Истинная (не) для президента (СИ) - Альшанская Снежана - Страница 8

Сказав это, он склонился ко мне и заговорил совершенно иным тоном. Тихо, чувственно, хоть понять какие именно чувства скрываются за этим было невозможно.

- Но это не значит, что я не могу испытывать чувства к тебе.

***

Оборотень провел меня в дом. Пока шли рядом с поместьем я насчитала восемь вооруженных охранников и две сторожевые собаки. Прямо крепость какая-то. Оно не странно для кандидата в президенты, но вот я к такому точно не привыкла, и вид людей в камуфляже с оружием меня нервировал и злил.

Никто из них не обращал на нас внимания. Они нас не встречали, не здоровались с Голубоглазовым, и вообще вели себя так, будто прогуляться вышли и не имели ни к дому, ни к оборотню никакого отношения.

Внутри я ожидала увидеть кучу прислуги, как в каком-нибудь ресторане. Личные повара, уборщики, посудомойки. Но когда Голубоглазов открыл дверь, встретил его только кот. При том не элитный, породистый, а самый обычный бело-рыжий котейка бросился к ногам оборотня, мяукнул, перевернулся на спину, подставляя живот и всем видом показывая, что рад видеть своего хозяина. Почему-то я и подумать не могла, что у него может быть кот!

- Привет, Мартин. Есть хочешь? Сейчас, - оставив меня, оборотень направился на мощенную белой плиткой кухню, обставленную по последнему слову техники, достал из шкафчика корм, насыпал коту, даже погладил.

Да нет, Голубоглазов не бесчувственный. Но что-то с ним не так.

- Можешь выбрать наверху любую спальню, - сказал он. – Там их шесть. Моя последняя слева. Если хочешь, как муж и жена, можем спать вместе.

Если хочешь…

Странно от него это звучало. Думала, он укажет мне место, как собаке.

- Нет, - ответила ему. – Не хочу.

- Тогда перенесем это на то время. Ужин будет через полчаса. Пока что осмотрись. Наверху есть две ванных комнаты и туалет, они подписаны. Внизу так же.

Как-то необычно он себя ведет. То ли котик на него так действует, то ли обычная усталость. Всяко, я поднялась по аккуратной лестнице из белого дерева с фигурными подлокотниками на верхний этаж. Там меня ждал широкий коридор с овальным, похожим на иллюминатор самолета окном в конце и дверьми по обе стороны. Я открыла первую же, свет в комнате зажегся сам.  Тут ней находилась большая спальня с широкой кроватью, встроенным в стену шкафом с зеркалом во весь рост, огромным телевизором, мягким креслом и даже балконом. Вполне неплохая комната. Смотреть что в других никакого желания не было, зато было желание отдохнуть. Я сбросила обувь и легла на кровать, уставившись в зеркальный потолок.

Он выглядел, конечно, красиво, но как-то непривычно, неправильно, что ли…

Из-за него появилось желание посмотреть другие комнаты, но усталость все же победила. Вставать так не хотелось. А еще заурчал голодный желудок.

Вспомнила про флэшку, что дал мне Вольский, достала её, повертела в руках. Лучше не носить при себе, пока не найду тот самый нужный компьютер. Встала, положила её в шкаф, среди запасного постельного белья. Надеюсь, оборотень не устроит тут обыск.

Почти уснула, когда услышала стук в дверь.

- Спускайся. Ужин готов, - послышался голос Голубоглазова.

Хотелось отказаться и поспать, но если чего-нибудь не перекушу – завтра, кажется, вовсе не смогу подняться с кровати. Встала, обулась, спустилась на кухню. Оборотень как раз раскладывал еду по тарелкам. Думала, он брезгует прикасаться к подобной работе.

- Садись, - кивнул он в сторону стола.

Я присела, он подал мне еду, но я все не отрывала от него взгляд, даже не посмотрев, что в тарелке. Голубоглазов в разрисованном цветами фартуке подает на стол – картина с родни летающей тарелки на центральной площади города.

- Думала, тут у меня десяток поваров, или еду из ресторана привозят? – спросил он, усаживаясь напротив.

- Вообще-то да.

- Мне нравится готовить. В детстве мечтал стать поваром.

- И почему же не стал?

