Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant" - Страница 25

Ну всё… Приплыли. Сбрасывайте якорь. Мальчики уже исчезают в столах, невесть как оказавшихся посреди небритой глуши. Что дальше? Жрушие друг друга розовые носопотапы будут скакать по крышам города? Феерия. Но плюсы всё-таки были — чувство голода как рукой сняло.

Не до конца понимая, какого конкретно результата он хочет добиться, Джакомо молча поднялся на холмик. Посмотрел на стол. Обошел его пару раз. Провел рукой по гладкой деревянной поверхности. Случайно словил занозу. Посмотрел на всё еще раскрытый ящик, приделанный к низу столешницы. Осмотрел беглым взглядом его содержимое. Пару раз позакрывал.

Обычный рабочий стол, деревянный, воняет немного сыростью, набит всяким хламом от многочисленных деревянных огрызков, бывших когда-то карандашами, до множества мятых-перемятых бумажек с текстом на непонятном языке. Всё это создавало достаточно полярные ощущения.

По прошествии нескольких минут после детального осмотра этой, безусловно, полезной в человеческом быту вещи, в течении которых Джакомо безмолвно вглядывался в кучу барахла в деревянном ящике и слушал ветер, мальчику вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Джакомо склонил голову на бок и медленно опустил её на кучу бумаг так, чтобы можно было увидеть глубь самого ящика. Конечно, парень прекрасно понимал, что никакие законы физики не позволили бы тому пацану, сложись он хоть в трое, пролезть в эту маленькую щелку, но всё-таки какое-то незримое чутьё подсказывало, что из этого может что-то выйти.

Внутри глаза резала лишь непроглядная мгла, словно в темной пещере под горой.

Вновь поднявшись, Джакомо опять взялся за деревянную ручку ящика и потянул её на себя. Сдвиг. Потом еще. После этого парень уверенно вытянул ящик до самого предела, пока, как предполагалось, задняя стенка этого маленького вместилища не ударилась об препятствие, не дававшее ящику вылететь из стола. Джакомо вновь посмотрел во внутрь. Всё та же темнота. Наверное, застряла, — подумал мальчик, с силой дернув ручку ящика вперед. Не поддалась. Тогда он дернул еще раз. И еще. Нахмурившись, парень вперся босой ногой в ножку стола и дернул так сильно, как только смог. Результат не заставил себя долго ждать. С глухим треском ручка вылетела из стенки ящика и Джакомо шмякнулся в сухую листву. Парень посмотрел исподлобья на этот проклятый кусок древесины с ножками так, как обычно смотрят на самого злейшего врага. Но сдаваться так просто он не собирался.

Вновь подойдя к столу, Джакомо решил действовать на этот раз более практично; а именно — сунуть туда руку. Так он и сделал. Цепляясь рукой за всякую всячину, и мысленно молясь о том, чтобы пальцы не напоролись на что-нибудь острое, Джакомо внезапно заметил, что рука погрузилась в ящик уже практически целиком, почти по локоть. Да такого быть не может, — думал мальчик. Не может ящик быть таким большим, он бы просто в этот стол не влез! А может… Может просто оставшаяся снаружи часть тела немного мешает, или он чего-то не заметил? С этими мыслями парень сунул туда и вторую руку. Но тут Джакомо заметил, что его, по мере продвижения рук во внутренней части ящика, начинает немного… перевешивать вперед. Не прошло и минуты, как голова, торс, а затем и ноги, словно в каком-то сне, оказались внутри поглощенного темнотой ящика. Лишь из-за спины струился слабый свет. Вокруг завалы всякой всячины, не повернуться — не развернуться, даже голову хоть на сантиметр поднять нельзя, так как её наверху макушку тут же встречал деревянный «потолок». В общем — кошмар любого клаустрафоба. Но Джакомо это абсолютно никак не покорёжило, совсем наоборот, даже в какой-то мере обрадовало. Теперь оставалась только одно — ползти дальше. Пацана-то того тут определенно нет, значит он там, впереди. И это значит еще что там, впереди, что-то такое есть. И Джакомо до этого «чего-то» был намерен добраться во что бы то ни стало. А потом… А потом посмотрим. Но это оказалось не так уж и легко.

