Проклятый король и я (СИ) - Тур Тереза - Страница 31

— Бац! Хлоп!

— Папа!

— Ураааа!

— Чик-чирик, чирик, чик-чик…

Злата обернулась. На несколько мгновений, но потом… Снова — птичка-синичка.

Принцесса успешно обращалась от зелий, заклинания и порошка, но неизбежно избушку травницы вновь наполняло беззаботно-радостное чириканье. Лишь один раз девушка задержалась на несколько минут, но только и успела, что рассмотреть свиток, этикетки на пузырьках с зельями, да понюхать, растерев между пальцев порошок. Однако стоило принцессе встретиться взглядом с отцом…

— Бах!

— Чирик-чирик!

Поминай, как звали…

— И что?! — стукнул кулаком по столу его величество. — Что прикажете с этим делать?

— Не знаю, — призналась я. — Может, отправим Злату в Академию? На консультацию к специалистам. Артефакты помогают, так? Просто ненадолго. Возможно, нужно подучиться. Соблюдать рекомендации…

Мой голос буквально утонул в испепеляющем взгляде Стефана. Наступила тишина — его величество думал.

Подумать — это хорошо. По-королевски мудро. До этого мы только и знали, что паниковать, бегать и суетиться. Ситуация, правда, к этому весьма и весьма располагала, но сейчас дело другое…

Принцесса, пусть и в облике птицы, но всё же нашлась, и даже несколько раз обернулась. И чем больше я присматривалась к птичке-синичке, тем меньше за неё беспокоилась. Пичужка, услышав про магическую Академию, явно повеселела. Или показалось? Орнитолог из меня, конечно, тот ещё, но вот в подростках разбираюсь — что есть, то есть…

Итак, что мы видим? Глазки ясные, но бегают. Патрик, который, по-моему, лучше всех знает Злату, выглядит смущённо, но однозначно не испуганно, что странно. Лично я была бы в панике, если бы у моего друга была реальная перспектива на всю жизнь остаться путь и очень симпатичной, но птицей.

Стефан вздохнул. Потом ещё раз. Как человек, который готов принять необходимое решение, но очень, очень не хочет этого делать. Король уже открыл было рот, как вдруг…

— Ваше величество! Ваше величество!

В лавку Агаты влетел паж Лард, и тут же закашлялся — дым от наших совместных колдовских экспериментов висел в домике густой цветистой пеленой. И если мы к нему уже привыкли, то парень долго не мог прийти в себя.

— Что ещё? — недовольно спросил Стефан, взял Ларда за рукав и потащил бедолагу на воздух.

— Вот это да! — с восторгом, но сипло проговорил мальчишка, успев бросить недовольный взгляд в сторону Патрика с синицей на плече.

Я почувствовала, что запуталась окончательно. Интересно, Лард знает, что синичка — это принцесса? Или просто недоволен самим существованием Патрика?

— Говори, — приказал король.

Старая Агата вышла из лавки и протянула пажу кружку. Тот, благодарно кивнув, принялся пить, не спрашивая, что это. Видимо авторитет старушки был незыблем не только среди простого населения, но и среди обитателей замка.

— Прибыли послы из Алении, — доложил паж, переведя дух. — Требуют встречи с вами, Ваше величество.

— Требуют? — лоб короля пересекла глубокая морщина. — Вот значит, как…

— Простите, мой король, — опустил голову паж, понимая, что оказался дурным вестником.

— Ничего, — махнул рукой король. — Ты верхом?

— Да, Ваше величество.

— Отлично. Я возьму коня, а ты отправляйся с госпожой ведьмой. Проконтролируй, чтобы все её распоряжения были исполнены быстро и в точности.

Я посмотрела в синие уставшие глаза. Как же мне хотелось сказать Стефану, что всё будет хорошо.

— Пусть принцесса пока побудет с вами, — негромко проговорил мне король в самое ухо (от звуков его голоса сердце замерло, а потом вновь заколотилось, как сумасшедшее).

— Хорошо.

— Во дворец пока не доставляйте никакой еды. Попробуем сохранить ваши открытия в тайне, хотя…

Действительно, вся столица, должно быть, бурлит. Кому-то досталась горячая каша

Паж подвёл коня — огромного, чёрного как ночь. Миг — и король исчезает под топот копыт.

