Тени киновари - Абби Линн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/77
- Следующая
При свете зажженных факелов раздражение сержанта, недовольной тем, что регулятор гражданского бюро рассказывает ей, как готовиться к битве, было особенно заметно. Тем не менее она отдала приказы, которые Павек хотел услышать. Вся магия была убрана, и они закончили спуск по тоннелю пригибаясь и стараясь не высовываться. Он получил еще большее удовлетворение, когда прбежавший эльф сообщил, что в пещере есть несколько десятков Кодешитов, некоторые работают на верху светящихся платформ, а остальные одеты в доспехи и вооружены.
Оставив масло бальзамина дварфам, Павек вместе с сержантом отправился в голову колонны. Как и в предшествующий день, он соскользнул вниз по обрыву и осторожно пробрался вдоль резервуара. Котлы и платформы сияли прежним ярким и нежным светом, он услышал возбужденные и удивленные вздохи своих товарищей. В отличии от предыдущего дня, однако, в пещере шла лихорадочная работа. Рабочие были как на самих платформах, так и на земле, перетаскивая корзины с берега и добавляя хрен-знает-что из них в сияющую слизь. Рядом с рабочими размещалось кольцо стражников — Павек насчитал по меньшей мере восемнадцать — стояших спинами к платформам с тесаками наготове.
Иногда у тебя нет никакого удовлетворения от того, что ты прав.
Сержант выругалась, и они поползли обратно к входу в тоннель, где быстро выработали очень простой план атаки: Оставляем нетемпларов сзади с запечатанными мешками; остальные пробираются вперед вдоль берега так далеко, как только возможно, пока их не заметят дварфы из Кодеша. Как только их заметят, они атакуют и будут молиться, чтобы в темноте не было лучников. Но даже если и есть, план не изменяется.
Кто-нибудь обязательно побежит с сообщением в Кодеш. Руари и рыжеволосый жрец получили приказ проследить путь, который выберут гонцы. Потом, с помощью Матры и Звайна, они должны были перенести мешки к платформам, как только будет возможно.
— Немного удачи, и эти платформы сгорят задолго до того, как появятся подкрепления со скотобойни, — заключил Павек.
Темплары военного бюро вверили себя Милосердию Хаману. Павек обнял друзей. В темноте это не заметно, но его глаза были мокры, когда он присоединился к остальным темпларам, ждавшим его на берегу подземного озера.
Керк сидел на камне около входа в туннель, ведущего обратно в деревню. В родных лесах халфлинги не чурались физической работы, но в Пустых Землях, которые были переполнены большими тяжелоногими людьми, умный халфлинг всегда останется в стороне, какую бы работу не надо было сделать.
Он заслужил свое право отдохнуть. Потребовалась вся его сообразительность, до последнего кусочка, чтобы собрать столько костей для платформ и шкур для котлов. Даже просто перенести их в пещеру уже было настоящим испытанием. Когда-то в далеком прошлом проход из Кодеша обрушился. Когда Брат Какзим нашел его, извилистый туннель был недостаточно высок для человека и недостаточно широк для дварфа. И совершенно не было возможности пронести длинные кости, которые были нужны Керку для платформ. Пришлось нанять бригаду рабочих, которые работали каждую ночь в течении недели, чтобы убрать обломки и починить свод, прежде чем самые длинные кости смогли оказаться в пещере.
Брат Какзим рвал и метал. Старший брат хотел монументы из камня, которые поддерживали бы его алебастровые котлы для приготовления зелья. Во имя тени великого Черного Дерева, даже если бы его бригады копали в течение года, все равно не было бы достаточно места, чтобы пронести в пещеру котлы, которые Брат Какзим хотел иметь — при условии что вообще он смог бы найти хотя бы один алебастровый котел, не говоря уже о десяти, которые, как клялся старший брат, были абсолютно необходимы. Керку пришлось совершить чудеса, чтобы собрать достаточно шкур на обшивку пяти котлов, которые они сделали.
Небольшое одобрение его блестящей работы не помешало бы. Вместо этого Брат Какзим напал на него, физически и ментально. Рубцы от кнута на спине Керка уже зажили, но они еще болят и тянут. В конце концов — по меньшей мере до конца жизни Керка — сумашествие старшего брата пройдет и разум восторжествует.
