В интересах государства. Дакия (СИ) - Хай Алекс - Страница 21

“Полезай-ка обратно”, — велел я. — “Скоро у нас будет жарко, надо держаться”.

“Погоди. Пять минут”.

“Костя, не дури! Лезь обратно!”

Не нравилось мне все это. Обойдя периметр, я вернулся к Грасс. Вмятина стала еще больше. Казалось, еще совсем немного, и мы увидим лица дакийских партизан.

— Давай я поддержу, — предложил я, но Аня не успела передать мне нити заклинания.

Дверь громыхнула с такой силой, что мы едва удержались на ногах. Я подхватил Аню, а сам зацепился за поручень в коридоре.

— Твою мать! — рявкнула Грасс.

В двери зияла небольшая, но вполне себе дыра. Где-то с мужскую ладонь, не больше. И из этой дырки на нас, моргнув, глядел глаз на чумазом лице.

— Дерьмо, — только и успел проговорить я. — Держи барьер!

— Салют, богатеи! — хохотнул разбойник и бросил что-то маленькое и шипящее в пробитую дыру.

Граната упала ровнехонько перед “Покровом”, и я было выдохнул с облегчением. Ну такой барьер взрыв выдержит… А затем я поднял глаза наверх, на дыру.

Глаз врага все так же смотрел на меня, но уже через стекло противогаза.

Грасс бросилась вниз и непечатно выругалась, отскочив от барьера.

— Газ! — заорал я. — Аня, уходи!

В носу и глазах мерзко защипало. Сперва мне показалось, что это была дымовая граната. Только вот дым был странный. Розовый и очень едкий. Плотные клубы мгновенно заполнили весь коридор, и я закашлялся.

Я попытался затолкать Аню в туалет — пусть хоть она выберется через люк. Если успеет. Девчонка тоже зашлась в приступе кашля и рухнула на колени, держась за горло.

— Я… Хр…

— Лезь… — я попытался оттолкнуть ее, но она лишь с ужасом на меня таращилась. Глаза девушки наливались кровью.

Проклятье!

У меня самого все поплыло перед глазами. Тело словно перестало мне принадлежать — несколько секунд казались вечностью. Мне сковало все конечности, и я почти что забыл, как дышать.

— А… Аня… — прохрипел я, повалившись рядом с ней. Последним усилием попытался впихнуть ее в кабинку, но не смог. Поднявшаяся было рука упала как плеть.

Воздух закончился, меня начало трясти, глаза закатились.

Вот дерьмо.

— Опять помирать собрался?

Еще не открыв глаза, я закашлялся. Или это мой дух первым делом воспроизвел последние ощущения тела.

Потому что кашлять я не мог физически. Физически я сейчас даже не существовал.

Зато уже знакомый молочно-белый свет и очертания родового Древа ясно давали понять, где я находился. Значит, меня снова выкинуло из тела в самый неподходящий момент. Пора бы завязывать с такими путешествиями. Мало того, что это случилось не вовремя, так здесь еще и время текло совершенно иначе. Я мог очнуться в реальном мире через несколько часов!

Я удивленно уставился на старика.

— Почему я…

— Помер ты на мгновение, — дух предка склонился надо мной и жестом заставил мое бесплотное тельце принять вертикальное положение. — Ентого хватило, чтоб ты сюда вернулся. Оно ж как бывает… Сам не понял как помер.

Так. Стоп.

— Значит я…

— Да уж не в первый раз смертушку искушаешь, малец, — усмехнулся дед. — Припомни сам. Любит Костлявая за тобой ходить, а ты ее все дразнишь и работы ей прибавляешь.

Я рассеянно замотал полупрозрачной головой. Да уж, вот и новости. И сколько раз я переживал клиническую смерть? А если в следующий раз умру надолго, смогу ли вернуться в тело?

Может уже и правда пора притормозить с риском? А то такими темпами род Соколовых и правда может прерваться. Бабушка в чем-то была права…

Дед молча указал на Древо.

— Ну, ты уже знаешь, чего делать. Полезай, наследничек. Нечего тебе здесь прохлаждаться.

— И старайся появляться здесь пореже, Миш, — добавили позади меня.

Я подскочил на месте, услышав знакомый голос.

— Петя?!

