Дорога славы - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая

— Это нетрудно, — сказал Руфо. — Мы двинемся, и он пойдет следом.

— Я бы хотел, чтобы он бежал. Стар, сколько вам понадобится, чтобы отключить ваш забор?

— Я могу снять защиту мгновенно, милорд.

— Ладно, значит, план такой Руфо, я хочу, чтобы ты вынудил Игли преследовать тебя во всю его прыть, а ты удирай и беги к тому обрыву Стар, когда Руфо это сделает, вырубайте барьер — снимайте защиту — мгновенно. Не ждите, пока я об этом скажу. Руфо, ты ныряешь и гребешь во весь дух; не дай ему себя схватить. Коли нам повезет, если Игли не будет двигаться быстро, при его размерах и неуклюжести он тоже полетит в воду, хочет он того или нет. Я буду бежать неподалеку, рядом с вами и немного позади. Если Игли сумеет нажать на тормоза, я шарахну ею нижним захватом и скину в воду. Потом мы все играем в водное поло.

— Я никогда не видела водного поло, — с сомнением сказала Стар.

— Судей все равно не будет Все, что имеется в виду на этот раз, — это что мы, все трое, наваливаемся на него в воде, окунаем его голову под воду и удерживаем ее так — и помогаем друг другу, чтобы он не запихнул под воду наши головы. Каким бы здоровым он ни был, если только он не лучше нас плавает, он будет а жутко невыгодном положении. Мы продолжаем это делать, покуда он не обмякнет и так не останется, ни в коем случае не позволять ему сделать вдоха. Потом, для верности, мы нагрузим его камнями — умрет он в самом деле или нет, не будет иметь значения Вопросы есть?

Руфо оскалился ухмылкой гаргойли.

— Это, кажется, будет забавно!

Оба этих пессимиста, казалось, думали, что план сработает, так что мы решили начать. Руфо выкрикнул такое насчет личных привычек Игли, чего не напечатала бы даже «Олимпия Пресс», потом предложил Игли догнать его, назвав в качестве приза невероятную похабщину.

Громоздкому Игли потребовалось много времени, чтобы разогнать свою тушу, но когда он наконец набрал скорость, то оказался быстрее, чем Руфо, оставив позади себя хвост из испуганных птиц и животных Я бегаю неплохо, но и мне стоило большого труда сохранить дистанцию до гиганта, сбоку и на несколько шагов сзади: я надеялся, что Стар не снимет защиту, если окажется, что Игли сумеет схватить Руфо на земле.

Стар, однако, все же сняла защиту как раз в тот момент, когда Руфо резко отвернул от барьера; а Руфо достиг берега и выполнил отличный прыжок в воду с разбега, без замедления, точно по плану.

Все остальное пошло вкривь и вкось.

Мне думается, Игли был слишком глуп, чтобы сразу усечь, что барьер снят. Он пробежал еще несколько шагов после того, как Руфо сделал угол влево, потом повернул-таки налево довольно резко. Но при этом он потерял скорость и ему не составило труда остановиться на сухой земле.

Я подсек его ныряющим захватом, низким вне всяких правил, и все-таки он упал — но не перевалился в воду. Внезапно мне достались полные объятия сопротивляющегося и очень вонючего голема.

Но мне на помощь тут же подоспела дикая кошка, а вскоре и Руфо, роняя капли с одежды, прибавил свой голос.

Однако положение наше стало похоже на пат, да такой, в котором со временем мы были обречены на проигрыш. Игли весил больше всех нас вместе взятых и состоял, казалось, из одних мускулов, да вони, да когтей и зубов. Мы страдали от синяков, ушибов и ранений — и не причиняли Игли никакого вреда. То есть он вопил, как в телефильме ужасов, каждый раз, когда один из нас выкручивал ему ухо или выворачивал палец, но серьезных травм мы ему не нанесли, он нас определенно забивал. Затащить такую массу в воду было явно невозможно.

