Не мой, не твоя (СИ) - Шолохова Елена - Страница 39

— Почему? Я давно подумывала.

— Ты даже ни о чем таком не говорила.

— Ну, мы вообще с тобой мало о чём говорили. Особенно в последнее время, — прозвучало как будто с упреком.

Только в чем упрек — я не понимал. Что не так-то? Я поднялся с кресла, прошёл назад, к окну. Нервы ни к черту. Не получалось даже спокойно сидеть на месте.

— Зачем тебе уезжать? — чуть громче спросил я, глядя на её затылок. — Почему именно сейчас?

— Потому что сейчас как раз отпуск, самое время.

— Так ты только на две недели? А потом вернешься?

Марина оглянулась на секунду, пожала плечами.

Я всегда прекрасно видел, когда люди колебались, интуитивно ощущал, на какие точки надо давить, чтобы сломать сопротивление, чтобы было всё по-моему, но сейчас, хоть убей, не понимал Марину. Она казалась чем-то разочарованной или недовольной, не знаю. Но чем, черт побери? Два дня назад она порхала от счастья, а что теперь? Я её не трогал, не обижал, слово держу. Чего ещё?

— Ну, в Иркутск — скорее всего вернусь, — ответила она. — Но не сюда. Подыщу другое жилье.

Адски хотелось закурить, но с тех пор, как здесь поселились Марина с Олей, дома я не курил.

— А чем тебе это не угодило? — я снова вернулся в кресло, придвинув его к ней поближе. — Ты можешь жить здесь сколько влезет, хоть вообще всегда…

— Спасибо, но я не могу так, — качнула она головой.

— Как — так? — начал раздражаться я.

— Я не хочу мешать твоей личной жизни.

— Чего? — Вот такого заявления я точно не ожидал. — Что ты имеешь в виду?

— Тимур, я же всё понимаю. Тебе нужно… ну, тебе нужна личная жизнь, а тут я… мы. И тебе приходится на ночь куда-то уходить…

— Что за бред? Ты когда это придумала?

Я подметил, как порозовели её скулы.

— Ты решила, что я ухожу потрахаться? — искренне изумился я.

Она смущенно опустила голову, а в следующую секунду вскинула и, глядя в глаза, сказала:

— Я слышала… случайно… твой разговор с какой-то Юлей. Ты утешал её. Говорил, что брак у нас фиктивный, чтобы она не расстраивалась.

— Да кого я там утешал? Юлька просто разбухтелась, что я их с Лорсом на свадьбу не позвал. Она мне просто друг, как и Лорс. Мы в Москве замутили общее дело, ну а сейчас созваниваемся иногда… Стой, ты вот из этой фигни такую историю накрутила?

Марина не отвечала, сидела разглядывала свои колени и стремительно краснела.

— Так ты меня ревновала? — Эта мысль показалась мне настолько нелепой, что у меня невольно вырвался смешок.

Она бросила на меня короткий, но очень выразительный взгляд, так что смеяться расхотелось.

— Я просто не хотела тебе мешать, — буркнула и решительно поднялась. Я тоже встал. — Я, пожалуй, пойду спать. Завтра в дорогу собираться…

Но не успела сделать и шага. Я тут же поймал её за руку, развернул к себе. Наверное, слишком поспешно и резко. От неожиданности она тихо охнула и, потеряв равновесие, качнулась ко мне. Коснулась грудью, едва прикрытой шелком. Прихватила меня чуть выше локтя для опоры, выпрямилась и попыталась отодвинуться назад.

— Постой… подожди… — попросил я, не отпуская её, но все слова в ту же секунду вылетели из головы.

Слишком близко она стояла. Слишком одуряющим был её запах. Слишком долго я терпел и сдерживался.

Дыханье сбилось. Голову заволокло тягучим туманом. Пах стремительно наливался жаром и тяжестью. Казалось, туда прихлынула вся какая есть кровь и теперь дергала сладкими и мучительными толчками. И меня прорвало…

В ответ на вялое сопротивление я прижал Марину к себе крепко, тесно, так, чтобы всем телом её ощущать. Жадно припал губами к шее, краем сознания заметив, что она лишь на мгновение дернулась, а потом, открываясь, склонила голову набок. И вскоре задрожала, задышала так же рвано и часто. Вцепилась мне в плечи. А когда я добрался до её губ, тут же, будто этого ждала, ответила на поцелуй с жаром и нетерпением. И это окончательно сорвало крышу. Остались одни голые чувства, острые, почти непереносимые, когда каждое прикосновение — как удар током.

