Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 14

— А не рано ли губу раскатали? — голос у Ликс был основательный, не писклявый, даже грубоватый. Самое то для того, кто за конями бегает и рыцаря за шкирку придерживает. — Я вам сейчас рыло-то начищу, будете знать, как на оруженосца слюни свои пускать. И добро это рыцарское, не вам к нему свои загребущие лапы протягивать! И сейчас мой мастер подъедет. Слышали про рыцаря Ртишвельского, а? Так вот он сделает из вас и ваших дубин неповторимую композицию, чистейший натюрморт!

Я болтала и болтала, понемногу сползая с места водителя телеги, пытаясь создать хоть какое расстояние между мной и разбойниками-голодранцами. В голове мелькали варианты развития событий, но — черт его побери — в жизни никогда не увлекалась этой всей исторической штукой. Знала, бегают всякие по полям, хобби такое, у нас даже как-то поле арендовали, чтобы палатки поставить, все в костюмах, мужики еще и на мечах пытались что-то изобразить… Но меня скорее интересовала сумма, упавшая на мой счет, а не достоверность происходящего. И фильмы с мечемашеством или другими излишествами не особо смотрела. Некогда, ничего некогда! Работа и только была, впрочем, это все мне и по нраву было!

А тут надо было какую-то стратегию придумать. Вот бросятся сейчас трое на меня, куда драпать? Или как кинуть первое, что попалось под руку, чтобы оно попало в цель? Или копье тянуть? Или как обвести этих голодранцев вокруг пальца? Или я смогу отпинать троих не особо подготовленных мужиков? Вот почему-то, когда нужно, в памяти ничего не шевельнется!

— Девка-а! — кинулся на меня левый, видимо, заметил, что я пытаюсь слинять. Я и слиняла, прыгнула на телегу, под ногами все пришло в подвижность, свертки зашевелились от моего веса. Первое, что в руку попалось, оказалось металлическим — как бы не серебряным — блюдом. Этакий щит. Хорошо по лбу бить, жаль только, что у меня недостаточно сил и желания, чтобы озвереть окончательно и превратиться в машину для убийства. Вместо этого — салочки вокруг телеги.

— Убью! — зашипел кто-то из разбойников. Слишком шустрый, он прыгнул в мою сторону и впился острыми пальцами мне в голень. На мгновение показалось, что кожу проткнул. У меня в голове вспыхнуло: ногти грязные, а это значит заражение. И прививок у меня от местного столбняка или других радостей жизни нет! Вряд ли у них тут медицина на уровне выше, чем пей воду и молись.

Конечно, я упала, правда, лягнула разбойника так, что он со стоном и руганью выпустил меня. Мимо шарахнула дубина, я только чудом и хорошими рефлексами ускользнула из-под удара. Но вот от пинка в живот — не удалось. Подлетела, упала на землю, на мгновение лишившись и воздуха в легких, и осознания, кто я и где я. Ужом перевернулась, все же Ликс отлично двигалась, чуть ли не кувыркнулась, брыкнула кого-то… Оставалось только извиваться в надежде встать на ноги. Но важно было и спину не открыть, и по голове не получить, и чтобы в живот не ткнули чем попало. Паника захлестывала волнами… Нет, я в свое время всякое видела, приходилось и за оглоблю хвататься, и за ружье, когда отжимать имущество являлись разные шибко умные. Но вот так, чтобы в окружении, чтобы руками-ногами во все стороны, потому что на кону даже не имущество, а целостность психики и жизнь… Нет, так не было.

— От собака! — это я землю в сторону бросила, чтобы в глаза, а еще кого-то укусила, а нечего за волосы хватать. Чуть скальп не оторвал.

От собаки слышу, подумала я и оскалилась, в тот же миг кувыркаясь и припадая к земле. Ура, удалось выбраться из окружения! Так, осмотр места: грязных мужиков стало на двое больше, один вообще уже в телеге ковырялся, пряча ложечки за пазухой. Но меня приборы не так интересовали, как оружие. Против меча я уже не отбиваться буду. Тут и дубиной мне бока намяли, очень уж ныла левая рука, ребра и бедро, как бы не перелом. А меч…

Ну где Хьюберт? Его только за смертью посылать! А если и вовсе все даром и его уже привязали к кровати? Но скорее бы ему появиться, иначе я за себя не ручаюсь, найду и по макушке настучу.

