Место Силы 1-2 (СИ) - Криптонов Василий - Страница 13

Как только я присоединился к тем пятнадцати, что формально разделяли мою уверенность, что-то негромко загудело — добавило свой гул к шуму вентиляции. Я повернул голову и увидел, как утром, что пол на свободном участке расступается. Выдвинулась такая же платформа, с таким же кубическим основанием. Но теперь чаши на нём не было. Над основанием возникла голограмма, подобная утреннему оружию.

Только вместо оружия в воздухе горели алые цифры.

10

9

8

7…

«Псы» двинулись к знакомой двери. Я, прищурившись, следил за ними. Когда на голограмме единицу сменил ноль, один из «Псов» повернул колесо на двери. Открыл.

Один за другим пятеро смельчаков вышли за дверь, и за их спинами она захлопнулась.

А вместо нуля появились пять одинаковых полосок.

— Пока зелёные — значит, все живы, — сообщил мне чернокожий парень, оказавшийся рядом. — Покраснеет — значит, одного убили. Уже, считай, всё. А если исчезнет — значит, совсем убили…

— Совсем убили, — повторил я. — То есть, больше семидесяти процентов?

— Ага. Нервная работа, — хохотнул парень. — Ладно. Перекусить не хочешь?

Я хотел. Как и обещал ночью Сайко, жрать хотелось. Утром, после испытания, стресс прошёл быстро, а вместо него накатил голод. Как будто и не было тех фаршированных макарон, которыми раньше меня можно было бы на сутки накормить так, чтобы я вообще о еде не вспоминал.

— А есть?

— Пошли.

* * *

Парня звали Жаст, и выглядел он лет на двадцать пять. Если странное имя я просто принял (ну, написалось ему такое имя буквами в голове, что он поделает), то возраст заинтересовал меня сильнее.

— А по какому принципу нас сюда набирают? — спросил я.

— Хороший вопрос, — сказал с набитым ртом Жаст. — Как встречу набирателя — так сразу у него и спрошу.

Мы сидели в кухне, вокруг нас суетились, готовя обед, стаффы. Примерно пяток пацанов, явно не дотягивающих до восемнадцати лет, столько же девушек постарше и один повар-китаец с изувеченной рукой. На ней не хватало двух пальцев, что не мешало ему тут верховодить. Видать, ещё «по воле» в готовке разбирался.

Лин была права, народу — более чем достаточно. В результате большей частью все просто симулировали занятость, по десять раз протирали один и тот же стальной стол, с повышенной тщательностью мыли посуду. А из разговоров я понял, что существует ещё и «другая смена», может быть, не одна.

Мы с Жастом сидели в углу, так, чтобы никому не мешать. Ели тот же утренний фарш, завёрнутый в свеженькие лепёшки. Откуда берутся продукты — это мне ещё предстояло выяснить. Мне предстояло выяснить об этом мире буквально всё.

— В Избранных, смотрю, в основном молодые, — пояснил я свой вопрос. — Ну, восемнадцать-двадцать…

— А я — старый, да?

— Я не говорил…

— Расслабься, друг. Я тут три года.

— Сколько?! — вытаращился я на Жаста.

Он грустно усмехнулся:

— Меня считают несчастливым. Многие предпочитают тянуть до последнего, лишь бы не брать меня с собой. Но иногда приходится брать. Несколько раз я собирал свою пятёрку — все от меня разбегаются. Такое чувство, как будто Место Силы имеет что-то конкретно против меня.

Я не нашёлся, что сказать, и Жаст, вздохнув, добавил:

— Никто не знает, как оно выбирает. Что играет роль. В основном — ты прав, восемнадцать-двадцать лет. Но иногда попадают и совсем молодые. Или как тот вчерашний чудила.

Я опять вспомнил толстяка.

— Если хочешь, можешь попытаться создать теорию. Хуже никому не будет, но хоть развлечёшься. Пока тебе интересно, но подожди, вот пройдёт хоть неделя. Увидишь, как здесь скучно.

— Угу, мне намекали, — кивнул я и откусил ещё кусок. Хрустящая лепёшка, сочный фарш… Господи, да я бы, кажется, тонну сожрал!

— Молодняк, в основном, заваливает испытания, — пояснил Жаст то, что я и без него понял. — Остаются в стаффах. Естественный отбор, если хочешь знать, никакой дедовщины.

