Повенчанная тьмой - Чернованова Валерия М. - Страница 13

С этими словами госпожа Эчед направилась в свой кабинет, а я, услышав, как внизу хлопнула входная дверь, поспешила в спальню, чтобы, не дай бог, снова не столкнуться с зеленоглазым нервотрепателем.

После обеда, на протяжении которого я ёрзала от нетерпения и тщетно пыталась затолкнуть в себя хоть что-то, пусть всё пахло и выглядело более чем аппетитно, я вернулась к себе. Собиралась звякнуть Изке (с отцом созвонилась до того, как спустилась в столовую), когда в комнату вошла Цецилия.

– Я принесла отвар, – сказала она, ставя на туалетный столик бокал из толстого стекла, больше смахивающий на старинный кубок.

– Зачем он нужен? – Я сунула телефон в карман джинсов и настороженно покосилась на готичную тару, над которой поднималась тонкая струйка пара.

Цецилия жестом пригласила меня присаживаться на широкий пуф, приставленный к туалетному столику. И только когда я на него опустилась, с недоумением наблюдая за тем, как мадам Эчед берет в руки расчёску, пояснила:

– Честно скажу, ритуал не из приятных. Тереза надёжно запечатала твой дар, и во время снятия печати тебе придётся пережить не самые приятные мгновения. Есть особые травы. – Ведьма медленно проводила расчёской по моим волосам, расчёсывая прядь за прядью. – Одни притупляют боль, другие способствуют раскрытию ауры. Твоя спрятана от нас сильными чарами. Ты словно ящик Пандоры, который мне не терпится открыть, чтобы узнать, какая в нём заключена сила. У потомственной ведьмы, вроде тебя, должен быть особый дар. – Она склонилась ко мне, откинув мои волосы назад, и мягко проговорила: – Ведь ты – особенная. – А выпрямившись, уже будничным тоном добавила: – Пей, Эрика. Я помогу тебе с причёской. А Ида, как закончит отглаживать, принесёт платье.

Рука сама потянулась к бокалу. Подталкиваемая гипнотическим голосом чародейки, я отпила немного горького, пряного отвара. Один глоток, за ним другой…

Гадость неимоверная, но в тот момент противиться Цецилии не было сил. Да и, честно говоря, не хотелось. Если так нужно, чтобы стать той, которой я должна была быть от рождения, обрести силу, которой мать хотела меня лишить, сделав этот выбор за меня, то я буду пить столько, сколько потребуется.

И прикосновения колдуньи терпеть, от которых по телу пробегала дрожь. Нет, Цецилию я не боялась, но вот вся эта ситуация… Мягко говоря, была странной.

В дверь постучали во второй раз, когда я уже почти допила отвар. Испросив разрешения войти, в комнату проскользнула служанка, на предплечьях которой, струясь по воздуху крупными складками, лежало то самое свежеотглаженное платье. Белое, отделанное тончайшим кружевом и… так похоже на подвенечное. Явно старинное, если не сказать антикварное. Кружева пожелтели от времени, переливы ткани поблекли, и тем не менее оно было очень красивым. Одно оставалось неясным: зачем мне обряжаться в свадебный наряд?

Словно прочитав мои мысли, Цецилия с ностальгическими нотками в голосе сказала:

– В нём я выходила замуж, а до меня – моя мама… Возможно, подол будет немного длинноват, но это нестрашно. Подколем булавками.

– Разве нельзя пройти обряд вот так. – Я провела рукой вдоль своего тела. – В свитере и джинсах.

Колдунья покачала головой:

– Это старая традиция. Новорожденная ведьма должна обряжаться во всё белое. Я не очень люблю этот цвет, поэтому в моём гардеробе нет белых вещей. Это платье – единственное. – Она коснулась ткани, чуть приподняв край юбки, а потом та снова растеклась по кровати волнами шёлка. – Возможно, у тебя есть белый наряд?

Ну… где-то в чемодане завалялось светлое бикини, но боюсь, это воспримут, как надругательство над древней традицией. В качестве альтернативы можно было бы завернуться в простыню. Правда, роль призрака, бесшумно плывущего по ведьмовскому особняку, мне самой не нравилась. Уж лучше стану новорождённой ведьмой в этом симпатичненьком ретроприкиде.

