Заклятые супруги. Леди Смерть - Эльденберт Марина - Страница 4

Сердце пропустило удар. Захотелось развернуться и сбежать, но вместо этого я вздернула подбородок и шагнула в номер, словно в клетку со львом. Мой муж и был львом: мощным, золотоволосым, с хищным прищуром медовых глаз – зверь в обличии человека.

– Что ты здесь делаешь, Тереза?

– Что вы здесь делаете? В моем номере.

Я прошла мимо, стянула перчатки и бросила на оттоманку. Поправила прическу и замерла перед зеркалом в огромной позолоченной раме, стараясь не смотреть на Анри. Сердце билось как-то подозрительно тихо, даже не собиралось выскакивать из груди. Да и лицо оставалось на удивление спокойным, разве что в темных глазах застыло легкое недовольство – столько, сколько нужно, ни капелькой больше.

– Зашел навестить супругу, которая обещала сдать меня энгерийским властям, если не дам ей развод, но до сих пор не поставила подпись. – Он в несколько шагов оказался за моей спиной, и наши взгляды встретились в отражении. От воспоминания, как его руки скользили по тонкой сорочке – откровенно и бесстыдно, лаская, требуя, подчиняя, бросило в жар. – Что ты забыла в Ольвиже?

Стужа в низком глухом голосе пришлась как нельзя кстати.

– Вас.

Я обернулась, положила руки Анри на грудь и подалась вперед:

– Испортить репутацию семьи разводом я успею всегда, а испортить вам жизнь хочется уже сейчас. Невыносимо.

Я почти касалась губами его губ – разум холодно подметил эту деталь, как нечто само собой разумеющееся. Сердце меня покинуло, ну или мне так казалось: я его не слышала, не чувствовала, и оно отвечало мне взаимностью.

– Еще больше? – Анри обнял меня за талию и рывком притянул к себе. Словно сдавил в тисках: ни вырваться, ни дышать толком. Я запрокинула голову, чтобы видеть его глаза. Поймала предназначавшуюся мне ярость, почувствовала крепче сжавшиеся на шелке пальцы. – Твое желание развестись почти вывело меня из игры. К счастью, Эльгер оказал мне услугу, все удалось свалить на него.

Мы так и стояли напротив зеркала: чужая я и настоящий он, истинный Анри Феро – человек, который идет напролом к цели и сметет любого, кому не повезло оказаться на его пути. Бархатная охра обоев за спиной мужа и картина в тяжелой позолоченной раме над моим плечом. Сумасшедшая, запредельная близость и запах лаванды. Во рту пересохло, как если бы я пару дней брела по намийской пустыне без возможности напиться.

– Через неделю «Стрела Загорья» отправляется в Энгерию. Возвращайся домой.

Не предложил, приказал. По напряженным плечам, по сцепленным челюстям ясно, если не соглашусь – запихнет в сундук и отправит посылкой брату. Видно, я уже не вписываюсь в его планы, да еще и слишком много знаю. Вот только в Вэлее есть одно бесспорное преимущество: женщина здесь не бесправное безголосое нечто. Поэтому я облизнула пересохшие губы, легко уперлась ладонями ему в грудь.

– Даже не подумаю.

Анри хищно сощурился, сдавил мою талию похуже туго затянутого корсета.

– Да, это не самая сильная твоя сторона.

Не дожидаясь ответа, вздернул меня выше – так, что пришлось подняться на носки, шею обожгло его дыханием. В злом шепоте не осталось ни спокойствия, ни холода.

– Убирайся из Ольвижа, Тереза. Поверь, со мной лучше не ссориться.

– Со мной тоже, – заметила я и от души наступила на носок его идеального лакированного ботинка. Каблуком, с размаха. Магия смерти, магия смерти… ноги нам тоже не просто так выданы.

Знатно его перекосило: не то от боли, не то от ярости, не то от всего разом. Он зарычал, будто и вправду был львом, перехватил меня и потащил в комнаты. В гостиной я вцепилась в шикарное обитое бархатом кресло, но Анри дернул меня в сторону и пальцы обожгло резной спинкой. Рванувшись, попыталась расцарапать ему лицо, но он перехватил запястья. Пинком открыл дверь в спальню и швырнул на кровать с такой силой, что дыхание сорвалось. Пригвоздил к покрывалу потемневшим взглядом: руки сжаты в кулаки, губы – в тонкую линию.

– Не хочешь ехать поездом на следующей неделе, отправишься сегодня же в дилижансе. По дороге растрясешь свое упрямство. Мэри!

