Новые приключения Алексея Сотникова (СИ) - Большаков Алексей Владимирович - Страница 23

Шведский король печально заметил, что мирный договор должен еще утвердить сенат, который, видимо, не захочет отдавать без боя так много.

Скопин-Шуйский заносчиво парировал:

— Что вам, шведам, будет лучше, если возьмем силой ваши города?! Возьмем непременно! Смотрите, сколько тысяч ваших воинов полегло, а у нас потери минимальны! Мы вполне способны и до Стокгольма дойти! Пускай ваш сенат учтет это!

Король, вспомнив бой, закончившийся такими потерями и его пленением, мягко сказал:

— Я бы предпочел умеренный мир, чем снова сражаться с вашей армией. Но я теперь военнопленный и, скорее всего, спор о мирном договоре будет вести сенат.

Скопин-Шуйский спросил у короля:

— А ты как думаешь, кто победит?

Густав пожал плечами, а за него ответила Аленушка:

— Глупый вопрос, конечно мы!

Великий князь ответил:

— Ну, я спрашивал не у тебя. А вопрос, конечно, глупый. Тогда другой вопрос тебе: с чего нам начать? С Выборга или Нарвы?

Аленушка сразу же ответила:

— С Выборга!

Скопин-Шуйский с удивлением спросил:

— А почему с него? К Нарве ведь отсюда ближе идти.

Девушка-ведьма ответила неожиданно:

— Потому что мы Нарву при Иване Грозном уже брали, а Выборг еще нет!

Скопин-Шуйский согласился:

— Можно пойти и на Выборг.

Аленушка довольно кивнула:

— Этот город на побережье Балтики мы сходу возьмем! А далее шведам придется потесниться!

По случаю победы Скопин-Шуйский решил в Новгороде устроить знатный пир и представления. Но, чтобы не терять даром времени, отправил к Выборгу Алексея Сотникова. Князь прихватил с собой три полка русских воинов, переодетых под шведов, рассчитывая захватить город сходу и малой силой.

Скопин-Шуйский же остался командовать основными, менее мобильными и быстрыми силами, чтобы прихватить с собой артиллерию и пойти к Нарве, а далее двинуться на Ревель.

Путь предстоял непростой, но Скопин-Шуйский планировал обеспечить русским выход к морю и показать, как брать крепости. А пока можно было отпраздновать легкую победу.

Девушки-служанки разносили пировавшим еду и напитки. Воины устроили шуточное представление: дрались на палках и кулаках. Аленушка тоже приняла участие в забаве и показала себя в кулачном бою первоклассной воительницей, способной уложить мощных бойцов. Она крутилась, словно заводная юла, сбивая солдат с ног.

Скопин-Шуйский сам вышел на ринг намного помахаться с молодыми бойцами.

Впрочем, он и сам молод, только длинная, начавшая седеть борода и бычье телосложение делали его на вид старше реальных лет.

А потом воевода продолжил трапезу, налег на кабанью голову с соусом. Ел Скопин-Шуйский со смаком и пировал с размахом. Очень нравились ему различного рода восточные приправы. Попробовали и захваченных у шведов вяленых ананасов и бананов. Редкое угощение, которое приятно было запивать трофейными заморскими винами. Скопин-Шуйский много пил, внешне почти не пьянея, широко улыбался и получал массу удовольствия. Вот оно — счастье полководца. Даже нашли и пригласили музыкантов, которые играли на современных инструментах, изготовленных на заводе Сотникова. Музыка лилась задорная, заводная. Все стремились повеселиться от души.

Скопин-Шуйский хорошо поел и погрузился в сон прямо на столе. Ему снилось, будто он, могучий взрослый мужчина, превратился в полуголого мальчишку, да еще, по-видимому, раба.

Ему что-то втирают, пытаясь взбодрить, но усталость и глухая боль в мышцах все равно давят тягучим удавом. Скопин-Шуйский с тревогой, которая просачивалась через накипь усталости, сказал:

— Ситуация выходит из-под контроля. Вот-вот ворвутся императорские войска, и те, кто останутся жить, позавидует мертвым.

Девушка-рабыня с огненными очень яркими рыжими волосами тихим голосом предложила:

— Тебе надо поесть и отдохнуть в тени.

