Кожеед (СИ) - Врочек Шимун - Страница 29

- Отец хорошо с тобой обращается? - спросила она.

- Что-о? Что за вопрос такой?! Мне пять лет, по-вашему?!

«И все-таки я его зацепила», подумала она. Вот она, болевая точка. Отец.

- Вы с ним дружны? – она снова вернула нейтральное вежливое «вы».

Простой вопрос застал Дениса врасплох. Он помедлил.

- Да, - ответил с усилием.

- Тогда у него очень странный способ радоваться вашему спасению.

Денис помолчал, подбирая слова. «Да что ж ты их как клещами тащишь?» - подумала Юрьевна.

- У нас не всегда так было, - сказал он наконец. – Папа… отец… он раньше постоянно со мной возился. На бокс меня водил, в кино, мы в походы ходили… А потом, когда мать ушла, папа словно отрекся от меня. Теперь Кеша его любимчик. Был любимчик.

Юрьевна снова включила камеру. Загорелся зловещий красный огонек – Денис отвел взгляд.

«Что же он все-таки скрывает?», подумала она.

- Еще раз примите мои соболезнования, Денис Владимирович, - сказала Юрьевна. – И спасибо за откровенность. Продолжим?

Два дня назад. Заброшенная больница

- Кто-нибудь видел Женю? - спросила Оля.

- Только что здесь была, – Денис огляделся и беззвучно выругался. - Идиотка, просил же ее не отходить!

- Я пойду найду ее, - с готовностью сказал Кеша.

- Стой, где стоишь, и не шевелись,- огрызнулся Денис. - Еще не хватало, чтобы ты потерялся.

- Что я, маленький? – Кеша опять нашел возможность оскорбиться. «Когда уже ты, наконец, вырастешь?», раздраженно подумал Денис.

- Взросленький, - язвительно прокомментировал он. - Мне отец мозги чайной ложкой выскребет, если с тобой что-нибудь случится. Понял?

Кеша обиженно скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене. Денис открыл дверь и вышел в полутемный коридор.

Если бы астронавты случайно обнаружили еще одну планету, которую в упор не замечали прямо перед самым носом – Женя не удивилась бы, но потребовала, чтобы находку назвали ее именем. Дома Женю не видели в упор.

Когда она была маленькой, Валера – ее брат – полез на дерево, сорвался и сломал позвоночник. Врачи сказали, он никогда больше не будет ходить. После этого все в доме замкнулось на нем: разговоры, споры, даже ругань и обсуждение планов на жизнь. Во всем присутствовал ее брат. Женя не жаловалась, она любила Валю и часто вспоминала его смех, когда они были еще детьми. Ей очень не хватало разговоров с ним. Общение осталось и даже стало обязательной частью, когда родители сделали почасовую вахту у его кровати, но как рассказать подростку о том, как прошел твой день, если совесть начинает грызть тебя, когда ты только подходишь к его кровати. Даже смеяться в их доме стало стыдно. Брат это чувствовал, злился, но ничего не мог поделать. От этого Жене становилось еще хуже. Стыд сопровождал ее даже когда она выходила из дома и, особенно, если ей было хорошо, и она на минуту забывала о брате-инвалиде и смеялась. Подружки почти перестали с ней общаться. Они уже боялись спрашивать, как у нее дела, они не могли постоянно слушать ее и жалеть, жалеть и слушать, а выговориться Жене очень хотелось. Однажды она попыталась поговорить с матерью, но в ответ услышала только упреки, что она эгоистка и думает о себе одной. Когда отцу предложили хорошо оплачиваемую работу вдали от дома, он с радостью согласился. Отец говорил, что это для блага всей семьи и что теперь они смогут нанять сиделку. Но мама сказала Жене: “Отец просто хочет сбежать и отделаться от нас деньгами”. Спорили родители всегда шепотом – чтобы не услышал Валера. Потом это вошло в привычку, и они уже даже вне дома говорили тихо, словно на поминках. В общем, мать в итоге оказалась права. Отец сбежал из дома, отделавшись деньгами, и оставил Женю одну с матерью. И Валерой.

