Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей - Страница 25

Опытность, однако, не всегда спасает. Любому, и тому, кто видит лесть, тем не менее, трудно ей противостоять. Особенно, если комплименты абсолютно справедливы.

— Огромные капиталы это огромная сила. И вы этой силой обладаете. По экономической мощи вас можно поставить в один ряд с титанами, мифологическими существами, бросившими вызов богам. Но что это значит? А это значит, что и задачи нам придётся решать поистине титанические. Ведь наша страна на пороге огромных проблем. Кто их будет решать? Некому кроме большого бизнеса. Может быть это сможет сделать государство? Прошу простить за прямоту, но государство — всего лишь инструмент в наших руках. Политические партии? Тоже инструмент.

— Нам выгодна существующая система. Мы — её главные бенефициары, значит, нам и думать о том, чтобы её сохранить. Простые люди и даже средний класс слабо в этом заинтересованы. Они проживут и при коммунистах.

— О каких проблемах вы говорите, госпожа Агдан? — раздаётся уверенный голос из зала.

— А я не знаю. То есть, я обо всём не знаю. Я вижу то же самое, что и все. Что такое коэффициент рождаемости ниже единицы? Пессимисты говорят о вымирании нации в далёком будущем, что начнётся лет через пятьдесят. Но я скажу о понятных и близких вещах. Чем грозит падение рождаемости? Это сужение рынков детских товаров, начиная от памперсов и кончая учебниками. Нехватку рабочих рук мы ощущаем уже сейчас, а через двадцать она станет катастрофической. Но это не единственная проблема.

— Что же ещё нам угрожает, госпожа Агдан? — в голосе еле заметно звучит нотка снисходительности.

— Не знаю, господа. Одно знаю точно, хорошие времена, рано или поздно, всегда сменяются плохими. И ещё знаю твёрдо: кризис намного легче преодолевать, если к нему готовиться заранее. Но какого рода кризис нам угрожает и когда, я не знаю.

— Зачем тогда вы затеяли этот разговор, госпожа Агдан? — снисходительность в голосе меняется на скуку и равнодушие.

— Затем, чтобы вы задумались. Я тоже буду думать. А теперь переходим к следующему вопросу, — Агдан резко меняет тему.

31 июля, воскресенье, время 21:50.

Особняк Агдан. Спальня Агдан.

— Примерно так я вижу, Чжу, — Юна смотрит на меня завораживающе синими глазами. Ждёт моей реакции. Вздыхаю. Порадовать мне её нечем.

— Они тебя не услышат. Могут высмеять, — опять вздыхаю. — Мне будет неприятно, достанется от хальмони.

— А разве я не права?

— Права, наверное. Но разве нам нечем заняться?

— А для чего?

Разве такие вопросы должна задавать молодая женщина в своей спальне своему любимому мужу-красавцу? Хватаю её и затаскиваю на себя. Очень удобно. Никаких усилий, чтобы прижать к себе, эту заботу берёт на себя сила земного тяготения. А свободными руками можно пройтись по завлекательным изгибам сзади.

— Для чего, для чего? Для того… — зарываюсь носом в её волосы.

Окончание подглавы.

6 августа, суббота, время 20:35.

Особняк Агдан. Спальня и окрестности.

В шортах и футболке, загоняю Юну в тупиковый коридор. Тот, где вход в нашу спальню, пару гостевых комнат и кладовку. В торце душевая и санузел. Юна в таком же наряде, заливаясь смехом, пытается проскользнуть под рукой, но попадает в крепкий захват вокруг талии. О, момент торжества и превосходства! Придерживая бессильно попискивающую Юну и победно размахивая другой рукой с зажатой в ней внушительного вида расчёской, вступаю в спальную берлогу. Рядом крутится игривая Мульча, слегка покусывает за ноги. Будто говорит: ты там побережнее с моей хозяйкой. Резвиться сегодня можем вволю, ДжеМин-сии с СунОк уехали в старый дом. Что-то они там забыли взять, да и прибраться надо.

После короткой возни, сопровождаемой слабым повизгиванием Юны и моим грозным рычанием, устраиваемся на полу у кровати. Прижимаю её к себе спиной, правой рукой нацеливаюсь расчёской.

— Спасите! Насилуют! — успевает вскрикнуть Юна, прежде чем расчёска вонзается в шелковистые пряди.

