Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Светлая Надежда - Страница 28

Глава 7

Зильберерц — холодная столица горячих нравов. Это люди с твёрдыми намерениями, не терпящие увёрток и хитросплетений интриг. Это детально расписанные планы по защите и развитию северного континента. Это защитники, тысячелетиями защищавшие рубежи государства от вражеских нападок. Стены, олицетворяющие горячо почитаемых предков, проливших кровь во имя потомков. Высокие горы и бурные реки, встающие препятствием для чужеземных захватчиков, словно боги сами отгородили драгоценное плато земли. Крестьяне, чьи сердца закалились со времён Первых великих войн. Народ сотен поколений, взращённых с жестким характером, не знающих колебания души.

Но вместе с тем это были люди, сохранившие строгую культурную самобытность наряду с уютным домашним очагом. Хоть их устои были суровы, в сердцах северян всегда находилось место для узкого круга семьи. Ни на одном из четырёх континентов нельзя было найти людей более близких к своей крови, чем в Панпуге. Верность одному дому, по сказаниям четырёх континентов, была влита с кровью прародителя северных земель — Кхайе.

С детства Маркус лично познал любовь северного народа. Кровь решала всё. Струящаяся в жилах алая жидкость определяла статус, образ жизни и будущее. Многие были лишены права делать то, к чему благоволило их сердце. Существовало лишь одно правило для людей всех сословий: «Храни и почитай Господина своего, и будет в безопасности твой дом». Одни выше, другие неизменно ниже.

Семьям рыцарей даровали золотые венки, их восхваляли, пели дифирамбы в местных кабаках. Местный фольклор повествовал о великих предводителях, наносящих смертельные удары врагам народа.

Так, рыцари непременно ходили по острию ножа, с одной стороны, будучи почитаемыми и любимыми народом, по другую — будучи никем перед лицом Светлости и Мастеров. Они являлись армией, защитой мирного населения, оставаясь в тени королей Панпуга. Неся бремя завоевателей и унося грехи Высшей Светлости в мраморные саркофаги под толщами рыхлого снега, рыцари укрепляли позиции властителей и охраняли их скрытую тиранию.

Семья О Де Фоль долгое время закрывала на это глаза. Жизнь свободных пленников развращала, превращала людей в монстров, выполняющих приказы по первому велению правящей руки. Долгие годы избранники Светлости были очевидцами жадности человеческой натуры, раскрывающейся подобно пышному бутону в ночной тиши.

Мечник не мог похвастаться хорошими воспоминаниями, что связывали бы его с Зильбером, но этот город уверенно держался на пьедестале по количеству тех воспоминаний, которые бы он предпочел и вовсе не вспоминать. Единственный был плюс у этого места, для Маркуса Зильбер стал примером того, как вещи не должны происходить.

И одно из этих событий, что не должны были произойти, но вопреки всему, произошли, Маркус помнил, словно это было вчера, тот особо морозный день, когда попытки смириться с его новой ролью рыцаря в этом прогнившем мире лопнули, как до предела раздутый мыльный шар. В канун праздника, когда люди должны были накрывать стол и ждать прихода гостей, перед домом мелкого неизвестного никому фермера на снегу холодели бездыханные тела. Небогатая семья, что еле — еле сводила концы с концами, отбивалась от непрошенного внимания богатого наследника, что с душераздирающим свистом и похотливым улюлюканьем увивался за ещё совсем юной красавицей. Семье нечем было откупиться, поэтому им пришлось расплатиться тем, что у них имелось — своими жизнями. И не было в том их вины. Попросту не посчастливилось оказаться не в том месте, не в то время.

Так, белая кость, только вышедшая из — под неусыпного надзора родичей, вкусив плод вседозволенности, сыграла роль вершителя судеб.

— Маркус, ты там не помер случайно? Ну, я от такого исхода не опечалюсь, даже буду слегка рада, но выглядишь ты не лучше мертвеца, — настойчиво помахала перед глазами мечника Соня, на протяжении уже достаточно долгого времени пытавшаяся привлечь его внимание. — Ты, вроде уже бывал в Зильберерце, разве нет? Успел встретить нежеланного знакомого?

Пробежавшись по толпе беглым взглядом, девушка никак не могла выцепить из неё какое-нибудь примечательное лицо. Если бы надо было описать подозрительного человека, что не вписывался в здешнюю атмосферу, то под подозрение, в первую очередь, попали бы они сами. Конечно, за исключением самого Маркуса. От него за версту несло чем-то грубым, что как раз было в стиле Панпуга.