Зато они, наконец, наняли сиделку. У Жени появилось свободное время, но чувство вины не исчезло. Поэтому она и держалась Кеши. Который заполнял собой все пространство и излучал столько энергии, что хватило бы на освещение небольшого города. Кешу не волновало, что Женя всегда молчит. Для него было в порядке вещей, что он всегда говорит, а его всегда слушают. И всех все устраивало.

Однажды Денис повел их двоих в Парк Горького. Сам он поехал, чтобы к ним никто не приставал, и платил за все аттракционы. На нее Денис не обращал внимания, и Жене это было привычно. Она вспомнила, как у него зазвонил телефон – и как Денис обрадовался, когда увидел, что звонок от отца. Но радость быстро прошла. Отец Дениса просто хотел узнать, почему телефон Кеши недоступен.

Она сразу вспомнила, что с ней родители разговаривали точно так же. Они спрашивали, как у нее дела, только когда хотели узнать, сможет ли она посидеть с братом в их отсутствие.

Когда Кеша стал встречаться с Аней, он изменился. Стал реже шутить и все чаще хмурился. Денис объяснил Жене, что с парнями всегда так. Свои первые проблемы они получают, когда начинают “серьезные отношения” – именно поэтому у него, Дениса, никогда их не будет. И подмигнул. Женя засмеялась.

Она помнила их первое свидание. Вернее, это было не совсем свидание – они тесной компанией отмечали Кешин день рождения в кафе, и Кеша поссорился с Аней из-за пустяка. Они долго выясняли отношения за столом, а потом вышли на улицу, где продолжили ругаться на повышенных тонах. Дениса это только рассмешило. Его вообще забавляло, когда Кеша начинал злиться.

Денис проводил ее до дома. Она не помнила, о чем они тогда говорили, но помнила, что говорила без остановки – и много смеялась. Денис внимательно слушал и не перебивал. А потом даже спросил о ее жизни. Не о жизни с братом, а именно о том, что она чувствует и чего она хочет. Он пообещал сводить ее в кино, и обещание свое выполнил. Они пошли без Кеши, тот слился в последний момент, чтобы сделать очередной сюрприз Ане. Фильм был скучный и неинтересный. Про стритрейсеров, которые гоняли по улицам, рискуя покалечить обычных пешеходов, и почему-то находили в этом идиотизме романтику. Она долго возмущалась и рассказывала о том, сколько людей гибнет ежедневно на дорогах, и опять Денис ее ни разу не перебил и даже не поморщился. Хотя было видно, что ему фильм понравился.

Она не знала, как завязываются романтические отношения. Как вообще это происходит. Денис был старше, но Женя слышала от подруг в школьном туалете, что они встречаются и занимаются сексом с гораздо более взрослыми мужчинами. Спросить ей было не у кого. Мать окончательно ушла в себя, Валера давно с ней не разговаривал, целыми днями он смотрел сериалы и играл на планшете. У подруг она постеснялась спрашивать, потому что они бы выпытали у нее про кого она говорит. А Женя не хотела, чтобы Кеша об этом узнал.

Все оказалось гораздо проще. Во время ее неумелого подката Денис спокойно посмотрел на нее и сказал: «Сначала подрасти, у меня по этому поводу пунктик, а потом сядем с тобой и спокойно все обсудим». Он сказал это так буднично и просто, что она не обиделась. Женя стала ждать, когда ей стукнет восемнадцать. Будем считать это помолвкой. Она дождалась и была счастлива.

«Да, я счастлива».

Женя тихо ступала по скрипучему полу. Он был покрыт слоем грязи и завален мусором. Где-то далеко за ее спиной негромко звучали голоса друзей.

Сердце стучало так сильно, что казалось, оно заполняет грохочущими ударами весь темный коридор. И вдруг нога ее на что-то наткнулась. Женя охнула. И увидела, что задела ногой большую канистру. Канистра покачнулась и тяжело завалилась на бок… Женя успела поймать ее в последний момент – и даже не успела испугаться. Внутри медленно и жирно колыхнулось. В нос ударил резкий запах бензина. «Водитель ушел с канистрой в город». Кто это сказал? Женя не помнила. Голоса в конце коридора затихли. Женя замерла, потом осторожно поставила тяжелую канистру ровно. Внутри глухо булькнуло, словно там ворочался во сне новорожденный и пока еще не опасный Ктулху. “Дурочка, - сказала она себе. - Какой еще Ктулху? Придумаешь тоже…”