Поток (СИ) - Трофимов Алексей - Страница 8

Она остановилась, потом тяжело вздохнула и пошла назад. Присев ко мне на кровать, она язвительно спросила:

— Вот что ты на меня так смотришь?

— У тебя это… На глазу…

— Что там?

— Да не шевелись ты. Дай уберу. только подвинься ближе, еще чуть. Хочу понять, что это. А можно еще ближе?

— Куда ближе? Я почти лежу на тебе…

— Вот так… А, теперь закрой глаза. Да не бойся…

Закрыв глаза Мелисса расплылась в улыбке.

— Так ты еще и слепой?

— Ага. И руки у меня короткие.

Стараясь не издать ни звука, я придвинулся и легонько поцеловал ее в губы. Она даже не шевельнулась. Видимо ждала этого.

— И что это было?

— Учусь не тормозить.

— Хмм… Удары по голове тебе пошли на пользу. Видимо.

Я не дал договорить и поцеловал еще раз. Потом еще и еще раз, прерывая каждое ее слово. Она злилась, пыталась что-то сказать, но не отодвигалась. В какой-то момент Мелисса отвернулась и вместо губ я поцеловал в щеку. Ее голова опустилась ко мне на грудь. По организму пробежала теплая волна и морально я испытал огромное удовольствие от этого. А вот мое побитое тело явно имело другое мнение на этот счет и отдавало неприятными покалываниями в месте соприкосновения. Но подавать виду я не хотел ведь приятного в этом моменте было больше. Я приобнял Мелиссу, положив руку на спину, а ладонью погладил по голове.

— Вот скажи мне, Марк, сколько мы с тобой знакомы?

— Ну… Два дня. Нет. Наверное, уже три, а что?

— Да ничего… Просто…

— Что «просто»? Скажи.

— Неа.

Она повернула голову, уткнувшись подбородком в мое тело и игриво посмотрела мне в глаза. От неожиданной боли мои глаза расширились, а лицо перекосило. Мелисса заметила это и приподнялась, окутав мое лицо своими длинными волосами.

— Ой, прости. Больно, да? Я как-то не подумала. Разлеглась тут…

— Да все в порядке. Мне было приятно, почти…

Я напряг руку и вернул Мелиссу в прежнее положение. Она аккуратно легла обратно, отвернувшись от меня.

— Три дня… а мне кажется больше. Не знаю, как тебе это объяснить. Просто рядом я чувствую себя иначе. Не стесняюсь, спокойно мне как-то, уютно. Будто мы с детства знакомы. А еще это происшествие ночью. Я так переживала. Еще когда ты уходил… Хотела попросить родителей тебя подвезти, но… Надо было попросить. Говорят, тебя машина сбила.

— Говорят значит? Машина? И кто же это говорит?

— Да все говорят. Уже каждый знает, но… Для сбитого машиной ты слишком легко отделался что ли.

— Легко? Ни хрена себе! С чего ты взяла?

— Ну смотри. Переломов у тебя нет, а должны быть скорее всего…

— А меня не сильно сбили.

— Допустим… Но тогда откуда все остальное? На тебе синяки, ссадины, рассечения. В общем ты выглядишь так как мой старший брат после драки… Он часто со своими друзьями дерётся. Просто так. Для развлечения. Он боксом занимается, но иногда вместе с дружками они собираются и просто мутузят друг друга. Никогда не понимала зачем этот идиотизм. И, наверное, не пойму. Так что вывод сам собой напрашивается. Тебя не сбили, а побили.

— Ну, предположим, ты права, но откуда ты знаешь о моих травмах? Они же под бинтами. Ты не могла их видеть.

— Ну пока ты спал. Я тут ходила, ходила… Переживала и решила у доктора спросить. Представилась твоей сестрой, и он все мне рассказал.

— Ну надо же… Шустрая какая. Все то она знает. А что еще ты знаешь?

— Больше я ничего не знаю… Хотя, нет. Кое-что мне еще известно.

— И что же это?

— Один человек сказал мне, что очень хочет, чтобы ты быстрее поправился и сходил с ним на самое обычное свидание. Ну, например, в кино.

— С «ним» значит, да? Может всё-таки с «ней»?

— Очень может быть…

— Хм… Ну тогда можешь кое-что передать. Скажи этому человеку, что никуда я с ним не пойду пока он меня не поцелует.

— Поцелует.? Хмм… Думаю это можно устроить.