— Ну что, ребята, — посмотрела я на мальчишек и птичку-синичку (слишком довольную в свете последних событий). — Пора и нам?

Пока мы ехали, я составляла наполеоновские планы, поглядывая на свою гвардию. Если бы синицы умели улыбаться, они бы выглядели именно так… Патрик, наверное, мог бы обвести вокруг пальца кого угодно, только не меня. Между этими двумя однозначно была какая-то тайна. И я чувствовала бы себя намного лучше, если бы не догадывалась, какая. Но я догадывалась, и чем дальше, тем крепче становилась моя уверенность в том, что я права.

Злата морочит отцу голову. А почему? Потому что не хочет замуж и хочет в Академию. А я вот еду в карете и мучаюсь, поскольку мне смертельно жаль обоих — и отца, и дочь! Но с другой стороны — кто мне мешает сделать вид, что я ни о чём таком не догадываюсь?

— Надо составить списки жителей столицы, а потом и всего королевства, — начала я, а Лард с готовностью принялся записывать указания в красивый блокнот с гербом (молодец, мальчик!). Патрик, напротив, поморщился. — Обратить внимание на тех, кому горячая еда нужна в первую очередь.

— А вот как вы считаете, — начал Патрик, прищурившись. — Кого кормить первого: ребёнка или отца? Одному — расти, другому — работать. Кому нужнее?

— И в кого ты такой умный, — проворчала я, честно говоря, понятия не имея, как ответить на этот вопрос.

Кормить надо всех. Но. Если я буду готовить одна, ничего не получится. Вспомнились солдаты, которые хотели растерзать бедного Матея. Кстати надо бы его найти и оформить в помощники.

И что делать? Ладно, кашу я организую с помощью волшебного: «Горшочек, вари!» Осталось выяснить, сколько надо котелков. Или пусть приходят со своими? Представив очередь из жаждущих получить кашу — а с воображением у меня всё хорошо…

Мммда. Не вариант.

На крыльце «Золотого вепря» нас встретил оскорблённый, обиженный Кекс.

— Малыш… — я попыталась подхватить на руки негодующего мопса, но тот увернулся — не простил.

Бедняжку забыли в таверне. Прости, друг!

Мы все (и Лард вместе с нами, хотя парень в принципе ни в чём не был виноват, но тут надо понимать масштаб харизмы Кекса), хором принялись извиняться. Злата что-то пела, порхая вокруг плоской мордочки, и странное дело — она его уговорила! Пёс даже разрешил мне себя погладить.

— А теперь, молодые люди, — строго посмотрела я на всех троих, — пойдёмте варить кашу, мы и так неприлично затянули с завтраком.

Операция «Горшочек, вари» прошла успешно — запах каши с мясом стоит на весь двор. Я решила отвлечься от сладкой молочной каши и сделать гречневую с курицей. Мопс смешно пританцовывал, словно шаман, заклиная побыстрее остыть свою порцию, всерьёз раздумывая, а не задобрить ли духов, принеся в жертву нерадивую хозяйку?

— Вот, спасибо! — рассмеялась я, глядя в шоколадные глаза. — А кто тебя тогда кормить будет?

Мальчишки уже отправились в приют, героически взвалив на себя огромный котёл, потому как бегать с маленькими было бы долго, хлопотно, да и каша могла остыть. Синичка и Кекс помогали, как могли — мопс скулил и путался под ногами, Злата летала над котлом и чирикала, пару раз едва не опалив крылья.

— Ну, не страдай, — я склонилась над миской, подула и погладила бархатную персиковую шёрстку красавца.

Кекс величественно посмотрел на подношение, делая вид, что ещё подумает, уговорили его или нет. Возможно, он снизойдет до этой самой каши, ничего особого из себя не представляющей, если ещё раз погладят. Я посмеялась, поцеловала малыша и обернулась к синичке.

— Если хочешь в Академию и не хочешь замуж, — проговорила я, делая вид, что разговариваю сама с собой, но так, чтобы птица-синица непременно услышала. — Отстаивай свои права, оставаясь человеком. Манипулировать на страхе отца за твою жизнь — не лучший выход, — и я, как ни в чём не бывало, принялась пересчитывать запасы оставшейся крупы.