Хочу стать чудовищем (СИ) - "Все будет уруру" - Страница 21

— Пап, купи синий сорт, пожалуйста. И ещё вот…

— Напиши всё, Нир, я занят пока что. Отдам заказ, тебе соберут, пока хожу.

Нир кивнул, осторожно вывел руны и протянул листок.

— Оу, что это ты написал? — удивился старик.

— В смысле что? — растерялся Нир.

Я уже начал догадываться, в чём дело — Арха учила писать не совсем такими рунами, как в бумагах отца.

— Так ты на древнеэлькринском пишешь, никто не поймет. На современном напиши. Вот как мы сейчас со стариком говорим, на таком.

— На современном? — удивился Нир.

— Мы же между собой и с Ари говорим на древнем, а со стариком на современном.

— Я и не замечал, — задумался Нир. — А как написать?

Я закатил глаза.

— Как в книжках твоих про травки, так и пиши.

— Я так не умею, — задумался Нир.

Арха и отец всегда говорили на древнеэлькринском, а старик на современном — это я приметил еще давно. Старику можно было сказать и на древнем, он бы понял, но медленнее. Потому я старался говорить с ним на современном. Си обычно говорила на древнем со всеми. А брат, даже и сам не замечая того, отвечал на том языке, на котором к нему обращались.

— Не спорьте. Куплю.

Старик подписал своим простоватым почерком перевод, потоком золотой энергии высушил и спрятал.

— Эйр, покажешь Ниру современные руны?

— Конечно, не вопрос.

«Вот это ты здорово спохватился — Нир учиться скоро уйдёт, писать не умеет, а ты и не задумывался об этом».

— И Си на древнем говорит всегда, — задумался старик.

«Ещё лучше — осознал, что сестра к её-то годочкам до сих пор не умеет говорить на общепринятом».

— Хотя… С Юру же она как-то общается? Ну и славно. Я побежал, живите дружно.

«Ты хоть раз слышал, как Си говорит с Юру? — закатил глаза я. — Я вот видел, как она и слова сказать не смеет, потому что пока переведёт в голове, уже и не нужно. Но я займусь».

Я взял кисть и написал в два столбца руны.

— Смотри, вот эти одинаковые, только проще пишутся. Которых нет — заменяй другими, похожими. В книжках посмотри, как правильно, там легко ошибиться, в разных словах по-разному.

Нир послушно вывел упрощённые руны на своем листке и наморщил лоб.

— Я-то думал, почему в книгах написано так странно. Думал, что для скорости.

— Наверное, так и есть. Современный упрощён.

— Но древний понятнее, — возразил Нир.

— Это тебе. Ты к нему привык.

— Может, — задумался Нир и потёр лоб. — Эйр, поговори-ка со мной на современном. Я же учиться скоро пойду. И Си давай позовём.

========== Часть 36. Коварная мелкоягода ==========

На грудь давило что-то тёплое и очень довольное. «Снова этот стариковский кошак», — мысленно вздохнул я и почесал за ухом. Кот зафырчал.

Жарко, ужасно жарко, и так пить хочется…

Я потёр глаза и открыл. Будто песком засыпало. Опять весь мокрый…

Я обнял уже не очень довольного кота и поднялся с постели. Вода, где вода…

Но в стакане на столе проросло что-то из саженцев Нира. Он совсем с ума сошёл, целыми днями тренировался, рассаживал, полол, рыхлил — готовился проявить себя перед старейшиной. Я напился прямо из кувшина, пролив немного на кота. Он обиделся и спрыгнул с рук.

Посмотрел на скомканную, насквозь мокрую от пота простыню на своей постели, на аккуратно, без единой складочки заправленную кровать Нира, и нехотя прикрыл покрывалом и свою тоже.

«Лучше застелить, чем старик потом нудеть будет».

И я выбрался в сад. В саду было скучно, как и всегда. Но Нир пыхтел над своими травками, даже книжки листал о них.

— Как ты можешь сидеть здесь целый день? Неужели так хочешь стать покровителем жрачки? — я зевнул и потеребил листок. Лазурные бабочки вспорхнули и закружились вокруг.

— Интересно же. Вот сейчас смотри, выучу заклинание, грядку зачарую, чтобы вкуснее росло. Потом попробую и сравню.

— Не получается?

— Пока нет, — Нир покачал головой и попробовал сплести тягучие изумрудные потоки снова. Но они не легли в форму заклинания и рассыпались искрами.