Мелисса подняла голову и впилась мне в губы. А потом резко вскочила и с огромными глазами заговорила:

— А что уже одиннадцать часов?

Я посмотрел на телефон.

— Ну да… а что такое?

— У меня лабораторная по химии… Все. Я убежала.

Мелисса махнула рукой на прощанье и скрылась за дверью. Я же проводил ее взглядом и сквозь боль попробовал потянуться и встать. И если с первым проблем почти не было, то со вторым пришлось сильно напрячься. Благо после последней перевязки бинты были не такими тугими как раньше и спустя пару минут ругательств и стонов я уже стоял на ногах. Очень хотелось есть, пить и в туалет. И начать я решил с последнего.

Выйдя в коридор, я направился в ту сторону где, по моему мнению, должен быть туалет. Не знаю почему я так решил, но через несколько минут при помощи медсестры прибыл в нужное место. Она всю дорогу как-то странно на меня косилась и разглядывала и, на последок с улыбкой окинув, меня взглядом и ушла по своим делам.

Зайдя в туалет, я сразу увидел зеркало. Подошел к нему и мгновенно понял причину странного поведения медсестры. Как оказалось, все что на мне было из одежды это бинты. Не знаю кому и зачем пришло в голову перемотать мне и мои причиндалы, но спасибо ему большое. Они хоть и были полупрозрачными, но кое-что всё-таки скрывали.

Сделав свои дела, я поплелся назад. В этот раз мне повезло еще больше. Помимо знакомой уже медсестры я встретил еще одну. Они вместе стояли и хихикали, глядя на меня. Это было ожидаемо и потому меня не особо смутило. Я улыбнулся им. Демонстративно поправил свое хозяйство и гордо захромал дальше.

Когда я вернулся в палату меня ожидал еще один сюрприз. На моей кровати вальяжно раскинув ноги лежал мой дед… Увидев меня он нехотя оторвал голову от подушки и с улыбкой сказал:

— О, а вот и наш подранок. Мне сказали, что ты чуть ли не при смерти, а ты по коридору гуляешь, гениталиями светишь и с медсестрами хихикаешь. Нормально устроился… Кровать удобная, персонал симпатичный. А еще тишина, и кормежка по расписанию. Может мне тоже поболеть немного? А то я уже старенький. Ножки болят, спина болит… Ну что ты уставился на меня как фриц на амбразуру? Садись давай. Это же твоя кровать если что.

Я доковылял до кровати и сел на уже свободное место. Джонатан хлопнул меня по спине и услышав мое поскуливание изрек:

— Да… давненько я в твоем голосе девчонку не слышал. Видимо действительно больно… Не обижайся на меня, Марк. Я должен был сам понять насколько все плохо…, и я увидел. И я даю тебе слово, что каждый кто это с тобой сделал испытает тоже самое. Ты мой лучший солдат, а своих на поле боя я не бросаю.

Я почувствовал, как злоба и боль меня разрывает изнутри. Невидимые тиски сдавили мне горло, мешая нормально дышать. Сердце колотилось, а на глазах наворачивались слезы. Я изо всех сил старался держаться и не показывать эмоций, но выходило очень плохо. Я ощущал, как начинает трястись подбородок. Мне хотелось провалиться под землю лишь бы мой дед этого не видел. А он все видел. Странно, но Джонатан не смотрел с укором или жалостью — он улыбался.

— И всё-таки ты девчонка, Марк.

— Я не…

— Плаксивая школьница…

— Я! Не! Школьница!

— Да? А кто же ты тогда?

— Я мужчина!

— Мужчина?! Тогда вытри сопли и успокойся! Мужчина он… И чтоб я больше этого не видел! Ты меня понял?!

— Да, понял…

— Не слышу, боец.

— Да, сэр!

— Вот то-то же! А теперь рассказывай кто и за что тебя так отделал? Будем наказывать.

— Не будем.

— То есть как это?!

— А вот так. Мы никого наказывать не будем. Наказывать буду я!

— Один?! Тебя же только что отделали как первоклассника! Ты что еще хочешь?!

— Пф… Не велика заслуга слепого избить. К тому же еще и толпой…

— Слепого? Не понял…

— А че тут непонятного? Вокруг темнота, а мне в лицо постоянно фонариком светили. Я не видел ни того, кто меня бил, ни откуда. Голосов я тоже не слышал. Потому даже представить не могу кто это мог быть.