенками и удивительными сводами попирало царство богов.

Я видел это не единожды, но каждый раз завидовал себе. Стоя на крыше, с упоением смотрел, как шепчет закат и многоокое ночное небо сулит вернуть обманчивое, благостное солнце. Оба они: и свет, и тьма, были богами-близнецами, что обязались помогать, но я теперь готов проклясть их ненавистное внимание. В труде всю жизнь и почитанье я стал слугой, рабом и узником чужих желаний. Взрастив любимую страну, я сам обрек ее на погибанье, создав того, кто смерть и боль внесет в прекрасные края.

Судьба сменялась, словно тающий мираж, и темный век ведет к концу, за мной уже идет моя убийца.

Как долго я смогу ее дурачить?

Мое истерзанное сознание, кажется, вернулось в мое тело. Я не была уверена в этом, как и в том, что все еще живу — настолько разбито и болезненно ощущалось существование. Наверно, будь у меня выбор, я предпочла бы не просыпаться, не открывать глаза и не думать, трусливо сбегая от реальности и ее неприятных выкрутасов, но где-то в голове еще мелькала мысль: я обязана встать. Зачем? Определенно ради кого-то.

Полежав немного в тишине, я медленно отделяла себя от неприятных ощущений в теле. Агония моя при этом, конечно, не прошла, но стала явственно терпимей, достаточно, чтобы принять действительность такой, какой она предстанет мне, едва я распахну веки. Дав себе отсрочку в еще несколько минут, я постепенно, не торопясь, открыла глаза, фокусируя взгляд на знакомом потолке с лепниной. Прелестная деталь чуть обнадежила, с ней мое существование получило легкий налет стабильности.

— Что происходит?

Мой голос стал заметно ниже, будто я уже неделю мучаюсь ангиной. По ощущениям, к слову так оно и было, но я помнила, что в последние дни не болела, наоборот, старалась сохранить здоровье любым способом, оно мне было безумно важно.

Не получив ответа, я еще раз убедилась в том, что в комнате лежу одна и, пообвыкнув, немного разминая затекшие конечности, попыталась встать, надеясь разобраться в том, что случилось, или где я хотя бы нахожусь. Последнее, что помню — гаражи, где когда-то разбилась Слава. Да, я ведь несла букет на годовщину того случая, большой, красивый, нашла ей даже черные цветы в знак траура, чувствовала себя виноватой в ее смерти и в тысячный раз припоминала последний день с ней. Могла ли я хоть как-то спасти ее?

— Это всего лишь еще одна смерть, какой смысл о ней переживать?

Я вздрогнула и огляделась, на миг показалось, что я сошла с ума, особенно с учетом незнакомой обстановки, и опять же, я одна, откуда же он слышится?

— Кто ты?

— Не бойся, я лишь воспоминание о себе. Если быть точнее, о когда-то сильном и великом тиране по имени Ньярлатхотеп.

— Нья-я, что?

— Можешь называть меня Ньярл.

— З-драсьте

Со стороны двери послышался скрип, и темный проем впустил внутрь еще одного незнакомца, и он показался мне намного важнее, чем голос в голове.

Высокий, статный, прекрасного сложения мужчина средних лет в строгом старомодном костюме тройке. Черты лица яркие, гармоничные, как у голливудского актера, волосы короткие, черные словно вороново крыло и немного зачесаны назад. Взгляд стальных глаз грозный, тяжелый и хмурый, какой обычно я встречала только у военных, побывавших в горячих точках, но даже так он завораживал и казался красив настолько же, насколько и суров. На миг почудилось, что я его уже встречала, хоть и не смогла вспомнить где.

— Здравствуй, теперь ты понимаешь меня? — голос незнакомца оказался бархатным и достаточно приятным. Его речь явно не была русской, слова странными, но я все понимала.

— Д-да, но кто вы?

Мужчина взял стул, стоявший у массивного письменного стола напротив, и сел рядом с кроватью, разглядывая меня.

— Скорее тут вопрос о том, кто вы? Мне пришлось действительно потрудиться, чтобы достать вас с того света при том, что обычно я не так радушен к незваным гостям.

— Ч-чего? Я гость? Не понимаю. — я смяла в руках уголок накрывавшего меня одеяла, и чем дольше перебирала в голове оставшиеся воспоминания, тем сильнее хотелось закричать от абсурдности образов в моей голове.

— Мой нерадивый племянник вытянул ваше тело случайным порталом. Полагаю, он хотел провести эксперимент, построив его через мир теней, но невольно получил вас. А я с самого начала твердил, что телепортация это не его. — мужчина покачал головой и нарочито расстроенно вздохнул. — Мое имя Каин Блэквуд, я некромант и владелец местных земель, а вы?

— София Финаева, о каком портале вы говорите? Что это такое?

Каин изогнул бровь и с интересом оглядел меня, будто я спросила его о движении солнце в небе, а не о какой-то фэнтезийной чуши.

— Портал, коридор соединяющий две точки пространства, служит для быстрого перемещения. Тратит много магии и используется в основном в ритуалах.