Пятеро из Рубежного Легиона (СИ) - Аверков Дмитрий - Страница 48

Легионеры приуныли.

Большой и Указательный отправились убедиться воочию: настолько ли чаща непроходима, как кажется?

— Мы с принцессой позубоскалили, конечно, о возможных путеводительных функциях твоей клешни, а вдруг она и впрямь укажет нам секретный обходной путь? — насел на Мизинца Безымянный.

Парень сконцентрировался, пытаясь почувствовать внутренние волшебные потоки, но через минуту сокрушенно покачал вначале головой, а затем и не оправдавшей ожиданий панцирной конечностью.

— Все равно она нам послужит! — сверкнул глазами связист, что-то уже придумав. — Подзывай сюда своих славных дружков и переводи.

Когда аборигены сгрудились возле легионеров, Безымянный тихо, однако не теряя при этом ни грамма пафоса, изрек:

— Впереди враг! Но нам, великим воителям, сейчас никак нельзя вступать с ними в схватку. Еще не пробил тот час. Спасение вашего народа, само собой разумеется, наших рук дело. Но потом. Позже! Поднакопим сил. И патронов. Так что в данный момент только вы способны повлиять на исход грядущей битвы. Пришло время и вам стать отважными! Прямо сейчас посвятим вас в верных помощников Могучей Пятерни! На колени!

Когда аборигены поняли, чего от них хотят, возбужденно загалдели и радостно приготовились к церемонии.

Безымянный притянул салагу к себе и что-то прошептал ему на ухо.

Расправив плечи, Мизинец торжественно поднял клешню вертикально вверх, пару раз ей щелкнул и поочередно опустил ее на плечи коленопреклоненных дикарей. Глаза туземцев светились восторгом. О таком доверии сакральной Пятерни они даже не помышляли.

Не проронив ни слова, Средний с интересом наблюдал за развернувшимся спектаклем.

Жестом Безымянный велел «посвященным» подняться и напутственно произнес:

— Вперед отважные воины! Не посрамите свое новое имя! Разорвите ваших обидчиков в клочья! Мы наделили вас своею силой и сделали врагов намного слабее! Свободу славным чучканам!

Дикари, воспылав праведным гневом, крадучись направились в сторону черных плащей.

— Ты что натворил?! — прошипел вернувшийся Субботин, провожая взглядом удаляющихся аборигенов.

— Да пусть попробуют отвлечь дангов, можем, мы проскочим под шумок, — ухмыльнулся связист. — Они же рады помирать за Могучую Пятерню. Главное — правильно их воодушевить. А что еще делать?

Тут чучканы издали пронзительный боевой клич и стремительно бросились в атаку на скучающих волшебников. Полевые маги не ожидали такой наглости от трусливых местных обитателей и несколько опешили, не понимая: то ли обороняться им, то ли потешаться?

Обычно туземцы при подобных случайных встречах падали барафлекстцам в ноги и слезно молили о пощаде.

Вот уже чучканы оказались в непосредственной близости от дангов, но скорости не сбавляли.

В ноги не падали.

Агрессивные намерения дикарей стали отчетливо ясны. Все же один из чучканов успел сцепиться с недоумевающим пехотным магом, крепко схватил его за голову и махом высосал ему глаз.

Тот взвыл от боли и с огромной силой зашвырнул напавшего на ближайшее дерево. Двое других черных плащей моментально соорудили в воздухе невидимую преграду — дикари с разбега врезались в нее и попадали.

Вероятно, волшебники решили проучить наглецов как следует. Самым примитивным способом. Теперь каждый взмах их рук производился не для совершения колдовских приемов, а для нанесения молниеносных и точных ударов по телам и физиономиям аборигенов.

Пока пехотные маги полностью фокусировали свое внимание на тщательном избиении зарвавшихся дикарей, а туземцы мужественно погибали, легионеры потихоньку пробрались мимо и спешно устремились на север.

— Ох, и некрасиво мы поступили, — вздохнул капитан, как только беглецы удалились на приличное расстояние и остановились на передышку.

— Некрасиво — это, когда ты вчера женился, а сегодня, прямо с утра, жена уже поскакала себе траурное платье присматривать, — гоготнул Безымянный. — И Мизинца мы сберегли! На этот раз. Не всегда же им жертвовать.

