Сердце волка - Шнайдер Анна - Страница 22

Элфи забеспокоился, когда я начала его расчёсывать. Но я же не могу ехать с грязным нечёсаным псом в одной карете? Одно дело – бегать по лесу, а другое – три недели томиться в дороге. А именно столько было отсюда до столицы.

– Ф-р-р, – сказал Элфи, пытаясь увернуться от гребня.

– Тихо, малыш, – я рассмеялась. – Посиди спокойно. Ничего страшного не происходит, я просто хочу избавить тебя от трупов насекомых.

Элфи послушно замер, правда, продолжая при этом бешено вилять хвостом.

А я, расчёсывая его густую короткую шерсть, думала о том, куда мог подеваться Дэйн. Друг не пришёл сегодня ночью, хотя я звала его, впервые почувствовав собственный зов. Я звала его всем сердцем, всей душой… но он не пришёл.

Что, если он вообще больше не придёт? Что, если его появление напрямую связано с Арронтаром, а сегодня, когда я уеду отсюда, Дэйн исчезнет из моей жизни?

Мне бы этого очень не хотелось. Поэтому я знала, что буду искать своего друга и следующей ночью, буду кричать очень громко, и верила, что Дэйн всё-таки услышит и придёт.

Я попрощалась с Арронтаром на пути к усадьбе дартхари. Заплечный мешок, в который я сложила свои невеликие пожитки, тихо позвякивал у меня за спиной, под ногами трещали сухие веточки, за спиной я различала возню Элфи… Каждый день я слышала эти звуки на протяжении долгих лет, и теперь никак не могла осознать…

Всё?

Я задрала голову и посмотрела в небо.

Всю жизнь я сравнивала свои глаза с лепестками лесной фиалки. Но ведь они похожи ещё и на это небо.

Небо моего Арронтара.

Неважно, что со мной станет в дальнейшем, где я буду жить – я просто знала, что никогда не смогу забыть это небо, служившее мне утешением каждый день наполненной одиночеством жизни. Неважно, было ли оно безмятежно-голубым или тёмным от туч – так же, как любое существо, небо каждый день просыпалось и засыпало в разном настроении.

Сейчас оно прощалось со мной, касаясь ласковыми лучами щёк, заглядывая в глаза, целуя в губы…

– Не оставляй меня, Дэйн, – прошептала я, замирая посреди тропинки, прижав ладони к груди. Почему-то мне казалось, что друг услышит и поймёт. – Пожалуйста, не оставляй, Дэйн…

Поднявшийся неожиданно ветер закружил в воздухе несколько сухих прошлогодних листочков, взъерошил мне волосы и полетел куда-то по своим делам. С ближайших кустов сорвались птицы и взмыли в небо, всё выше и выше, напевая какую-то тихую песню, которую знали только они одни… и, наверное, Дэйн – он знал всё, о чём пели птицы. Любые птицы.

– Просто прислушайся, милая Ро, – так он говорил. – Только слушай не ушами – сердцем…

И теперь я, прислушавшись, начала подпевать. Мой голос поднимался всё выше и выше в небо, пока не стал лишь воспоминанием и не растаял совсем.

Так я простилась с Арронтаром… навсегда.

До полудня оставался час, когда я пришла к усадьбе дартхари. Карету Грэя, в которой мне предстояло ехать к столице, я заметила сразу. Чёрная, не очень большая и неприметная, она стояла возле входа в дом Вожака. Рядом с ней топтались двое незнакомцев – огромный мускулистый тролль и рыжеволосый человеческий маг, высокий, но щупленький. Я глубоко вздохнула и, почувствовав щекочущий нос запах мокрой после дождя травы и сгоревшего костра, поняла, что этому магу, скорее всего, подвластны все четыре стихии – Вода, Огонь, Земля и Воздух. Такое среди человеческих магов – большая редкость.

Когда я приблизилась к карете, эти двое обернулись. Рядом друг с другом они смотрелись забавно – здоровенный тролль и субтильный маг. У тролля был мясистый крупный нос, чем-то похожий на мой, тёмно-каштановые волосы, подстриженные «под горшок», и небольшие, но цепкие чёрные глаза. Быстро оглядев его фигуру, я пришла к выводу, что у него с собой явно есть меч, большая металлическая цепь и кинжал. Это только то, что я смогла рассмотреть совершенно точно.