Я обернулся и оторопел. Это был он. Почему-то сейчас он явился в парадном мундире, улыбался — как тогда, на его лучших фотографиях или когда приезжал домой.

У меня защемило… Не сердце. Всю душу.

— Петя! — я то ли подлетел, то ли подбежал к духу и попытался заключить его в объятия. Но брат отстранился.

— Лучше не касайся умерших лишний раз. Ты и так бываешь здесь слишком часто. Но раз уж заскочил, то я должен тебе кое-что сказать.

— Петя, почему ты раньше не приходил?

— Нет времени, братец, — одернул меня дух. — Ты теперь наследник, пусть и душа у тебя… Не чужая. Своя, но другая. Все равно мы один Род. Послушай меня внимательно, Михаил. Ты в Дакии, а это опасное место. И сам ты в большой опасности.

— Еще бы, ведь там тебя убили! — съязвил я.

Петр грустно улыбнулся.

— Не в этом дело. Дакия опасна не тем, что там вечно идут войны. А тем, что власти там нет. Земля хорошая, люди там живут славные, да только соседи раздирают ее на части. Знай, что у всякого, кто воюет, есть тайный хозяин. Как у того князя, за которым ты охотишься. Только здесь хозяевам выгодно, чтобы на границах империи было неспокойно. Чтобы эта рана кровоточила и зудела…

Я с непониманием уставился на брата. Как живой…

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Затем, что вижу и знаю больше, чем ты, — уклончиво ответил Петр. — Никому не доверяй в Дакии, особенно местным или тем, кто говорит, что им можно верить. Не доверяй тем, кого не знаешь, да и тех, кого знаешь, проверяй.

Странно. Почему брат не мог прямо сказать об опасности? Род запрещал вмешиваться? Так они уже и так сильно вмешались, и не раз… Чертовщина какая-то. А может это и вовсе были просто галлюцинации?

— Знай, что твоя охота продолжается, Михаил. Ничего еще не закончилось. Паук забрался слишком высоко и плетет оттуда свою паутину. И ты в нее уже попался. Теперь тебе нужно вырваться. Торопись!

Я хотел спросить, что именно он имел в виду. Хотел хотя бы озвучить предположения и понять, на тех ли людей я думал. Но… Дух брата просто растворился в пространстве.

— Лезь давай, — поторопил меня старик. — Не трать время даром, а не то опоздаешь!

В следующий момент в руках духа материализовался посох, и он огрел им меня с такой силой, что я подлетел к дереву и врезался в его белую сверкающую кору. Зашелестели ветви, роняя серебристые листья, а я по привычке потер лоб, хотя никакой боли не мог чувствовать.

Будь все это на самом деле, мог бы и расшибиться. Дед же мерзко хихикал где-то вдалеке.

— Спасибо за ускорение, блин!

Я принялся карабкаться, пока полыхающий белым шар в небе не притянул меня к себе…

Еще не открывая глаз, я очухался и тут же попытался сориентироваться. Голова была мутная — даже не болела, но ощущения были такие, словно кто-то двинул по ней чем-то большим и пыльным. Тошнило. Знобило. Что-то было не так.

И, кажется, меня ранили. Пулевое, в спину выше лопатки. Я чувствовал, как вместе с кровью понемногу убывала и моя сила.

Но ничего, вроде легко отделался. Еще поживем.

Я лежал на боку на чем-то твердом и колючем. Острые края щебня впивались во всю правую половину тела и щеку. Руки были связаны за спиной. Меня обдувал ветерок, пахло травами, дымом и разогретой дневным солнцем землей.

Значит, меня выволокли на улицу. А еще на моей руке не было часов — я не чувствовал привычной тяжести металлического браслета.

Осторожно открыв один глаз, я чуть повернул голову, и мне открылась неприятная картина. Покрытые травой холмы, среди которых тянулось железнодорожное полотно. Голова состава была в дыму, сильно чадило. Пахло чем-то едким и химическим. Со стороны спальных вагонов слышались крики и редкие выстрелы.

Меня и большинство пассажиров вагона-ресторана вытащили на улицу и свалили на крутом откосе, словно кучу тряпья. Пассажиры в дорогой одежде отдельно, персонал экспресса в другой стороне. Все они были бледны, и я не мог понять, оставили ли их в живых. Меня-то заставил очнуться Род, а вот как обстояли дела у остальных?