Взяв за руку, она поволокла Скопина-Шуйского в тень. Ее движения были быстры, а вода с хлебом и большим куском мяса, которые получил мальчишка, были более чем кстати. Оглодавший хлопец ел словно тигр, пожиравший свою добычу. Девушка, стоящая перед ним, была не совсем обычной. Мускулистая и поджарая от постоянной тяжелой работы, на ногах просматривались вены, на крепком прессе прорезались рельефные плиточки. Она была очень гармонична, с идеальной фигурой и даже какой-то неуловимой аристократичностью. В изумрудных глазах горело спокойное достоинство. Звали девушку-рабыню Альбиной.

— Я вижу твой взгляд, ты умеешь чувствовать людей! — воскликнула Альбина.

Скопин-Шуйский, чувствуя, как к нему возвращаются силы, спросил невольницу:

— Ты была знатной дамой?

Девушка откинула пышные волосы и сказала.

— Я правнучка Александра Македонского, воительница-графиня Альбина де Люциферо.

— И в то же время рабыня? — с некоторым удивлением произнес Михаил Скопин-Шуйский. Как-то не вязался громкий титул со сбитыми, загорелыми ногами девушки и телом, привычным к тяжелому труду. Кроме того, удивило, что она назвала себя воительницей. И как он здесь оказался? Переместился в иной мир? Во вселенную параллельного уровня или в прошлое?

Большой воевода во время своего нахождения между жизнью и смертью явственно ощущал, что находится в ином, бестелесном, мире. Но сейчас у него было тело. Правда, не его родное.

А рабыня со вздохом ответила на вопрос:

— Это долго рассказывать, тут были две причины, почему четыре года назад меня, точнее мою прежнюю носительницу данной плоти, лишили титула, отдав в вечное рабство. Это роковая страсть со стороны злого герцога фон Барбароссы и навязчивое стремление Римского папы подобрать ключи абсолютного всевластия.

Большой воевода огляделся. Неприятно быть в теле мальчишки-невольника. Он сказал

— Ты удивительно красива, с тобой поступили несправедливо.

Бывшая графиня согласно кивнула:

— Ты, я вижу, умный мальчишка и, видимо, тоже попаданец. А меня лишили титула и отправили в каменоломни, под удары плетей безжалостных палачей. Первые недели казалось, что все мышцы сведены адской болью, любое движение было невыносимой маетой, потом я привыкла и выжила, физически и духовно став сильнее.

Михаил присвистнул и пригляделся. На мускулистой оливково-бронзовой спине бывшей графини были видны едва заметные следы от плетей и палок. Били, видимо, жестоко, но на юном теле все хорошо заживает. Но со следами насилия она даже сексуальнее выглядит. И куда трогательнее…

Скопин-Шуйский открыл глаза. Перед ним стояла девушка, которую послали в Новгород перед сражением со шведами.

— Вы звали меня? — спросила Альбина.

Скопин-Шуйский удивился. Вероятно, во сне он называл ее имя. Сон странный и закончился эротической фантазией. А девушка красива!

Пир заканчивался. Улыбаясь, Михаил предложил пройти в свободную комнату. После обильной еды и пития на фоне великой победы воеводу захлестнула страсть, захотелось подвигов и на любовном фронте. Попросту настоящее чудо, что девушка предстала перед ним. Как не воспользоваться случаем, не нырнуть в ее объятия? Законная жена далеко, а военные победы сближают…

Сложно молодому мужчине устоять против соблазна пообщаться с такой красавицей.

Служанка, впустившая пару в горницу, позавидовала молодой блондинке, которая, несомненно, получит удовольствие от общения с таким титаном.

Альбину же раздирал стыд и любопытство. Она не смела возражать великому воеводе, но была слегка напугана его вниманием.

Повернувшись к девушке лицом, Скопин-Шуйский откинул ее чудные локоны. Затем, наклонившись вперед, горячо поцеловал в обнаженную, стройную шею.

— Твоя кожа подобна шелку, — сказал полководец восхищенно и нежно погладил по спине девушки своей большущей рукой. — Ты не сняла платье. Позволь помочь мне тебе.

Альбину слегка затрясло, мускулы сильной девушки дрожали.

— Не знаю, надо ли, — последовал невнятный ответ.

В девушке боролись страх перед грехом и желание угодить воеводе. Великий князь понял, что действовать следует решительнее…