После этого резко замолкает. Расчёсывание обладает для Юны мистической силой воздействия. По её рассказам, лучше всех получается у СонЁн. Так здорово, что мурлыкать хочется. За неё это делает Мульча, не теряющая времени и расположившаяся на её бёдрах. Наверное, не умею, как СонЁн, но блаженство настигает Юну как бы ни быстрее и глубже, чем в ласковых руках подружки. Наверное, потому что руки мужские…

После полного отключения девушки времени тоже не теряю. Чем я хуже Мульчи? Когда Юна с лёгким вздохом открывает глаза, она уже раздета.

— Ты соблазняешь меня, пользуясь инсайдерской информацией, — пафосно упрекает меня Юна, — я буду жаловаться в комиссию по делам межличностных сексуальных отношений.

Играть возбуждение мне не надо, и преувеличенно похотливо оскалившись, прицельно ощупываю взглядом беззащитное тельце девушки. Сделать Юна ничего не может, её руки прижаты к бокам. Наклоняюсь всё ближе, выбирая первую цель. Юна смотрит внимательно и, неожиданно грозно ощерившись, делает резкое движение вверх.

— А-м-м-ц! — вдогонку клацает зубами.

— Му-у-у-р-р-р, — одобрительно отзывается Мульча, наблюдающая за нами с подоконника.

Холь! Застигнутый врасплох слегка подпрыгиваю, резко одёргиваю голову. Юна заливается смехом. С отчётливо глумливым оттенком.

— О-а-а-а-х! — с контрударом не затягиваю. Захожу с козырей, припадаю к соблазнительным холмикам. Юна вздрагивает, стонет, изгибается всем телом. От стиснутого зубами соска её будто бьёт током. Чувствительные места любимой жены давно мне известны.

После такого держать её нет необходимости. Выпущенные на волю руки не отталкивают, а забрасываются на шею. Вместе и дружно падаем в сладкий морок.

Утро следующего дня. Юна.

Утром привычно просыпаюсь, прильнув к ЧжуВону сбоку. Головой на его груди, закинув правую руку и ногу. Зеваю и отваливаюсь на спину.

«Пока оппа спит, можно спокойно поразмышлять. Свести баланс. Дела идут, то хорошо, то замечательно. То вскачь, то вразвалку. Но это дневные заботы, публичная деятельность, неплохо бы и себя в кучу собрать.

Хм-м, ЧжуВон. ГуаньИнь некисло подсуропила. Она, кому же ещё такое под силу. Её женское тело такие коленца выкидывает, хоть стой, хоть падай. Стоило только чуть-чуть… нет, не снять, только чуть-чуть ослабить контроль разума, как тело мгновенно взяло все свои права. От близости с Чжу буквально крышу сносит. Которую ночь уже вместе, а до сих пор, нет-нет, да и потеряю сознание от оргазма. Чжу первые разы пугался, сейчас привык. Осторожно укладывает и ждёт, когда в себя приду.

И само тело стало меняться. Внешние изменения почти не заметны. Немного увеличился объём бёдер, грудь пока нет. Вроде бы. Да и бёдра в пределах точности измерений. Но она чувствует, что меняется. Аппетит не такой зверский, как раньше, психика устойчивее.

А самое главное, — надо хоть себе прямо признаться, — она откровенно счастлива. Вот сейчас лежит нагишом, переполненная счастьем. Истома во всём теле неистребимая. Вставать пора, а не хочется. Ладно б только ночью так, но ведь и днём, если окажется рядом, то как-то само собой приваливается к нему и будто пригревается, как кошка. От его касаний тепло расходится по всему телу. Что она там ему наговорила, назапрещала? Нельзя того, другого, третьего? Всё ерунда. На самом деле в постели он сделает со мной всё, что захочет. После его поцелуев просто не смогу сопротивляться. Хорошо, что он не знает. И он примерно в том же положении, что и я, как бы не хуже, хи-хи… тоже сделаю с ним всё, что захочу. И есть у меня кое-какие порочные желания, которые не буду откладывать в долгий ящик.

О-хо-хо, вставать надо. Что я там задумала? А то проснётся раньше времени…».

Через десять минут, высунув от старания язык, завершаю диверсионные работы. Слегка отодвинувшись, любуюсь. Красота! Просто замечательно! Хихикнув, с чувством исполненного долга иду в ванную. Через четверть часа выхожу оттуда свежая, как утренняя птичка.