Та, которую я... (СИ) - Аверков Дмитрий - Страница 26

Император прощал ей чудачества за заслуги мужа перед Отечеством, но все же порой ограничивал, усмирял ее безрассудство. Даже хотел наказать. Правда, она вроде бы принялась натравливать своих гвардейцев на богоотступников. И заявляла об этом на каждом углу. А это дело имперской важности. Тогда ей тем более всё с рук стало сходить.

А теперь кто ее остановит? Никто ей не указ. Вот агатцы и распоясались. Графиня любые вольности им дозволяет. Хотя половина из них — боевые холопы. Собственность они ее.

А дурные они такие и кровожадные еще вот почему. Агата выдает им по два служебных кольца, не всем, конечно, а только тем, кто в служивых числится. А это риск огромный. Запас магии большой и без благородной крови с ним сложно совладать. Вот и взрываются частенько ее гвардейцы-простолюдины.

— А их прапор боярский разглядел? — усмехнулся Пахом. — Видел, что на нем изображено? Задница! Женская. Говорят, графиня Агата очень гордится этой своей частью тела. Шибко она у нее впечатляющая. Ну и недругам тоже намек — станете у меня на пути, и будет вам задница… Полная. Такая же, как на прапоре…

— Неужели Селена и господ разумом обделяет? — насмешливо поинтересовался я.

— Да что ж они не люди, что ли? — рассмеялся Пахом. — Тебя наряди в богатые одежды, и будешь выглядеть как вылитый барин.

— Сам ведь сказал, что кровь у них благородная, — напомнил я.

— Благородная или нет, не знаю, — отмахнулся Пахом. — Просто аристократы с рождения привязаны к магическому источнику. Родись я прямо возле чьего-нибудь Родового Очага, то и у меня наверняка кровь поблагороднее бы стала.

— А этот… который к нам прибился. В дерюге. Его ведь магия не одолела. Такое часто бывает? Выходит, не на всех подряд кольца действуют?

— Я о таком не слыхал, — задумчиво ответил Пахом. — С кольцом точно что-то случилось или просто его заряд иссяк… А даже если он и устоял против магии, хотя быть такого не может, всё равно он — человек, считай, обычный. Легко взяли и поволокли его на веревке. По дороге на кишки размотанные обязательно наткнемся.

Заметив, что эта тема сильно встревожила Пахома, я перестал доставать его вопросами.

Тем временем мужики принялись неспешно собираться в путь.

Вскоре тронулись. Устин по-прежнему тащился в хвосте обоза…

Сколько мы уже проехали, сложно было понять. Однообразные скалы тянулись нескончаемой стеной. Долина тоже не радовала разнообразием. Разве что цвет пыли иногда менялся с серого на бурый. А может, это было лишь в моем воображении.

Я спрыгнул, чтобы размять ноги, плелся позади, держась за край телеги. Вдруг что-то мягкое и скользкое попало мне под ноги. Я чуть было не упал, но всё же устоял на ногах, крепче ухватившись за подводу. Обернулся и волосы встали дыбом…

Кишки! Того незнакомца… О, Вселенная!

Я мгновенно вскочил на телегу и задрал глаза вверх. Мне совершенно не хотелось наткнуться взглядом на окровавленные фрагменты человеческого тела…

Однако почему окровавленные? Если его протащили так далеко, то кровь должна была бы давно уже стечь?

Брр…

Никаких отделённых от тела частей — ни бескровных, ни окровавленных — я сейчас видеть не хотел. Про Алиску и Аделаиду я в этот момент даже не вспоминал. И про их тела — полностью или местами — тем более.

Пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, я сконцентрировал свое внимание на созвучии слов. Вселенная и Селена. Вот только мои обращения к Вселенной — ничего незначащая присказка, эмоциональный выплеск. А для жителей Луны Селена — не просто часть их культурного кода, а реальное божество, определившее жизненный уклад этого народа.

Пусть она и не особо к ним внимательна и заботлива, больше похожа на нерадивую мать, даровавшую жизнь ребенку и тут же бросившую его на произвол судьбы.

Но все-таки она, Селена, вероятно, существует. Ведь магия откуда-то появилась.

Правда, и не все верят в Селену. Вот эти богоотступники, например. Хотя нет, они ведь, насколько я понял, не подвергают сомнениям существование Селены, а просто выбрали для себя другое божество — Тейю.