Я задыхался, но не мог оторваться от неё. Скинул её халатик, спустил лямки ночной сорочки. Кое-как выпутался сам из рубашки, расправился с ремнем и брюками. Чертова одежда! Любое промедление сейчас превращалось в пытку. Наконец подхватил её под бедрами и перенес в кровать. Наконец она со мной, подо мной, моя…

Марина

Наслаждение медленно стихало, хотя всё ещё приятно гудело под кожей, однако усталость уже брала свое, и мышцы поднывали. Впрочем, и усталость была приятной, разливаясь по телу истомой.

Ничего удивительного, в общем-то. Это первый раз у нас всё случилось бурно и быстро. Как в ураган попала или в шторм — закрутило, завертело и выбросило еле живую на сушу. Но едва я успела отдышаться, как Тимур снова начал, только уже с прелюдий, явно себя пытаясь сдерживать, пробуя то так, то этак, то замедляясь, то ускоряясь. Лишь в самом конце сорвался, моментально доведя себя и меня до разрядки, яркой, острой, почти болезненной.

Надо, по идее, в душ, а затем вернуться в нашу комнату — там Оля одна, но где бы взять сил? Не хотелось сейчас даже пальцем пошевельнуть. Это какое-то особое удовольствие — лежать в крепком кольце его рук, чувствовать тепло его тела, дышать его запахом, от которого до сих пор подкруживалась голова.

Сотни вопросов, которые накануне роились в голове как осы, сейчас… нет, не то чтобы исчезли, но стали такими же вялыми, как я сама. И хочется их задать Тимуру, и не хочется. Точнее, неохота нарушать это блаженное умиротворение.

Хотя Тимур сам его нарушил.

— Не уезжай. Не хочу тебя никуда отпускать.

И словно в подтверждение своих слов теснее прижал к себе.

— Я и так очень долго был без тебя…

Я почувствовала, как Тимур поцеловал меня в затылок, потом из стороны в сторону провел по волосам носом. Такая странная, совсем ему не свойственная ласка тут же отдалась трепетом в моей груди.

— Я больше не хочу быть без тебя. Хочу, чтобы ты была рядом. Всегда. И я не про секс, а вообще… Ты нужна мне.

Я молчала, не потому что нечего было ответить — у меня перехватило спазмом горло. Это «ты нужна мне» вдруг проняло до глубины. Да и вообще какая-то я стала сентиментальная. Чуть какие эмоции — и глаза на мокром месте.

Игорь в свое время и не такие речи мне заливал, как только на словах ни превозносил, но ни разу ничто не екнуло как вот сейчас, от скупых признаний Тимура.

— Ну если тебе прямо позарез нужно с родителями повидаться, то хотя бы вернись потом сюда, ко мне.

В смятении я сбежала в ванную. Сердце рвалось от волнения. Так хотелось немедленно ответить Тимуру: да, да, я тоже так хочу, ты мне тоже очень нужен. Но черт, я боялась ему открыться, боялась поверить в счастье, слишком уж часто били меня по носу.

Пока принимала душ, только и думала что о его словах. И в конце концов решилась. Может, конечно, наступаю на те же грабли, может, потом тысячу раз пожалею, но я сделаю так, как действительно хочется. А мне очень хочется быть с ним, чего уж себе врать…

Тимур ждал меня в комнате, лежа на кровати, закинув одну руку за голову. Пока я подходила к нему, он не спускал с меня пристального взгляда и при этом молчал. Я вдруг заробела.

И что? Вот так ему объявить: я согласна? Ещё и ощущение дежавю возникло ни к селу ни к городу, хотя я понимала, что сейчас всё по-другому.

— Надеюсь, на этот раз у тебя нет в планах приплатить мне и… — Я осеклась, заметив, как он сразу же помрачнел. Неудачная вышла шутка.

Тимур быстро поднялся и сел в постели. Поймал меня за руку и потянул на себя, заставив опуститься рядом. Как только я присела, взял меня за плечи и, глядя в лицо, произнес:

— Прости меня за тот косяк. Ну да, это было жестоко и тупо. Накосматил я жутко. Я сам это знаю и очень жалею. Но ничего ведь уже не изменишь, чего теперь?

— Я просто не понимаю, за что ты так со мной поступил. Обиды уже нет, правда. Просто понять хочу. Ты так из-за того, что я тогда, семь лет назад, тебя оставила? Отомстил?