Смотри в меня (СИ) - Мирская Анна - Страница 25

- Терпимо, - улыбаюсь и встаю в полный рост. Мы возле небольшого здания, на котором висит табличка " Прачечная ". - Что дальше?

- А дальше все просто, - улыбается Иван. Камеры стоят не по периметру, а лишь по фасаду, на всем экономят. Через забор лазить умеешь?

- В детстве, как и все, лазила.

- Вот и сейчас придется. Только подожди меня, вернусь в здание, иначе охранник заподозрит неладное. Через окно потом вылезу и провожу тебя. В темноте немудрено и с тропинки сойти.

- Ладно, - киваю и вижу хороший куст черт знает какого растения. - Вон там посижу пока.

- Не, - смеется парень. - Это шиповник. Иди лучше дальше, там хоть сирень. А то вытаскивай из тебя потом колючки.

- Давай, беги. Я тебя жду, - улыбаюсь и иду в куст сирени. В этот раз Ваня появляется быстро. - Все хорошо?

- Окей, - кивает он. - Охранник ничего не заподозрил.

Иван берет меня за руку и мы идем, неспешно, чтобы в темноте не переломать себе ноги. Да уж, без него я бы точно не нашла дорогу. Через забор он перемахнул быстро, как будто лазил по нему каждый день. А вот со мной вышла заминка, мешала длинная смирительная рубашка. 

- Сними ее, я отвернусь, - шепчет Ваня. - Зацепиться еще.

- Хорошо, - так и делаю, перебрасывая свое одеяние на его сторону. Дело пошло веселее, и через минуту уже стою на той стороне одетая. - Я готова.

- Пошли, немного осталось. Данила должно быть уже извелся весь.

- Надеюсь, - вздыхаю я и плетусь следом. На самом деле идти приходится долго: большая территория и темнота делают свое дело. Я несколько раз спотыкаюсь, больно ударившись босыми ногами о какие-то коряги. Плевать, все заживет, лишь бы быстрее добраться до Даньки.

- Вон твой Ромео, - по голосу слышу, Иван улыбается. - Дрыхнет под берёзой.

- Вижу, - тихо смеюсь я, счастливая. А потом иду к нему. Присаживаюсь на корточки и глажу Даньку по небритой щеке. Только успеваю убрать руку, как он открывает глаза. Несколько секунд длиться пауза, мы лишь смотрим друг другу в глаза, неотрывно, будто если отведем взгляды случиться что-то непоправимое.

- Слава богу, - издает он вздох облегчения, а потом берет мое лицо в свои руки и целует. А я млею от счастья.

     От души поблагодарив Ивана, садимся в машину и, помахав парню на прощание рукой, уезжаем подальше от этого места. 

- Дань, - поворачивается ко мне Таша. Взгляд усталый, видно, что намаялась. Под глазами ее круги, но от этого чувствую еще больше нежность к этой женщине. Сколько ей пришлось пережить за последнее время - ведомо одному богу. Но Таша смогла выдержать удары судьбы, смогла не сломаться. И только за одно это она достойна восхищения. - Что дальше? Куда мы едем? Боюсь, Игорь опять нас найдет.

- Там, где мы скоро окажемся, вряд-ли, - улыбаюсь, а потом рассказываю Таше всю историю, произошедшую после ее исчезновения.

-  Ты серьезно? - глаза ее круглые от удивления. - Веденов просил меня потерпеть, говорил, что он придумает как мне помочь. Но я не поверила до конца, что он пойдет против Игоря. 

- Он мужик серьезный. А твой муж, подозреваю, держит его на крючке. Не знаю чем, но не просто так Сергей терпит твоего благоверного.

- Теперь и я так думаю, - кивает Таша. 

- Ладно, они разберутся сами. Но мне кажется, раз уж Веденов пошел против Игоря, теперь он не остановится. Придумает, как отделаться от такого шефа, - говорю и, иногда, посматриваю на Ташу. Глаза ее слипаются, видно, чтобы не уснуть держится из последних сил. - Поспи, нам ехать еще около часа, отдохнешь немного.

- Спасибо, - смотрит с нежностью, а потом пальцами проводит по моей небритой щеке. Я останавливаюсь и, не в силах себе сопротивляться, целую Ташу. Хочется продолжать, ее губы такие манящие и сладкие, но, усилием воли, отрываюсь от девушки и опускаю ее сиденье. 

- Отдыхай, - говорю я, а Таша послушно закрывает глаза и засыпает, кажется, мгновенно.