У мага из оружия был только меч. Но он и сам был неплохим оружием, как я понимала. А ещё этот человек поразил меня своими странными глазами – они были практически без радужки и зрачков, будто одни белки. Нет, если приглядеться, становилось заметно, что глаза у него просто очень светлые, кажется, голубые. И ресницы были настолько бледными, что их тоже не сразу разглядишь, так что глаза казались голыми.

Мага звали Лисс, а тролля Бугалон, и он оказался начальником охраны принца Интамара. Впрочем, я не сомневалась, что Лисс тоже имеет отношение к охранной службе наследника престола, но подробностей не спрашивала. Только обменялась приветствиями и уже хотела отойти в сторону, чтобы не мешать, когда увидела спускающуюся с крыльца усадьбы Лирин.

Выглядела она… плохо. На бледном лице проступили морщины, и было заметно, что Лирин уже немолода. К тому же, бледность кожи оттеняло тёмно-коричневое строгое платье, застёгнутое под самое горло. Руки она, как обычно, сцепила в замок перед собой, и я заметила, с какой силой Лирин сжала пальцы…

Я никогда раньше не видела столько боли в её глазах. И седых волос будто прибавилось.

– Здравствуйте, – голос Лирин был тихим и хриплым, словно она долго плакала. – Если не возражаете… Рональда, я бы хотела поговорить с тобой.

– Конечно.

Через минуту, когда мы отошли в сторону, не слишком далеко, но и не близко, старший советник спросила:

– Ты действительно хочешь уехать, Рональда?

– Действительно, Лирин. Мне… жаль.

Я не знала, что ещё сказать по этому поводу, и получилось как-то глупо.

– Мне тоже, – прошептала женщина, зажмурившись на миг. – Мне тоже…

– Я не закрыла хижину сегодня утром. Оставила там все зелья. Пузырьки подписаны, и на какое-то время этого хватит… Передадите это дартхари? И ещё кое-что… – проговорила я, доставая своё нелепое письмо из кармана старых штанов, которые я решила надеть в дорогу.

Когда я вложила маленький конверт в руку Лирин, она слегка улыбнулась.

– Передать… да, смогу, Рональда. А сама ты с ним поговорить не хочешь?

Я покачала головой, и тогда женщина, вздохнув, неожиданно сказала:

– Я думаю, ты должна знать… Нарро отдал мне целую кучу прямых приказов, но забыл об одном. А я не стала напоминать.

Я удивлённо уставилась на Лирин. Советники были связаны с дартхари намного сильнее, чем остальные оборотни. Если Вожак приказывает что-то стае, любой оборотень может нарушить слово, только за это придётся отвечать, и во многих случаях изгнанием или смертью. А если дартхари отдаст прямой приказ Лирин или Граншу, они будут не способны его нарушить, даже если очень захотят. Дело было в клятве Верности, которую оба советника давали на собственной крови.

– Если дартхари отдал вам приказ, Лирин, не нужно…

– Нужно. Скажи, Рональда, как ты думаешь, откуда у тебя Элфи?

– Что? – Я удивилась ещё больше. – А при чём здесь мой хати? Ну, он сбежал…

Лирин засмеялась.

– Странно, что никто об этом не задумался. Ни разу за всю историю существования Арронтара ни один хати не сбегал, а тут вдруг – нате вам. Рональда, дартхари целый месяц натаскивал Элфи на твой запах, а той ночью я сама выпустила щенка, чтобы он нашёл тебя и лизнул в нос. Понимаешь? Это не случайность, а приказ Нарро.

В глазах у меня помутилось, а сердце подпрыгнуло и будто бы застряло в горле.

– Но… зачем? – выдохнула я.

Лирин отвела взгляд.

– Он просто хотел тебя порадовать.

Я не успела ответить, потому что женщина вдруг взяла меня за руку.

– Рональда… я не знаю, что будет дальше, я не провидица. Но я хочу, чтобы ты помнила – если когда-нибудь ты захочешь вернуться, то здесь, в Арронтаре, ты найдёшь по крайней мере двоих оборотней, которые будут рады тебя видеть.

– Вы и…

– Да. Я и Нарро.

Говоря это, Лирин вновь смотрела мне в глаза, и я чувствовала, что она не лжёт. Но… зачем дартхари подарил мне щенка? Порадовать? Зачем? Я ничего не понимаю…

И сердце болит.

– Почему вы так хорошо относились ко мне всегда, Лирин? – прошептала я, вглядываясь в светло-жёлтые глаза старшего советника. – Другие презирали, обижали, били, а вы – никогда. Почему?