Отрава варится в пяти котлах, которые сделал Керк, и вся эта помойка замаскирована замечательным свечением.
Керк до сих пор не понимал, зачем это свечение вообще было нужно. Понадобились все их золотые монеты, спрятанные в яме в Урике, чтобы создать его: надо было найти осквернителя, готового наложить такое сложное заклинание, а половина денег ушла на инградиенты. Впрочем половина суммы вернулась, так как они убили осквернителя, после того, как свечение возникло, но остальные деньги ушли, их не воротишь. И для чего? Рабочие, которые видели иллюзию, были те же самые, которые связали кости вместе, чтобы сделать платформы и поранили себе все пальцы, делая котлы. Сам Керк определенно был не в восторге от этого света, и они не собирались приглашать короля-волшебника в пещеру, чтобы тот лично смотрел, как отрава выльется в воду, уничтожая его город.
Так что единственным, кто видел эту иллюзию, был человек со шрамом, Паддок, и его товарищи. По меньшей мере так сказал вчера Брат Какзим, когда группа из четырех человек появилась в Кодеше и направилась прямо к старому зданию, которое стояло над тонелем. Из-за этого Паддока Керк был вынужден провести ночь под землей, приглядывая за людьми, которые стерегли платформы.
Когда бездельники-темплары появились на плошадке для убийств чтобы спасти человека со шрамом и его товарищей, старший брат отколол один из своих номеров. Он закусил язык, упал на землю и стал извиваться, как зубастая змея. Керк даже оспугался, что Брат Какзим умрет на месте — и покончит со своим зловещим предприятием — но не тут-то было. Он встал на ноги и вытер лицо, как если бы вообще ничего не случилось. А потом начал отдавать приказы. Старший брат потребовал охрану для платформ и охрану на площадку для убийств. Он захотел добавить в котлы еще больше инградиентов, и он хотел, чтобы зелье постоянно помешивали.
У них была еще ночь и день, чтобы уничтожить Урик. Они не могли себе позволить ждать до тех пор, пока отрава не станет самой сильной, до сопряжения лун. По меньшей мере именно так говорил Брат Какзим, когда не отдавал очередные приказы и не ругался последними словами, проклиная человека со прамом, Паддока, который, по его словам, был безжалостен как дракон. Для самого Керка все это казалось просто чрезмерно-преувеличинным страхом, глупой паникой и последним доказательством того, что его наставник сошел с ума, навсегда. Используя Невидимый Путь Керк заглянул в сознание демона-дракона Паддока, пока тот бил в стену посреди плошадки для убийств, и обнаружил, что этот человек выделяется только своей обыденностью, и больше ничем.
На самом деле это было трагедией — трагедией самого Керка. Хотя он и принес клятвы Брату Какзиму, он больше не считал себя связанным ими. Но он дал и клятву святому Черному Дереву, и если он ее нарушит, его судьба будет намного хуже, чем если он будет продолжать подчиняться приказам сумашедшего страшего брата. Так что Керк сидел на камнях, очень жестко и неудобно, и мыслей в его голове не было, не считая слабого любопытства о лампе и о том, как долго будет гореть ее фитиль, прежде он должен будет опять наполнить ее маслом.
Потом Керк услышал крик. Он поднял голову, но прошло несколько мгновений, прежде чем его убежавшие мысли вернулись, образовали сознание, и он сообразил, что на стражей, которых он нанял, напали. Прошел еще один момент, прежде чем Керк сообразил, что одинаково одетые люди в желтом это темплары из города, и только в третий момент он увидел огромного черноволосого человека со грубым лицом, изурованным страшным шрамом.
Паддок!
Брат Каказим вовсе не сошел с ума — по меньшей мере по отношению к этому темплару Паддоку. Кодешиты сражались за свою жизнь, они дрались изо всех сил, но им было далеко до темпларов, которые сражались парами, один нападает, другой защищается, они убивали, не получая даже царапины от отчаявшихся Кодешитов.
- Предыдущая
- 50/77
- Следующая
