Я стираю свою тень - 5 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 38

— Бросай! — Крикнула она с уступа, имея в виду весь наш необходимый «хлам».

Я перекидал ей, а затем стал прицеливаться, чтобы начать спуск. Если бы не самочувствие, слабость и головокружение при нагрузках, я бы так не волновался. Да еще и модификация, оставшаяся в одной руке. Я так привык к улучшениям и часто мечтал о том, чтобы мне вернули усиливающие устройства в правую руку.

— Левее! Правее! Чуть ниже! Ставь! — Командовала мне снизу супруга.

Я, как неуклюжий ребенок выполнял ее команды, смешно ища ногами невидимую опору. Мой спуск занял в два раза больше времени и сил, чем у нее. Я встал рядом с Айрис мокрый от пота.

— Теперь я не переживаю за наш переход. — Похвалила она меня. — Самую тяжелую часть пути мы прошли.

— Ты уверена? — спросил я, думая, что она просто подбадривает меня.

— Без сомнения. — Она взяла в руки дубинку и, бодро пошагала по террасному уступу.

Уступ имел уклон. В конце него имелся вполне удобный спуск на следующую террасу. Я поспешил за супругой, прихватив оставшиеся вещи.

— Это явно сделала не природа. — Я обратил внимание на слишком искусственное происхождение ступеней.

— Хочешь сказать, что здесь есть разумная жизнь, с которой мы еще не встретились? — Спросила она.

— Вообще я подумал, что это дело рук устроителей аттракциона, только они почему-то немного не доделали.

— Нет, для их оборудования эти уступы выглядят слишком коряво.

— А что если они пытались придать им натуральный вид, чтобы привередливые туристы решили, что это проделки природы?

— Может быть ты и прав. — Айрис пожала плечами. — Непонятно тогда, что им помешало доделать этот маршрут.

— А я знаю. Ты же видела, как моментально восстановился лес. Вдруг они не смогли нарезать тропинок и полян. Природа мгновенно отвоевывала себе измененное пространство. Это, конечно, мои домыслы.

— У природы здесь невероятная энергия роста. Не припомню, чтобы в школе нам о таком рассказывали. Я помню, как меня очень занимали планеты, покрытые сплошной однородной биомассой, поглощающей минералы литосферы. Любая вещь, попавшая в такую биомассу, превращалась в пищу путем химических реакций. Ей все равно было, что поглощать. Она находила управу на любой самый устойчивый к агрессивным средам материал. Подобные организмы являются самыми продвинутыми химиками во вселенной. Природа этой планеты очень напомнила мне по умению скрывать и поглощать следы биомассу-химика.

— Как, наверное, жутко выглядит планета, покрытая сплошной однородной биомассой. Мне представляется футбольный мяч, обмазанный кабачковой икрой.

— Они разные по цвету. Бывают веселенькие, яркие, с высоким альбедо, в зависимости от преобладающих в коре планеты минералов.

За разговорами мы не заметили, как спустились в самый низ. Лес касался кронами скал. Запахло сыростью и перегноем. Террасы спускались до самой земли, не вызвав никаких затруднений на последнем этапе спуска. Лес гомонил птичьим пением на разные голоса. Концентрация кислорода на этом уровне казалась еще выше. Я глубоко вдохнул насыщенный ароматами воздух и снова почувствовал пьянящую эйфорию. Остатки слабости окончательно покинули меня. Я снова стал абсолютно здоровым, готовым к любым испытаниям.

Лес здесь был другим, не похожим на тот, что остался за обрывом, огромный вековой, и на тот, где сейчас были наши родственники, где каждое дерево представляло собой устойчивый биоценоз. Лес, в котором мы оказались больше всего походил на земные джунгли. Относительно невысокие деревья были опутаны плетущимися стеблями растений, похожими из-за цветов на нарядные платья. Между деревьями высилась трава всех форм и размеров, сплетающаяся в ковры и живые изгороди.

Легкой дороги ждать не приходилось. Для такого похода требовалось острое мачете.

— Идем туда, где был пожар. — Предложила Айрис. — Может быть там будет легче идти, хотя бы пару километров.

— Идем. — С готовностью согласился я.