— Дай попробую.

Я забрал Учение Эрва, сложил поток за потоком. Заклинание сплелось с первого раза. От брата повеяло завистью и предвкушением одновременно. Грядка вспыхнула изумрудным, Нир жадно посмотрел на неё. Новая мелкоягода, ждал. Я удовлетворённо улыбнулся.

Но листья вдруг заострились, мелкоягода зашевелилась и тяпнула Нира за палец.

— Эй, ты что наделал?! — Нир округлил глаза, глядя, как мелкоягода плотоядно смакует капли крови с пальца. — Это же тот самый редкий сорт, папа только вчера принёс!

Я запереживал. Понятия не имел, почему так произошло, отчего мелкоягода вдруг так изменилась, но был уверен, что не ошибся.

— Я просто применил заклинание, как в книге. Что-то пошло не так, давай старика позовём.

— Влетит, что без присмотра практиковали…

— Да ладно, мне и так вечно достаётся, — пожал плечами я. — Жалко твои ягоды, ты их так ждал.

Поднялся и нехотя побрёл в дом. Но в груди вдруг ожгло, пошатнулся. Слабость разлилась по телу, ощутил, как земля поплыла из-под ног, а Нир подхватил, не давая упасть.

— Да ты пылаешь! Зачем колдовал, если плохо? — запричитал Нир, душа беспокойством.

— Нормально было…

— С одного заклинания такая отдача? — удивился Нир. — Ладно, полежи.

Я послушно лёг под яблонькой. Нир вымочил в роднике полотенце, завернул внутрь морозный корень и опустил на лоб. Так холодно, что мозги свело.

— Сейчас папу позову, — донёсся будто сквозь подушку голос Нира.

В груди жгло, будто оболочка у Источника пропала совсем. Я задыхался. Так плохо, так больно, так…

Рядом засуетился старик, одежду стащили, стали растирать ледяным. Я орал и вырывался. Холодно! Плохо! Жжётся!

— Тихо-тихо, — шептал Нир, успокаивая своими тягучими эмоциями. Такой ровный, даже когда переживает, так можно?

Старик понёс в дом. Даже не ругался. Уложил в кровать, что-то дал выпить, положил компресс на лоб. Беспокоился. Даже про вечную кислую вину забыл.

Перед глазами начало проясняться. Я взял старика за руку и виновато пробормотал:

— Прости.

Старик удивился, неожиданно обнял.

— Главное, что ты цел. Совместимость у тебя с Эрвом плохая, видимо.

— Я Ниру новую мелкоягоду сгубил, — пробормотал я.

— Купим новую, просто придётся подождать, — старик погладил по спине.

Его рука была очень холодной и тряслась.

— У Нира не так, — неожиданно обратил внимание я.

— Что?

— Руки после морозного корня не краснеют и не трясутся.

— А-а! — рассмеялся он, потеплел. — Наверное, у нас снежные эльфы в роду были. Я сгораю и легко перегреваюсь, а вот холод переношу не очень хорошо, потому сомневался раньше. Но когда вижу, как Нир в ледяном роднике умывается, понимаю, что точно были — кто ещё так может?

Я прижался к нему крепче.

— А у меня только элькрины и девы, — прошептал я.

— В Ни много крови смешано, — успокоил он.

— Поэтому её чистили, да?

— Чистили?

— Отец сказал, что у Нелари грязная кровь, пришлось долго вычищать. Кормил её кровью кучу лет, а Источник никак не созревал, — припомнил я.

Старик замер и забеспокоился. У него противно заныло в груди, вокруг разлилось кислым облаком чувство вины. Я приложил ладонь к груди и сжался. Стёклышко! Но сосредоточиться получалось плохо, и стёклышко никак не помогало.

— В том, что в твоей матери или в ком-то ещё смешана кровь разных народов, нет ничего плохого.

— Талант к магии разный только, — тихо ответил я.

— Да. Но талант состоит не столько из чистоты крови, сколько из труда. Видишь, я вообще не совместим с Коном, но ведь стал Главой. Да и в общине Эрва был старшим адептом, хотя наполовину эльф.

— Нир днями тренируется, чтобы применить простое заклинание, а я просто могу и всё.

Старик кивнул.

— Ты одарён, Эйр.

— Потому что кровь чистая.

Он погрустнел. Вспомнил о Нелари, наверное. Может, расспросить?