Для них она — нечто запредельное, а для меня, как и для основной части жителей Луны, Тейя — всего лишь мифическая планета, и поминают они о ней только в качестве пустословной присказки, точнее — ругани.

Мои размышления прервал знакомый звук. Я пересилил себя и взглянул на дорогу. К нам быстро приближалась самоходная карета. Я сжался от испуга и толкнул в бок дремлющего Пахома, откинулся назад и ухватил за рубаху Фомку, сидящего рядом с Устином и о чем-то с ним тихо переговаривающегося.

Если это погоня из Рухнувшего Неба, то нам — конец. Бежать некуда, и прятаться уже поздно.

Мы уставились на несущуюся на большой скорости карету и настороженно замерли.

К нашему счастью, она прокатилась мимо. Не выпуская ее из поля своего зрения, я попытался рассмотреть, кто там внутри, когда она поравнялась с нами. Но на окне была задернута штора. Видимо, того или тех, кто в ней ехал, совсем не прельщал вид на безжизненную долину.

Карета унеслась вперед, оставляя за собой клубы серой едкой пыли…

Мрачная серая долина оборвалась, когда обоз миновал последние скалы. Дальше до самого горизонта простиралась приятная глазу равнина с густыми лесами, желто-зелеными полями, раздольными лугами и блестящими озерами.

Мимо нас медленно проползали деревеньки, на колосящихся полях копошились земледельцы, дорога постепенно приобретала все более четкие очертания, пока не стала идеально ровной, словно в бетон утрамбованной многочисленными ногами и колесами — приближалась столица…

Селенодол приветливо встречал гостей издалека — лоснящимися куполами зданий, разноцветными крышами домов, пестрыми флагами и огромными боярскими прапорами, развевающимися на ветру.

Обоз хищно вонзился в окраину столицы.

Было довольно многолюдно вопреки утверждению Устина. Никто отсюда не бежал. Или, наверное, кто хотел, тот уже перебрался в другие края. А тут остались те, кто привык жить здесь и не собирался покидать насиженных мест, либо те, кому просто некуда было уезжать. Да, скорее всего, и те и другие.

Однако и знать не особо торопилась возвращаться в свои поместья под защиту Родовых Очагов. Тут и там сновали самоходные кареты. Но как мне показалось, они двигались не хаотично, а, примерно, в одном направлении.

Подводы сгрудились у постоялого двора.

— Сходите, осмотритесь, — кивнул Устин мне и Пахому. — Примечайте где дома пустые, но чтобы побогаче. Дотемна возвращайтесь. А малец, — указал он на Фомку, — при мне побудет. И вы не сбежите, и мне удобство. Он куда хошь влезет, и ловить его никто не станет.

— А как же имперские войска или полиция, ну или жандармы? — спросил я.

— Императора нет, значит, и их нет. Кто им платить будет? — отозвался сообразительный возница.

Мы с Пахомом переглянулись и согласились.

Лишь только отошли от постоялого двора Пахом с хитрой физиономией предложил:

— Слышал я, место тут одно есть. Интересное очень… По дороге расскажу. Айда туда.

— А как же уговор с Устином? — уточнил я, наморщившись.

— Ты и вправду собрался помогать ему дома чистить? — удивленно хмыкнул Пахом.

— А Фомка как же?

— Сбежит, если надо будет, — уверенно заявил он. — Ты ему кто? До столицы вместе дотопали, теперь у каждого своя жизнь.

— Надо было хоть предупредить его, — засомневался я. — И перед Устином неудобно. Он нас довез всё-таки.

— Фомка — немаленький, догадается, — отмахнулся Пахом. — Вон, считай, через всю империю пробрался — и ничего. А Устин тебя на своем горбу вёз, что ли? — и погодя немного, добавил глухо: — Да и мальцу с мужиком этим лучше будет. А я с Фомкой больше не могу. Он мне Кондратку напоминает…

— Ладно, — сказал я, отгоняя и свои тяжелые воспоминания. Я ведь даже не попытался спасти пацана. Что-то мне помешало. А если бы прыгнул за ним следом, то где бы я сейчас был? Рядом с Кондраткой расплющился бы об Тейю? Наверное, не расплющился, но смог бы выбраться оттуда? Там же расщелина в кратере…