- Потому что когда ты пешком под стол ходила, а я закончил школу, правила были другие. Никто не прописывал это в законах, но найти работу оборотню было трудно. Стоило кому-то узнать, что ты обращаешься – и все. Да и сейчас принимать нас научились только в крупных городах. Слышала, как недавно в деревенской школе чуть не убили ребенка, когда тот случайно обратился на уроке? Только благодаря мне лиц той семьи не показали по телевизору, не напечатали в газетах, и они смогли уехать оттуда. Я хочу это изменить.  А вот мои конкуренты играют на этом, и многие согласны выбрать черта, лишь бы не меня.

Он был прав.

Много раз слышала, что где-то оборотня обвинили в чем-то, только потому, что он такой, где-то разбили машину или подожгли дом. И некоторые даже видели в этом благо. Говорили, что так им и надо.

Лишь недавно появились какие-то социальные программы для них, статьи о том, почему их не стоит бояться и ненавидеть, фильмы и книги с положительными героями – оборотнями.

Вот только сам Голубоглазов, возможно, и хочет сделать как лучше, но сам он – просто-таки воплощение всего того, что противники говорят об оборотнях. Агрессия, злоба, инстинктивное желание подчинять себе все вокруг.

- Ешь, а то остынет, - сказал он.

Я посмотрела на блюдо – выглядело вкусно. Не знаю, правда, из чего это состоит, похоже, что из рыбы с овощным гарниром, но поесть нужно. На вкус еда оказалась приятной, разве что на мой вкус слишком соленой.

Доев, я встала, собираясь отдохнуть. Оборотень тоже встал, направился за мной. Он не подходил, только шел следом, будто хотел, чтобы я испугалась. Зараза! В итоге я развернулась, взглянула в его глаза.

- На неделе будет открытие памятника оборотню-герою войны в городке неподалеку. Хочу, чтобы ты вышла на сцену, сказала речь и перерезала ленточку, - проговорил он.

- Я никогда не…

- Тебя подготовят.

- Что же, хорошо, - ответила я, понимая, что отказаться не могу. Он вспомнит дурацкий контракт, который меня угораздило подписать.

- И еще, - он мигом оказался рядом со мной и ухватил за запястье. Я даже не успела понять, когда это произошло. – Я хочу тебя.

Виктор Голубоглазов

Что происходит? Что, блин, творится, бляха муха?

Какого хрена она сводит меня с ума? Она могла принести успех моей предвыборной кампании, но вижу, что сам запорю её. Наделаю глупостей под влиянием её запаха!

Я мог договорится с Кудревым! Тем более тот уже отшил Вольского. Но не осилил подобрать слова.  То, что всегда хорошо работало, дало сбой. Потому что сидя там, за столом, с тем жирным боровом, желающим выторговать побольше, я думал лишь о ней! Не мог сосредоточится ни на чем, кроме неё!

Старался не отвлекаться, даже краешком взгляда не смотреть на неё, отвлечься от запахов, от всего. Сосредоточиться лишь на деле. Но не получилось. Даже сам Кудрев сказал, что что-то изменилось во мне с предварительных переговоров две недели назад, и в шутку спросил, не подменили ли меня двойником.

Сейчас я держу её за руку, говорю, что хочу её. Понимаю, что она ответит нет. Слишком много я сделал не так. Но не могу удержаться. Звериное нутро рвется наружу. Ощущаю, что из пальцев вот-вот появятся когти, а лицо обратится мордой.

Нет, нельзя. Надо держаться.

По запаху чувствую, что она хочет того же, что и я. Мы оба жаждем друг друга, но не можем. Из-за меня.

Время замирает. Все застывает в едином моменте. Исчезает ощущение пространства, звуки, мысли, остается лишь она.

Что я натворил?

Не может быть, чтобы истинные пары существовали, и она была ею.

Когда она вошла в кабинет тем утром, почему-то сразу понял, что она та, кого я ищу. Тогда не предал этому значения, решил, что это просто интуиция. Только получил от неё отказ, сразу понял, что никто другой мне не нужен, и я её не отпущу.

Понятия не имею, что думала она. Наверное, «политик-беспредельщик», «бандит с возможностями» и все такое…

Я не думал.

Она не уходила из моей головы. Её аромат был будто везде, преследовал, не давал покоя. Понял одно – без неё не смогу работать, а все успехи, миллионы потраченных долларов умчатся псу под хвост.