Последний реанорец. Том I и Том II (СИ) - Павлов Вел - Страница 84

— Что еще за работёнка? — как бы между делом спросил Борислав, хитро прищурившись, когда все присели за отдельный столик и стали цедить алкогольные напитки и коктейли.

— Скоро узнаешь, необходимо лишь всё согласовать, — отмахнулся я от любопытства аналитика, притянув к себе веселую Риту, но почти сразу на глаза мне попался кислый вид Славы и не менее понурая язва. — Маша, Вячеслав, что-то случилось?

Пару мгновений те переглядывались со Звеньевым и, дождавшись его одобрительного кивка, Машу вдруг прорвало. Но, как и полагается дочери главы клана, та коснулась артефактных часов, и нас окружил полог тишины:

— Нас отец высылает в Красноярск! — обижено рыкнула она, зло покосившись на Борислава.

— И меня за компанию… — хмуро выдал Слава.

— Для чего? — заинтересовано отозвался я, поцеживая коктейль.

— Мы с Жорой обсудили многое, — начал вновь говорить Борислав. — У клана сейчас бурный рост, проверяем людей и набираем воителей. Попадаются даже слабенькие маги и сильные ведуны, но этой бурной деятельностью и растущей репутацией мы решили воспользоваться иначе.

— Филиал, — заключил грустно Слава. — В Красноярске. И этим будем заниматься я и Маша.

— Я не хочу, но решила переосмыслить своё нынешнее… ветреное поведение и характер. Поэтому поеду, — честно призналась она, выдавив из себя эти слова, искоса поглядывая на лучащуюся довольством в моих объятиях Риту.

У меня от такого откровения даже дыхание спёрло. Надо же, процесс перевоспитания даёт свои плоды.

— Не огорчайтесь, — и улыбнулся радушно Устиновым. — Я тоже скоро покину город, — стоило мне это сказать, как регацца у меня в руках напряглась и бросила в мою сторону тревожный взгляд, ведь ей я ничего еще не сказал. — Поэтому предлагаю выпить за дальнейший рост!

— За рост! — звякнули бокалы, а несколько любопытных и изумленных глаз воззрились на меня.

— Тогда предлагаю оттянуться как в последний раз! — завопил радостно Слава, под рёв ритмичной музыки.

И несколько громких, но разгоряченных и подвыпивших голосов ему лишь в этом потворствовали.

Первые два часа мой организм стойко справлялся с алкоголем, но потом в дело вступили бывшие варталы, и когда увидели, что я вполне трезв, намешали какой-то зубодробительной и убойной дряни.

А затем я помню лишь кадры редких сцен.

Танец Славы на столе. Соревнование по метанию ножей, что началось между Вадимом, Яриком, Дашей и Никой, но выиграл в них почему-то я. Жаркие объятия и поцелуи счастливой Риты и еще какой-то девицы. Два горячих женских и стонущих от удовольствия и похоти тела подо мной. А после наступила кромешная тьма Бездны…

Из мрака Бездны меня всего на долю мгновения вывел нежный тихий голос язвы и поцелуй в шею:

— Обещаю исправиться за своё прошлое поведение и стать лучше… Но пока прощай, Зеантар. А ты, береги его, Рита.

И даже после этих слов я так и не смог прийти в себя и вновь обратился к объятиям Бездны. Но затем, как мне показалось, прошло всего мгновение, как вдруг истошный звук дверного звонка ударил по чуткому реанорскому слуху, и не давал мне вновь окунуться во тьму.

Кое-как разлепив глаза, я понял, что нахожусь в доме у Риты на кровати, а повсюду разбросана наша одежда, сама же регацца полностью обнаженная мерно посапывала у меня под боком.

Ни хрена не помню, но, похоже, я знатно накуролесил и завалил не только свою регаццу, но и язву. Хотя неизвестно, кто кого завалил. Твою мать! А Лиза? Бездна, надеюсь, мы вернулись поздно, когда она еще спала, и догадались использовать полог и девочка ничего не слышала.

А дверной звонок так и продолжал надрываться.

— Трепещи Ракуима! Кого там принесло?! — ругнулся на ходу я и, дойдя до входной двери, резко открыл её настежь.

— Здравствуй, Захарушка, — весело поприветствовал меня действительный тайный советник его императорского выличества.