— Да у вас тут вообще на удивление мирно, — заметил я, вспомнив, как Скрам и Гайто крыли друг друга такими словами, за которые даже у нас на филфаке давно бы разбили нос, как минимум.

— На то есть причины.

— А. То самое «жестокое наказание»? — кивнул я. — А что будет-то? Ну, если я сейчас поставлю подножку вот этому…

Мимо как раз проходил пацан с кастрюлей.

— Не смей! — дёрнулся Жаст и едва не уронил свою «шаурму». — Крейз, богом тебя заклинаю — не надо! Я пережил девять Наказаний…

— О, да ты злой?

— Ты не понимаешь, Крейз. Я тут — мухи не обидел. Это каждый раз были разные люди, каждый раз — новички, которые пытались самоутвердиться. А наказание — одно на всех. Поверь, даже одного раза хватит, чтобы навеки заречься не только бить, но даже и оскорблять людей.

— Оскорблять тоже нельзя? — усомнился я.

— Вообще, можно. Но если ты оскорбишь одного человека раз, два, десять раз…

— Ясно. Он психанёт, кинется на меня, а огребут все.

— Именно, Крейз. Ты быстро схватываешь.

— Да я вообще способный. Но тут все какие-то неразговорчивые. Почему бы сразу не объяснить, какое будет наказание? Я бы сразу испугался и даже мысли не допускал о том, чтобы…

— Нет, Крейз, это не так, — тихо сказал Жаст, глядя в пустоту перед собой. — Слова ничего не значат. Проверяли. В пяти случаях из тех девяти драку начинали те, кто знал. Те, кому рассказывали. Это нужно пережить, чтобы понять. А до тех пор — неизвестность пугает больше.

Наверное, в чём-то он был прав. Во всяком случае, у меня от этой неизвестности мороз по коже. Я поспешил дожевать «шаурму», пока не пропал аппетит. А то последний кусок уже валялся камнем в желудке.

— Пошли, посмотрим? — встал Жаст, тоже расправившийся со своей порцией. — Скорее всего уже одна палочка покраснела, и скоро «Псы» вернутся. Войдём в свои пятёрки, Крейз!

Но когда мы вышли в зал, все пять палочек были зелёными. А оставшиеся за бортом Избранные удивлённо переговаривались.

— Долго, — пробормотал Жаст. — Очень…

Шло время. Часов я здесь так и не увидел, но секунды ощущались. Они будто вместе с кровью проносились по венам. Одна за другой, одна за другой…

Я устал стоять и сел. Как будто мой пример заразил остальных — вскоре все скамейки оказались заняты. Те, кому хотелось лучшего обзора, устраивались, скрестив ноги на столах. Стаффов полно, лишний раз протрут, им же в радость — всё не бездельничать. Такой логикой, наверное, руководствовались здесь Избранные. При этом не забывая относиться к стаффам с уважением, чтобы не спровоцировать насилия.

«Идиотизм, — подумал я. — Кино, театр, балет… Да всё нервно курит в сторонке. Полторы сотни человек сидят и, затаив дыхание, залипают на пять зелёных палочек в воздухе».

И вдруг они слились в одно целое. Целое приняло форму зелёного круга и погасло.

— Да не может быть, — сказал Жаст, смешно пуча глаза на пустоту.

Платформа медленно опустилась обратно, пол над нею сомкнулся.

— Это значит, они выиграли? — спросил я.

Жаст перевёл взгляд на меня и медленно кивнул:

— «Псы» прошли на второй уровень.

Глава 11

Толпа лузеров победила.

Это я не о «Бешеных псах», те-то на лузеров уж никак не тянули. Я про парней, которые ставили на их выигрыш.

Судя по их лицам, событие действительно было из ряда вон.

Жаст счёл нужным пояснить:

— Последний проход был почти год назад, Крейз. Год назад!

— Неужели там так сложно? — вспомнил я шатунов, которые спустя время уже не казались такими страшными.

— Сложность в том, что нужно пройти целой пятёркой. Хоть одного убьют — всё, возвращайся.

— А целители?

— Целитель — редкий дар, во-первых. Во-вторых, если целитель даже с шестидесяти процентов починит человека — тот сутки не встанет. Боль, слабость — такое. На себе его волочь — это минус два бойца уже, а не один. Плюс, целитель тоже теряет ману.