Подскочив, как ужаленный, новобранец отсел подальше и спрятался за широкой спиной Среднего.

— Жаль, надо было привести в колонию хоть одного дикаря, — сказал сапер. — Для убедительности.

— Для убедительности сойдет и просто живыми вернуться, — хмыкнул связист. — У нас вон какое достоверное доказательство. С клешней. Может, даже выторгуем за него теплые местечки для себя. Теперь его надо беречь. Приглядывать за ним. Чтобы не сбежал с перепуга. Он ведь с самого начала постоянно к кому-то примазаться пытался: то к долбо-мангам, то к стариканам-колдунам.

— Помолчи ты! — закипел Субботин. — Не рви парню душу! — И успокоил Мизинца: — В колонии ничего тебе не угрожает. Будут расспрашивать, конечно же, и косо поглядывать. Так нам всем такого не избежать. Все будет в порядке.

А сам с горечью подумал, что именно в колонии среди землян гарантировать новобранцу обычное отношение как к человеку, он не может. Как там отреагируют на его клешню? Соотечественники чем-то похожи на чучканов. Правда, дикарей необычное изумляет или пугает, а людей подобное настораживает, и они, чаще всего, стараются избавиться от этого «необычного». И какая участь ждет изменившегося Мизинца — предугадать невозможно.

Еще два дня Боевой кулак скрытно двигался на север.

Данги не преследовали. Значит, сопровождающие их дикари не выдали легионеров, умерли молча. Или рядовые полевые маги не подозревали, что возможно некое подобие дружбы между землянами и туземцами. Что они сумеют найти общий язык. Потому и не стали выпытывать у аборигенов информацию о чужаках.

На третий день Указательный, пробирающийся по самому краю леса, заметил вдалеке едва различимую (но все же безошибочно различимую!) передовую линию заграждений, прикрывающих вход в ущелье.

Пальцы с облегчением вздохнули.

Наконец-то добрались!

Но прежде чем войти на территорию Северного рубежного поста, Субботин, поразмыслив, приказал надежно замотать панцирную конечность Мизинцу:

— До встречи с руководством колонии лучше держать этот факт в секрете. Да и вообще благоразумнее будет — скрыть от всех. Излишнее внимание нам совсем ни к чему.

Луки и копья легионеры оставили на опушке леса по приказу капитана — мало ли что. Вдруг, не разобравшись, бойцы Северного рубежного поста откроют по ним огонь.

Медленно и спокойно пальцы направились по открытой местности к передовой линии заграждений. Видимо, пока их никто не заметил.

— Хреново они службу несут, — оценил Субботин недовольным тоном. — Расслабились.

Разыскав следы от колес вездехода, по ним и двинулись к ущелью, теперь не опасаясь наткнуться на мины.

Подозрительная тишина стала несколько напрягать. Дорога до самого поста была открыта — никаких принудительных препятствий. Деревянная вышка наблюдения, торчащая у входа в ущелье, пустовала.

Тревожные мысли в мозгах легионеров буйно разрастались с каждым шагом.

— Стоя-я-я-ять! — внезапно раздался перепуганный голос.

Из неприметного окопа высунулась заспанная физиономия бойца. Он вырос из земли по пояс, не глядя нащупал автомат, вскинул его и дал длинную очередь поверх голов нежданных гостей.

Пальцы радостно рухнули на землю и с удовольствием уткнулись носами в пыль.

Теперь-то уж точно — полный порядок!

Жуткие скитания позади!

На выстрелы прибежала чуть ли не половина личного состава поста — глазели на таких же легионеров, как и они сами, будто на диковинку.

Конечно, по внешнему виду не совсем таких. Обмундирование на путниках уже основательно истрепалось. До неузнаваемости. Небритые, взлохмаченные, без оружия, шлемов и личных номеров — сразу «своих» в них и не признаешь.

— Мы с Южного поста, — хмуро сообщил Субботин. — Проводите к капитану.

Когда беглецов завели в ущелье, Большой мысленно отметил, что «северяне» чрезмерно ленились все это время — нормальных оборонительных сооружений нет. Всего лишь разбили палаточный городок. Да и только.