Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Абдулаев Эркебек - Страница 46

• Предыдущая
• 46/90
• Следующая

На следующий день штурмуем глинобитную стену. Зацепиться не за что. Ребята в затруднении. Тогда беру СВД и всаживаю пули в стену строчкой снизу вверх. Затем втыкаю в отверстия штыри от маскировочной сети и лезу по ним. Курсанты разочарованы. Они хотели провернуть операцию бесшумно, а тут — стрельба. Объясняю, что для бесшумного лазанья по стенам нужно заранее готовиться, а во время боя сойдет и так.

Через пару лет, уже в Союзе, на полигоне дивизии ВВ имени Дзержинского, я показывал способы лазания по стенам слушателям спецкурсов КГБ. Ребята, на глазах изумленных солдат группы «Витязь», без всяких подручных средств забрались на третий этаж. Могли бы и выше, но тут уже я запаниковал. Правда, окна дома были без стекол. Чтобы лазить по застекленным окнам, нужно иметь несколько штопоров для открывания винных бутылок: они вкручиваются в деревянные рамы наподобие альпинистских ледовых буров. Единственный недостаток этого приема заключается в том, что наши здоровенные парни из группы захвата в полном боевом снаряжении весят более ста килограммов. Под их весом гнутся даже автоматы, а винные штопоры могут сломаться. Поэтому нужны специальные, прочные штопоры.

Преподаватель КУОСа Быстряков однажды на занятиях с серьезным видом спросил:

— Знаете, чью Золотую звезду носит Командующий ВДВ Маргелов?

— Неужели Вашу, Федор Степанович?

Федор Степанович скромно потупился:

— Под Одессой было дело. Заблудился Маргелов со всем своим войском. Ну тут я случайно подвернулся (а я немного разбирался в топографии) и вовремя вывел его часть в место назначения. Избежал он расстрела. Подписал на меня представление на Героя. А когда пришла награда, оставил себе. Правда, налил стакан, обнял за плечи:

— Федя, ты молодой, способный. Успеешь еще заработать свою Звезду. А мне она ох, как нужна!

Между прочим, в тех краях еще в Гражданскую заблудился матрос Железняк, который шел на Одессу, а вышел к Херсону. В результате чего там его и ухлопали. Так что, ребятишки, учите топографию!

Через несколько лет, работая преподавателем КУОСа, я тоже задал своим слушателям вопрос:

— Знаете чью Золотую звезду носит Командующий 40-й Армией Громов?

— Неужели Вашу, Эркебек Сагынбекович?

Я скромно потупился. А дело было так. В апреле 1988 года поехал в аушевский 180-й полк клянчить излишки боеприпасов. 40-я Армия уходила в Союз, а нас, советников, ожидали трудные времена. Руслан Султанович лежал в те дни с очередным тяжелым ранением в госпитале. Исполнявший обязанности командира части подполковник встретил меня как родного и с ходу предложил забрать у них все трофеи, поскольку поступила команда все это добро уничтожить.

Целые горы душманских ракет, снарядов и мин мокли под дождем. На некоторых ящиках увидел желтые полосы и символы, означающие химические отравляющие вещества одной из стран НАТО. Когда я обратил внимание офицеров на это, комполка побледнел и вызвал начхима. Свистящим шепотом, не сулящим хорошего, он ткнул пальцем в ящики:

— Что это?

— Химия, товарищ полковник!

— Я сам вижу что химия. Как эти боеприпасы здесь оказались?

— Не могу знать. Трофеи находятся в ведении начальника службы РАВ. В моей службе все в порядке!

О-о! как красиво выражался комполка! Это был шедевр народного непечатного творчества!

Если бы не затяжные дожди, боеприпасы должны были взорвать неделю назад. Облако газов неминуемо накрыло бы весь штаб 40-й армии. Командующий Громов, если бы не траванулся, пошел бы под трибунал. Во всяком случае Золотой звезды ему бы не видать. К сожалению, он не знает, что я его спас. К великой радости подполковника я вывез оттуда четыре большегрузных КРАЗа боеприпасов, а он обещал еще ящик водки сверху за то, что избавил от этой напасти. Так что, мужики, изучайте маркировку иностранных боеприпасов!