Сразу облачаться в него я не стала. До обряда, который должен был проходить поздним вечером, в тёмной-претёмной комнате (подземелье то есть), оставалась ещё уйма времени. Цецилия помогла мне с причёской, сколов часть волос на затылке, а остальные оставив распущенными, как у какой-нибудь древнегреческой нимфы.

– Краситься нельзя, – предупредила она. – Твой лик должен быть свеж и чист.

«И непорочен», – хмыкнула я про себя.

Вслух же уточнила:

– По традиции?

– По традиции, – оставаясь серьёзной и невозмутимой, подтвердила ведьма.

Я безразлично пожала плечами, потому что долгие посиделки за макияжем не для меня. Штукатурилась я разве что по великим праздникам, на день рождения там или Новый год. Ну и на гульки с друзьями, когда появлялось желание.

– Приглашённых будет много?

Главное, чтобы не как вчера: родня, друзья.

– Только близкий круг: я, Кристиан, Анталь и Йоланда.

Наверное, я бы даже успокоилась, если бы не прозвучало имя Эчеда. А так только в очередной раз поёжилась.

– А Этеле? Разве он не входит в число ваших приближённых?

Цецилия едва уловимо нахмурилась:

– Он лучший друг моего сына и тем не менее остаётся внуком Габора. Я бы предпочла обойтись без него, но если хочешь, напиши ему.

Почему бы и нет? С ним мне однозначно будет спокойнее. И Этеле весь вечер не будет задаваться вопросом: что задумала его дражайшая предводительница. Выудив из кармана джинсов телефон, отправила ведьмаку сообщение.

– И что теперь? – Когда экран смартфона погас, сунула его обратно.

Надеялась, до вечера меня оставят в покое, и я смогу заняться делом: прошерстить онлайн-магазины. Вдруг удастся подобрать недорогую замену «бабушкиному раритету» и оформить заказ с экспресс-доставкой.

Но главнокомандующая ведьма не спешила откланиваться, чтобы я могла посвятить всю себя шоппингу.

– Я научу тебя простой медитации. Перед ритуалом ты должна будешь очистить сознание. – Она сняла вишнёвого цвета пиджак, небрежно отбросила тот на кровать, скользнула на пол и замерла. – Устраивайся напротив и слушай мой голос.

До самого вечера я вычищала сознание, а в перерывах между очисткой давилась горькой настойкой домашнего приготовления госпожи Йолики. В отваре не чувствовалось алкоголя, вот только мой отполированный медитацией разум с каждым новым глотком всё больше заволакивался туманом. Мутной хмарью, сгущавшейся в голове, словно я действительно была в подпитии.

Где-то около десяти, запихнув в себя ужин – жаркое, острое до невозможности, я хорошенько умылась, дабы очистить свой лик, как выразилась Цецилия, а заодно, если повезёт, и мозги сделать прозрачными. Прохладная вода помогла прийти в чувство. Туман в голове рассеялся, и я стала переодеваться в ретронаряд. После чего полюбовалась на свою бледную физиономию, маячившую в тёмной глади зеркала, в которое, словно в ловушку, попадали отблески свечей. Цецилия сказала, что могут возникнуть перепады напряжения из-за активного применения магии, а потому привычное освещение заменили старыми добрыми свечами. Из-за чего ощущение сюрреалистичности всего происходящего только усилилось.

– Тебе очень идёт, – заметила госпожа Эчед, поправляя длинный подол платья.

Спереди его подкололи, сзади оставили как есть – получился этакий невестин шлейф. Руки до самых пальцев оплетало тончайшее кружево (пока влезала в платье, боялась, что расползётся), от груди и вниз струился мерцавший в приглушённом пламени свечей шёлк.

– И всё-таки чего-то не хватает. – Цецилия задумчиво пожевала губами, а потом, улыбнувшись, раскрыла ладонь. – Небольшой подарок по случаю твоей инициации.

А вот это уже точно лишнее.

В руке у колдуньи блестел кулон – небольшой ажурный кругляш, сплетённый из серебристых нитей металла, словно тугой клубок змей, инкрустированный по центру кроваво-красным камнем. Рубином, а может, гранатом – я в украшениях не разбираюсь.

– Спасибо, но не стоило. Правда. – Я неловко кашлянула.

Цецилии удалось невозможное: смутить меня сильнее, чем обычно смущал её демонический отпрыск.