Мы пошли вдоль стены обрыва, дошли до падения водопада, после чего автоматически приняли решение идти вдоль реки. Чистая от растительности узкая полоска берега позволяла идти свободно до тех пор, пока направление реки совпадало с нашим. К тому же густая прибрежная растительность изобиловала плодоносящими кустарниками. Здесь росли плоды похожие на виноград оранжевого цвета. Я решил по аналогии с орехами, что это цвет неспелого плода и не стал рвать, хотя выглядели гроздья очень аппетитно.

Нарвали темных сочных плодов, но пробовать не стали. Я не был голоден. Мысли, о том, что скоро окажемся у цели нашего путешествия, отвлекали меня от ненужного чревоугодия. Отсюда, с земли, следы пожара все же были видны. Черные обгоревшие пни еще не успели покрыться сплошным слоем зелени. Каждый такой пенек был густо облеплен роем насекомых, будто бы объедающих его, или же как наши клопы пожарники, откладывающих яйца в горячие угли. Все в природе для кого-нибудь пригождалось. По наличию подобных насекомых я сделал вывод, что пожары тут случаются.

— В другой раз, когда Никас подрастет, я хотел бы сходить в поход на эту планету, но только с нормальной организацией тура. — Поделился я с Айрис.

Планета заслуживала того, чтобы любоваться ею.

— На выпускной, встречать рассвет. — Мечтательно произнесла Айрис.

В ее школе не было такой традиции, так как не было рассветов в земном представлении. Наверное, поэтому она казалась ей такой красивой, романтической, овеянной ореолом символического этапа начала новой жизни.

— Звучит как начало сюжета фильма ужасов. Группа выпускников оказалась на прекрасной планете, чтобы отметить окончание школы, но задержалась до наступления ночи. — Зловещим тоном произнес я.

— Несмотря на наши страдания, я уверена, что нас просто забыли, скоро ошибка будет исправлена, и экскурсии возобновятся без подобных эксцессов.

— Но мы об этом уже никогда не узнаем. И только могучий Тарзан, воспитанный медвежатами, и выучивший человеческий язык по бирке на майке погибшей матери, будет носиться по джунглям, и сворачивать головы ночным хищникам.

— Сразу видно, писатель, мысль развил на ровном месте. Под ноги смотри.

Я чуть не споткнулся о выступающий из песка черный бугорок. Мне он напомнил «Медузу Горгону». Рука непроизвольно выписала крест, хотя я не имел подобной привычки. Эта тварь очень сильно напоминала мне порождение какого-то антимира, на которую мог подействовать огонь, серебро или религиозные ритуалы.

Продвижение наше шло довольно успешно, благодаря тому, что течение реки до сих пор совпадало с выбранным направлением. Однажды она разошлась на два рукава, заставив нас сделать выбор, какое направление выбрать. Мы выбрали правое. А через триста метров река вновь слилась в одно русло. В детстве рядом с моей деревней тоже был такой остров на реке, только гораздо меньше. Для нас, пацанов, это был свой мирок, в котором строили шалаши, играли в войнушку, тайком курили и варили ракушки.

Неожиданно берега реки стали подниматься все круче и круче, и вскоре берег стал слишком обрывистым и близким к реке. Пришлось выбираться наверх по сыпучим откосам. Я уже не нуждался в помощи супруги, и забрался на берег раньше нее. Силы вернулись ко мне полностью. Помог Айрис выбраться. Мы осмотрелись. На нашей стороне примерно в паре километров от русла реки возвышался конический холм. Удивительно, но его вершина казалась «лысой», что в условиях этого мира выглядело противоестественно.

— Нам туда надо. — Заявил я решительно.

— Любопытный объект. — Произнесла Айрис. — Если что, можно будет осмотреть окрестности с его вершины.

Мы направились в сторону холма, продираясь сквозь сплетенные заросли. Эти два километра показались нам настоящим испытанием. Я представил, если бы нам не хватило ума идти вдоль реки, где бы мы сейчас находились, и где бы нам пришлось встречать «ночь». Начался подъем. Растительность редела, облегчая нам задачу. Стали попадаться открытые участки выступающих скальных пород. Камень тоже был тронут лишайниками, что неудивительно в таком влажном климате.