Используя старые связи, потихоньку прибираю к рукам склады 5-го Управления МГБ[5] Генерал Сыдык отдает своим подчиненным распоряжение:

— Товарищу Беку открывать любой склад и выдавать любое оружие, когда ему понадобится!

Начальник отдела вооружений 5-го Управления ХАДа пытается возразить, что для этого требуется документ с двумя подписями: афганского Министра безопасности и Руководителя Представительства КГБ.

Сыдык повышает голос:

— А я тебе что, разве не начальник?

Афганец тушуется.

Узнав о том, что я влез в афганские склады, начальство нагружает на меня еще одну обязанность: я буду ответственным за них с советской стороны. Теперь буду принимать транспорты с оружием и контролировать расход стволов, боеприпасов и взрывчатых веществ. Ко мне тут же потянулись советники КГБ: каждый пытается выклянчить неучтенный пистолетик для дражайшей супруги, чтобы она не боялась гулять по дуканам. В кругу друзей теперь могу побахвалиться, что мог бы стать самым крупным торговцем оружием в Центральной Азии. Жаль, что приходится раздавать тысячи стволов бесплатно.

Стволы хранятся в подвалах 5-го Управления МГБ, взрывоопасные предметы на территории оперативного полка в Пагмане, в закопанных двадцатитонных контейнерах. Трофейные ракеты и мины предварительно в течение недели выдерживаем в окопах и лишь после этого переносим в контейнеры. Это нужно на всякий случай: вдруг моджахеды подсунут нам «адскую машину»?

В Кабул приехал два очкарика из научно-технической разведки ПГУ. По этому поводу собрали аппарат советников 5-го отдела Представительства КГБ. Гости читают лекцию об изделиях, интересующих военно-промышленный комплекс. Перечень огромен: здесь и противотанковые снаряды, и зенитные ракеты, и даже аккумуляторные батарейки. Я потихоньку выхожу из комнаты и возвращаюсь обратно с небольшой коробочкой. В ней дюжина «таблеток», аккумуляторных батареек американского производства. Дарю коробочку очкарикам.

После лекции получаю втык от начальника: он считает, что такие подарки следует оформлять документально. Теперь ребята будут поощрены, а мы останемся ни с чем. Я возражаю, что трофеи мне достаются бесплатно, а потому их не жалко. Этого добра у меня навалом. Между прочим, я припрятал трофейные мины к 82 мм миномету, снаряженные химическими отравляющими веществами. Если кто-то желает награды, могу подарить. Начальство долго думает. В конце концов чувство осторожности берет верх: никто не хочет связываться с химией.

Через несколько дней к нам в Представительство забрел еще один охотник за трофеями, на этот раз из «соседнего ведомства» — ГРУ. Знакомимся. Рекомендую ему сначала нашить потайные карманы в куртке и везу в Пагман. Открываем контейнеры. Пока отвлекаю внимание заведующего складом, коллега из ГРУ набивает карманы. Потяжелевший и очень довольный подполковник с трудом забирается в машину. По дороге в Кабул он задает вопрос, не попадались ли мне американские ПЗРК «Стингер»?

Я прикидываюсь «чайником»:

— «Стингер» — это с такими решетками сверху, что ли? У меня их было две штуки, — невинно разыгрываю его.

У военного разведчика перехватило дыхание:

— Где они?!

— Подарил ребятам из научно-технической разведки.

— Если еще попадется, отдашь мне? — начинает заискивать коллега.

— Естественно, — великодушно соглашаюсь я.

Дело в том, что Командование 40-й Армии за «Стингер» обещало «Золотую звезду» Героя. А тут подполковнику ГРУ удача сама лезет в руки — «лох» из КГБ налево и направо раздает бесценные трофеи!

Военному разведчику не повезло: вскоре два «Стингера» были взяты вертолетчиками и «Золотые звезды» достались им. Подполковник сразу позабыл к нам дорогу. Жаль, конечно, поскольку он наобещал мне и круглосуточный пропуск в женский модуль 40-й Армии и дешевые шмотки в «чековых» магазинах.

А трофейные «Стингеры» попали с помощью Советской разведки в Иран. В средствах массовой информации промелькнуло сообщение о том, что американский вертолет в Персидском заливе был обстрелян иранским быстроходным катером. Янки вызвали подмогу, разметелили басурман и обнаружили в катере свой родной «Стингер». Вот было шуму!

• Предыдущая
• 46/90
• Следующая