Из смежной комнаты высунулась перепуганная камеристка, ойкнула и закрыла рот ладонями, но Анри это не смутило.

– Помоги графине собрать вещи.

Кто сказал, что некромаги не могут кричать? Могут некромаги кричать! Похлеще чаек, сражающихся за кусок хлебушка или младенца, у которого десятый день колики. Я завопила так, что Мэри шарахнулась и чудом не снесла с комода старинный подсвечник, а заодно декоративное блюдо на подставке. Просторы апартаментов с радостью подхватили вопль и понесли по комнатам, швыряя о стены. Я набрала в грудь побольше воздуха, но Анри оказался проворнее и запечатал мне рот.

– Хочешь, чтобы сюда сбежался весь отель?

– Ифенно фак, – сказала я в ладонь и от души запустила в нее зубы. Он отдернул руку, в радужке сверкнул золотой ободок, и желудок ухнул куда-то вниз. Я чуть не подавилась вдохом, невольно вжалась в покрывало, но все-таки закончила: – И чтобы все увидели, как вы обращаетесь с молодой женой.

– Мэри, кыш.

Под тяжелым злым взглядом камеристка бросилась в гардеробную: то ли прятаться, то ли исполнять приказ, Анри же на миг опустил веки. Сильные пальцы дрогнули на моих плечах, но, когда муж открыл глаза, они были нормального орехового цвета.

– Что мне сделать, чтобы ты убралась из Вэлеи?

– Положить меня в сундук и повесить табличку «Опасно: злой некромаг», – я с силой оттолкнула его, поднялась с кровати и оказалась с ним лицом к лицу. Точнее, лицом к груди, но это к делу не относится. – Я останусь в Ольвиже, граф. Попытаетесь мне мешать – получите скандал, от которого уже не отмоетесь. Герцог де ла Мер будет счастлив узнать, как рьяно вы выгоняете меня домой. Кем будете прикрываться тогда?

– Мешать чему, Тереза? – Анри прищурился, рассматривая меня так, словно видел впервые.

Демоны! И почему изо всех слов он прицепился именно к этому?

Я прикусила язык и отошла к окну.

За огромной стеклянной аркой, обрамленной двойными портьерами: передними – карминовыми и дальними – цвета шоколада с молоком, раскинулся Ольвиж, затянутый в фиолетовую дымку поздних сумерек. Я смотрела на текущий по улице людской поток, а думала почему-то о платье, которое лежало в неразобранном сундуке. Может, потому что по цвету оно было близко к портьерам, а может, потому что могло понравиться Анри… Тому Анри, которого не существует. По ощущениям, в голове остановился бродячий цирк – звон, хихиканье и опилки. Действительно, что кроме опилок может быть в моей голове, если я сболтнула такое? Жаль, через ту пирамидку нельзя передавать происходящее в реальном времени. Хотела бы я сейчас посмотреть на лицо лорда Фрая!

– Мешать мне жить, как того хочу я.

Анри отражался в окне, а за его спиной – и вся спальня. Массивные абажуры на прикроватных тумбочках. Комод с декоративными бронзовыми статуэтками и тарелками. Панно с изображением дворца Альдеанн – летней резиденции вэлейского короля. Подвязанный балдахин над кроватью. Подушки и с некоторых пор слишком большое для меня одной ложе.

Я сложила руки на груди, повернулась.

– Не мешайте мне, граф. А я не стану мешать вам.

Анри повторил мой жест, взглядом впился в лицо.

– У тебя неделя, чтобы поставить подпись и уехать, Тереза. Задержишься – будешь наслаждаться жизнью в Лавуа. Живописная глушь, все как ты любишь.

Получилось. Поверил.

– Вы не посмеете, – тихо сказала я.

Напряжение отпускало, хотелось то ли плакать, то ли смеяться.

– Неужели? – он указал на браслет, полыхающий под тонкой кружевной перчаткой. – Ты все еще моя жена, если это не изменится в ближайшее время, пеняй на себя. Власть твоего брата не безгранична.

Анри развернулся и вышел. Негромко хлопнула дверь, стена перед глазами поползла вверх, я даже не сразу поняла, что сижу. Аккуратно, на краешке постели, чинно сложив руки на платье и глядя в одну точку. Правда, точка перемещалась туда-сюда, а следом за ней вся комната. Тогда я просто уткнулась в лицо руками и позволила себе дрожать – всем телом, до звучно стучащих зубов. Подбежавшая Мэри что-то спрашивала про отъезд, не обидел ли он меня. Нет, мы не уезжаем, да, все в порядке. Да, мне нужно помочь раздеться, нет, об ужине я уже справилась.