Непроходимые завалы, постоянно впивавшиеся в живот безделушки, упиравшиеся в стенки ящика локти да еще и голова, которая постоянно стукалась об верх, несусветно действовали на нервы. Искусавший всю верхнюю губу и заработавший на последней не шуточное воспаление Джакомо был готов с ревом перегревшегося паровоза и со скоростью разъярённой черепахи поползти через весь этот проклятый склад, пропахший затхлостью, уже невзирая абсолютно ни на что. И вот, когда уж было начало казалось, что весь этот поход длится уже как минимум две, а то и три вечности, впереди забрезжил луч надежды. Тонкая линия света, образовывавшая недоконченную трапецию, виднелась впереди. С первого взгляда Джакомо не совсем понял, что это такое, так как этот просвет мальчику удавалось разглядеть лишь на секунду, «выныривая» из-под огромных волн здешнего окружения. И вы только представьте тот прилив облегчения и сил который ударил в мозг парня в тот момент, когда он понял, что это дверь. Небольшая, резная дверь из породистого дерева, предположительно, является частью шкафа. И еще и открытой была. Естественно, добравшись до этого спасительного кусочка древесины, Джакомо не долго думая с силой толкнул его вперед и, задержавшись буквально на секунду в нерешительности, в течении которой он успел разглядеть фрагмент блестящего пола из цветного мрамора, мальчик поддался вперед и на половину вывалился наружу. Яркий свет, словно иглы, впился в глаза. Голова пошла кругом.

Издав тихий, неразборчивый писк, Джакомо резко вжался в сложенные внизу руки и поджал всё еще находившиеся в том темном тоннеле ноги к туловищу. Как только жгучее ощущение прошло, мальчик даже почувствовал какое-то странное, природное ощущение покоя и уюта, которое, однако, продержалось ровно до тех пор, пока парень не вспомнил, что он всё еще находится невесть где. Впрочем, то, что до сих пор ничего не произошло, уже было хорошим знаком.

Наконец, Джакомо приподнялся на руках и осмотрелся. Первое, что бросилось в глаза — невероятные размеры помещения, где мальчик оказался. На ребенка, что почти всю жизнь ничего больше чердачной коморки не видал, это произвело воистину ошеломляющее впечатление. Но не менее сильный эффект оказала и вся окружающая обстановка: Цветной куполообразный витраж в середине высоченного потолка, гигантские шкафы, набитые таким количеством разнообразной литературы, что за всю свою жизнь ни один человек не успел бы проглотить и малой её части, безумное множество каких-то непонятных артефактов и… золото. Золото! Драгоценные камни! Платина! Серебро! Всего даже перечислить нельзя. Естественно, глаза у пацана от вида всего этого великолепия оказались даже не на лбу, а на затылке.

Мышиными шагами, практически не дыша, Джакомо подлетел к широкому кругообразному столу, где помимо всякой рабочей ерунды лежала кучка переливающихся всеми цветами радуги камушков, мальчик с жадностью вобрал их в ладони, испытывая при этом настоящий кинетический экстаз. Надо брать. Но если еще на первых парах Джакомо и пытался сохранять хоть какую-то осторожность, то уже потом он без всякого зазрения совести сгребал всё, что только видели его обезумевшие глазищи: обыскивал каждый сундучок, вырывал из стены золотые подсвечники в виде птиц, отламывал серебряные ножки у стульев и табуреток, выковыривал находившиеся там с самого своего появления самоцветы из каменных колонн, шириной в три обхвата, разламывал нефритовую поверхность того же самого стола и с жадностью забирал каждый кусочек. Как только не осталось места в худых карманах — принялся ссыпать всё это добро в рубашку, в рот, в закатанные штанины, в дырявые башмаки, что-то даже умудрился вставить в уши и вплести в волосы. И конечно же, во всей этой радостной суете Джакомо никак не мог заметить наблюдавшего за ним сапсана, примостившегося на древесном выступе дверного проёма, представлявшего из себя переплетение множества длинных ветвей, в другом конце зала.

И вот, окутанный заоблачными мечтами, счастливый, похожий на набитый драгоценностями до самого треска в хлипких швах одежды и еле держащийся на ногах пацан еле как обернулся и уже хотел направиться к заветной дверце, без конца благодаря судьбу за такой бесценный подарок и уже потихоньку обдумывая, как добраться незамеченным до своего дома и родного чердака, как вдруг он вперся лбом во что-то высокое. Еле удержав равновесие, парень раздосадовано вскинул голову вверх и обомлел. Перед бледнеющим на глазах Джакомо стоял трёхметровый человек, напоминавший своим сложением огромный, тысячелетний дуб, облачённый в толстый слой «коры» из мехов, кожи, рубахи из жестких тканей и всё это накрыто длинным плащом, который мог бы служить еще и точнейшей картой звездного неба. Почти белые зрачки мерцавших в тени сурового мужского лица был направлен прямо на желавшего сейчас вжаться в пол беднягу Джакомо, а продолговатый шрам, тянувшийся через всю физиономию рыжеволосого человека придавал этому взгляду еще большую внушительность. На плече гиганта гордо восседал тот самый сапсан, который по сравнению со своим хозяином, а это было определенно так, выглядел как домашний попугайчик.