Как и охота в северных лесах на диких животных. Это было вроде способа снять напряжение после долгого рабочего дня. Таким не особо изысканным образом северяне якобы пытались воссоединиться с природой.

Также большая часть населения сама вызывалась в качестве добровольцев подежурить на границах и лишние часы побродить в густых лесах, выслеживая самоубийц, которым на пьяную голову взбредало подкрасться к самым известным бойцам среди всех четырёх континентов — северянам. Так что каждый уважающий себя гражданин обязан был иметь хотя бы один значимый шрам, доставшийся отважному герою в схватке с более сумасшедшими, чем он сам, людьми.

Отличительные признаки не подвергались половому или возрастному разграничению. Каждый житель питал нездоровую страсть к кричащим особенностям внешности, и, соответственно, к приключениям на пятую точку, которые они благополучно и получали. Данный пунктик Панпуга можно было отнести к его особенностям, которые за годы войн успели не на шутку возрасти. Но сами северяне это упрямо отрицали, стараясь примерить на себя образ рациональных и продуманных личностей, к которым, конечно же, ни один из трёх континентов ни разу их не причислял.

— Все в порядке, воспоминания одолели. С последнего раза многое изменилось, едва ли узнаю старые улицы.

— Ян, давай пообещаем друг другу в старости не быть как он, — брезгливо поморщилась Соня. — От него мурашки по телу бегут. Не собираюсь прощаться со своей юностью вплоть до пятидесяти лет. Уж лучше я буду вечной восьмилеткой, чем скрюченной бабкой с тростью в руке и вязаным платком за пазухой.

— Ты не представляешь, насколько могут быть полезны шерстяные платки в лютые морозы, — по опыту произнёс Маркус.

— Видишь? — демонстративно указывая на мечника растопыренными пальцами, промычала Соня. — Надо бежать от него, пока есть возможность. Ты и так временами уже его копия, хотя провёл с ним всего ничего, а что же станет со мной? Отказываюсь принимать такую печальную реальность.

— Я понимаю твои чувства. Иногда он бывает… чрезмерно собой. Что удивительно, ведь играет нам на руку. И не становлюсь я похожим на него. Не в обиду тебе, Маркус, — виновато улыбаясь, Ян ободряюще хлопнул его по плечу.

Маркус с секунду посмотрел на вытянутую руку друга, потом на самого Яна, а после на Соню. Поразмыслив немого, северянин точно так же похлопал приятеля по плечу и виновато улыбнулся. Соня сочувственно покивала головой и направилась вслед за уходящим Маркусом.

— Нет, это не так, мы не похожи. Да скажите хоть что-нибудь! — вдогонку прокричал порядком встревоженный юноша.

* * *

— Эти мельтешащие на каждом повороте фонари начинают раздражать всё больше. Остановимся здесь. Это приличное место, где вы сможете выспаться, не став жертвами ужасно тонких стен и необыкновенно любвеобильных парочек, которых здесь и быть-то не может. Здесь останавливаются брутальные парни, подобные мне, которые не боятся испугать затаившихся в ночи тараканов своим мускулистым телом, — его стоящие рядом спутники молились, чтобы эти слова не были произнесены всерьёз. — И при этом вас не обдерут до нитки за умело выложенные на кровати полотенца в виде слоненка или за непонятно каким образом свисающую с потолка обезьянку. Кроме того, что действительно важно, я больше не выдержу многочасового сидения на одном месте. Вы как хотите, но я передохну здесь. Да и выбора у вас нет. Я — единственный, кто хоть немного знает округу Зильбера.

— Не прикрывайся ни в чём не повинным городом, Маркус. Мы знаем, что в твоём-то возрасте суставчики уже дают о себе знать. Более того, я необычайно поражена, что наш старичок смог продержаться так долго. Могла бы дать тебе значок в качестве похвалы. Жаль только, что додумалась до этого так поздно. Но ты не беспокойся, в скором времени специально для тебя я что-нибудь да придумаю, — съязвила Соня, вытянув губки и сморщив носик. Парочка некоторое время пререкалась, пока девушка не насытилась порцией препирательств, после чего обратилась к наримцу. — Ян, мне кажется, этот дорогуша прав. Переночуем здесь. Да и с виду заведение вполне сносное. Всё равно завтра каждый отправится по своим делам. Главная миссия на сегодня — хорошо выспаться, чтобы завтра быть дееспособными для исполнения злодейских делишек.