     Нужный нам дом нахожу не сразу, в темноте приходится поплутать. А когда вижу его - приятно удивлен. Сергей говорил, дом принадлежал его матери, и я ожидал, что это будет какая-нибудь развалюха. Но он выглядит достойно, хоть и деревянный. Таша спит, и я выхожу из машины, стараясь не хлопать дверью, решаю пока осмотреться. Ключ поворачивается легко, похоже, Сергей здесь бывает, а может мамы его не стало совсем недавно. Захожу внутрь и осматриваюсь. Небольшие сени, из которых идут четыре двери. За первой - кухня. Холодильник, электрический чайник и микроволновку примечаю сразу. А больше нам никаких излишеств и не нужно. Заглядываю во вторую - это спальня. Там стоит широкая современная кровать, накрытая вязанным покрывалом. Видимо, Борисыч пытался осовременить дом мамы, но она все равно добавляла милые и приятные своему сердцу детали. Смотрелось все так, будто дом обустраивали люди из разных веков, хотя, скорее всего так и было. За третьей дверью - туалет с ванной, все ожидаемо. Ремонт, по всей видимости, делался несколько лет назад. Вроде все на месте, но при этом не мешало бы немного помыть. А вот за четвертой обнаруживаю то, что уже давно считаю пережитком времени. В довольно просторном помещении - настоящая русская печь, сверху которой застелена мягкая перина, а рядом сложены дрова. Наверное мама Сергея так и не смогла отказаться от нее, дом модернизирован, и эта печь смотрится здесь как инородное тело. Но мне сейчас до безумия, вдруг, захотелось попробовать из нее пирожки.

    Закончив осмотр, возвращаюсь к машине. Таша спит, свесив голову вниз. Аккуратно, стараясь не разбудить, беру ее на руки и несу в дом. Кровать не застелена постельным бельем, поэтому укладываю Ташу на печь, там мягко. Она так и не просыпается, лишь вздыхает слегка во сне и поворачивается на бок. 

    Выхожу во двор и осматриваюсь уже внимательно на улице. Забор, хоть и не сильно высокий, но сплошной. Просто так с дороги ничего не увидишь. Пока меня это вполне устраивает. Отгоняю машину на задний двор и сажусь на крыльцо. Уже светает, летом ночи совсем короткие. Достаю телефон и отбиваю смс Сергею. " Мы на месте. Спасибо ". Ответ приходит быстро, будто собеседник только и ждал в пять утра моего сообщения. " Удачи вам. Если что, предупрежу ". 

Убираю телефон в карман и облакачиваюсь на дверь, наконец, можно расслабиться. Конечно, нам предстоит еще не мало. Нужно придумать как избавиться от преследований Игоря. Узнать, что там по делу убитого санитара. Но это все завтра. Сегодня я счастлив.

Просыпаюсь и, в первый момент, не могу понять где нахожусь. Осматриваюсь и вспоминаю события предыдущей ночи. Побег, санитар Ваня, скачки через забор, Данька….

- Даня, - зову я, свесившись со своего ложа, но никто не отзывается. Смотрю вниз и понимаю - я спала на печи, настоящей русской печке, которая застелена мягкой периной. Какая прелесть. Улыбаюсь и выглядываю в окно. Двор большой, но запущенный. Видно - никто им последние несколько лет не занимается. Дани нет. Выхожу из комнаты и иду обследовать дом. Первым делом попадаю на кухню, где на плите стоит чайник. Трогаю его - горячий, значит Данька где-то рядом. А потом на столе вижу записку. " Уехал за продуктами, в доме шаром покати ", - читаю я и улыбаюсь, потому что внизу листочка нарисован смайлик, посылающий  воздушный поцелуй. Художник из Даньки так себе.

   В сенях стоят несколько пакетов, заглядываю внутрь. Там необходимые мне вещи, начиная от зубной щетки и заканчивая бельем и одеждой. Рассмотрев все, решаю сходить в душ, я вся пропитана больничным запахом, мне кажется - он въелся в кожу. На удивление - в доме есть горячая вода. Отчаянно тру себя мочалкой, пытаясь избавиться от ненавистного мне аромата. Вроде удалось. Полотенца в пакете с вещами я не обнаружила, поэтому выхожу из ванной в чем мать родила. А на кухне, в приеме двери, с пакетами в руках стоит Даня. Хочу повернуть обратно, но понимаю - это глупо. Он и так уже видел все, и не раз. Смотрю на него, не двигаюсь, лишь дыхание мгновенно сбилось, да сердце застучало громче обычного. Даня тоже глаз не отводит и, кажется, ни капли не смущен. Его взгляд с моего лица перемещается ниже - по шее и ключицам, к груди. А я покрываюсь мурашками, соски мгновенно затвердевают. Ниже, к животу, а потом от пупка прокладывает дорожку к моему лону. А я чувствую как там все пульсирует и начинает жить своей жизнью, которую мне уже не подвластно изменить.