Пришлось быстро закрыть дверь, потому как показалось, что за ней стояли Потёмкина и Трубецкая, а за их спинами маячили два их старика. Главы боярских родов.

— Похоже, я еще не протрезвел. В Бездну такие миражи… — пробурчал я себе под нос, поворачивая назад к постели.

Во имя Угорских Бесчинств! Привидеться же такое. Согласен, просто бред. Зачем им тут находиться? Мираж. Точно мираж. Убойное было пойло. Позже прибью своих ветеранов.

Но в дверь немного погодя вновь постучали.

Сучья кровь! Подарите мне все мертвецы вечного поля битвы по стреле в задницу! Ну не может такого быть! От моего зада ведь только Решетников отлип. Этим-то чего еще надо?

И в очередной раз, уже медленно открыв дверь, я смог осознать, что это не мираж, и что четыре представителя двух боярских родов стоят на пороге квартиры.

И в очередной раз, уже медленно открыв дверь, я смог осознать, что это не мираж, и что четыре представителя двух боярских родов стоят на пороге квартиры.

— Здравствуй, Захарушка, — также весело поприветствовал меня вновь светлый князь с широкой улыбкой. — Штаны подтяни, а то спадут ненароком.

«Бездна, и вправду», — скривился в душе я, подтягивая и застёгивая штаны. Ведь стоял только в них на босу ногу, а также отсвечивая голым торсом.

То-то княжны взгляд отводят. Сами виноваты, я вас не звал. Скажите спасибо, что не в трусах встретил.

— Моё почтение, вашим сиятельствам, — уважительно поклонился я всем.

Рисково, но говорить придется. Надеюсь, меня не грохнут сразу же…

— Не сочтите за грубость, но, кажется, вы ошиблись адресом. Да и кольцом, похоже. Дворяне здесь не живут.

— Хм, дерзко. Так красиво меня еще не посылали прочь, — хохотнул резко Трубецкой, оглядывая меня цепким взглядом. — Бурная ночка после победы, смотрю? — оценивающе изрек старик. Разило от меня, скорее всего, знатно, а после добавил. — Так мы и не к дворянам вовсе, а к тебе. Хоть и без приглашения, но… может, пустишь? Или так и будем на пороге беседы вести?

Твою мать. Значит, за мной. Крыло херувима мне в зад! Не думал, что моей персоной боярские рода заинтересуются. Или я был о них слишком плохого мнения? Так просто хрен ответишь.

— Разумеется! Моя вина, — повинился наиграно я. — Прошу простить, входите, — и распростер дверь перед гостями.

Первой с хитрым видом прошмыгнула в квартиру Трубецкая, шагая по коридору и разглядывая роскошную обстановку, затем проскользнула Потёмкина, и оба князя прошли последними и попытались это сделать одновременно, чуть не столкнувшись плечами, косо зыркнув друг на друга.

Бездна, это что еще за комедия? Выглядит как настоящее соревнование…

— Присаживайтесь, — указал я на кресла и диваны, после того, как проследовал в зал. Самым последним, кстати. — Чай, кофе, воду?

— Может чего покрепче есть? — вопросил весело Потёмкин, падая на свободное место рядом с внучкой, и такой же аналогичный жест проделал Трубецкой.

— Увы, алкоголя нет, ваша светлость, — покачал я отрицательно головой.

— А по тебе так и не скажешь. Неужто, закончился? — поддела меня вдруг Потёмкина, оценивая меня с ног до головы как гнедого жеребца на торговой площади.

Значит ты у нас редкостная заноза в заднице, как погляжу? Назвал бы тебя язвой, но это прозвище уже занято.

— Хватит, Куня… — осекла Трубецкая подругу. — Все мы люди.

А вот ты, красотка, нравишься мне больше. Нрав у тебя, видимо, более кроткий и нежный, чем у занозы. Прям всё как я люблю. Дикарки мне редко приходились по душе, хотя признаю, своеобразная острота обуздать такую имеется.

— Вы правы, ваша светлость, — ответил со слабой и утвердительной улыбкой Потёмкиной. — Закончилось. Всё выпито. Лично мной. Сегодня ночью. Сами видите, — развел я руками, указывая на свой внешний вид.

Может, я им не понравлюсь, и они свалят в закат?

От такого ответа Трубецкой даже хрюкнул от довольства, заёрзав на кресле, в то время как Прасковья невольно скривилась.