Плохо было еще то, что рушились в данный момент мои планы. И у нас на дорогах в одиночку было не так безопасно порой, сейчас-то уже лучше, а раньше — охо-хо, что бывало. Но тут я всерьез задумалась, а сможем мы даже с Хьюбертом вместе провезти по местным дорогам целую телегу барахла. Ну и что, что у него шлем с мечом. Что он, будет сбивать разбойников издали своим королевским самомнением? А то, что рыцарь — за доспех схватился, меч ему заклинил в какой колоде, на шею — удавку, и готов цыпленочек! И дело не в умениях Хьюберта или моей ловкости, а просто в количестве и качестве противника. Даже супермена можно подловить и прикончить, что говорить о скромном оруженосце.

— Мой мастер вас на салат настрогает! Соломкой! — я продолжила дезориентировать разбойников, указывая то направо, то налево, а вдруг они как котики и поведутся, ну и заодно угрожать. В лес бежать не выход, по дороге — тем более, в город вернуться?.. Возможно, да. Осла только жалко. Животное не виновато.

Упомянутый осел вдруг заорал пронзительно-визгливо, оглушающе. Как иерихонские трубы, вот правда. Будто конец света прорицал! В моей голове вспыхнула идея, и я тут же как осел заорала, фиг ли уже скрываться, жизнь важнее.

— Покайтесь, грешники! Покайтесь! Ибо вспыхнет заревом звездное небо, спустится дорога светлая, яркая с небес к этой грязной земле! Выдохнут Великие, и их вдох станет мечом разящим, светом ослепляющим!..

Честно, я не думала, что сработает, но мужики стали понемногу отступать. Глаза круглые, рты приоткрытые и руки задрожали…

— И станет муж небесный, и укажет перстом на грешников! — я тут же указала пальцем на ближайшего разбойника. Тот отчего-то хлопал губами, как будто кричал, но беззвучно. — И возвестит!..

— Аз есмь!.. — громыхнул за моей спиной жуткий голос. Такой, что у меня ноги затряслись, а волосы стали дыбом. А уж разбойники разом намочили штаны, побросали все из рук, кое-кто поседел даже, и бросились врассыпную, сталкиваясь друг с другом, цепляясь ногами за землю и собственно ноги…

А мне?.. А я сбежать? А у меня как будто ноги примерзли. И вместо побега я просто хлопнулась на задницу и попыталась отползти на карачках, но тут паника постепенно стала отступать под влиянием разума. Нет, ну чего опасаться, если я даже не видела, что там, за моей спиной. Мужик небось какой вышел из лесу, может, луна на доспехах поблескивала, а разбойнички перепугались. Ну что сделаешь, темные мужики, необразованные. Так что я так же на коленках осторожно повернулась…

— Это вообще как? — сказать, что челюсть упала до земли, ничего не сказать. В свечении мягком, средней слепимости, стоял мужик в белом и золотом. Пижон. Волосы кудрями уложены, губки бантиком, бровки домиком, кожа идеальная, а руки, м-да, вряд ли держали что-то тяжелее ручки, вон как маникюр рассматривает свой! Ну чисто пупс, только версия для взрослых. Ангелочком его не позволяло назвать отсутствие крыльев, раз, и присутствие белых рожек на лбу, два.

— Все? Испражнения под себя, обмороки, тремор, судороги, пена изо рта, падение ниц, оры и крики еще будут? Падение ниц, так и быть, можешь исполнить, — он легчайшим движением расправил свою хламиду — то ли тогу, то ли мантию, я не особо в этих древних одежках разбиралась. — Будешь целовать одежды, разрешаю касаться вот этого края, а то вы мне так весь подол обслюнявите, фу.

— Чё? — некультурно брякнула я, выпятив нижнюю губу. О черт, не хватало еще вернуться к привычкам бурной молодости и посмотреть на этого… этого индивида исподлобья. Но, видимо, это влияние еще и привычек Ликс. Нет, ну правда, а чего это он?!

— Да уж, — закатил глаза и скорчил брезгливую рожу кудрявый, окатив меня таким взглядом, каким я обычно посматривала в сторону курящего туриста возле таблички «не курить» — на грани разочарования в человеческой расе и желания уничтожить выдающийся умом объект, чтобы не размножился. — Начну с самого простого, дорогая моя Чё, аз есмь Ахринель!