Я вступил в борьбу, обхватив его руками за колени, и в таком положении по необходимости и оставался, пока мог, в то время как Стар пыталась овладеть одной его рукой, а Руфо другой. Но положение все время менялось; Игли извивался, как гремучая со сломанным хребтом и всякий раз высвобождал то руку, то ногу, норовя оцарапать или укусить. Из-за этого мы постоянно перемещались; внезапно оказалось, что я вцепился в одну из его мозолистых ног, пытаясь отломать ее напрочь, и гляжу в его открытый рот, широкий, как медвежий капкан, и еще менее привлекательный. Ему не мешало бы почистить зубы.

Тут я пихнул большой палец его ноги ему же в рот.

Игли заверещал, потому что я стал пихать ногу дальше, и вскоре орать ему уже было нечем. Я заталкивал ногу, не останавливаясь.

Когда он проглотил собственную ногу до колена, он ухитрился вырвать у Стар правую руку и ухватился за свою исчезающую ногу. Я успел схватить запястье.

— Помогите мне, — гаркнул я Стар, — ТОЛКАЙТЕ!

Она поняла, в чем дело, и принялась пихать вместе со мной. Рука вошла в его рот до локтя, а нога протолкнулась еще дальше, на порядочную часть бедра. К тому времени Руфо уже работал с нами и просунул левую руку Игли мимо щеки прямо в челюсти. Игли уже сопротивлялся не так сильно, вероятно, из-за нехватки воздуха, поэтому для того чтобы просунуть пальцы его ноги ему в рот, потребовалась только решительность действий: Руфо оттягивал его волосатые ноздри, я давил коленом на подбородок, а Стар толкала.

Мы без передышки скармливали его ему же в рот, продвигали по дюйму за раз и не ослабляли нажима. Он все еще дергался и пытался высвободиться, когда мы закатали его вплоть до таза, а его вонючие подмышки уже почти исчезли.

Похоже было на катание снежного кома, только наоборот: чем больше мы толкали, тем меньше он становился, и тем шире растягивался его рот — гнуснейшее зрелище из тех, что мне доводилось видеть. Скоро он скатался до размеров пляжного мяча… потом футбольного… а потом баскетбольного, а я катал его между ладонями и, не переставая, жал изо всех сил.

…Мяч для гольфа, теннисный шарик, горошина… и вот не осталось ничего, кроме какой-то жирной грязи на моих ладонях.

Руфо глубоко вздохнул.

— Надеюсь, это его научит не совать пальцев в рот при воспитанных людях. Кто готов завтракать?

— Я хочу сначала помыть руки, — сказал я.

Мы все выкупались, изведя уйму мыла, потом Стар обработала наши раны и дала Руфо перевязать свои по ее указаниям. Руфо прав; Стар — самый лучший медик. Мазь, которую она использовала, не щипала, порезы зажили, гибкие повязки, которые она наложила на них, не нуждались в смене и со временем отпадали без воспалений и шрамов. Руфо страдал от очень серьезного укуса — центов на сорок мяса пропало из его левой ягодицы. Но когда Стар закончила лечение, он мог садиться и вроде бы не испытывал неудобства.

Руфо накормил нас маленькими золотыми блинчиками, большими немецкими сосисками, сочащимися жиром, и напоил несколькими галлонами ХОРОШЕГО кофе. Был уже почти полдень, прежде чем Стар вновь сняла защиту, и мы направились к спуску с обрыва.

СПУСК в долину Невии рядом с великим водопадом достигает тысячи футов и более чем крут; над краем нависает утес, и приходится спускаться на веревке да еще медленно вращаться, как паук. Не советую такого никому; это вызывает головокружение, и я чуть было не расстался со своими замечательными блинчиками.

Вид сверху изумительный. Со стороны виден водопад; вода летит в воздухе, не задевая утеса и падая так далеко, что успевает укрыться туманом брызг прежде, чем ударится о дно. Потом, оборачиваясь, упираешься взглядом в насупленный утес. Потом долгое обозрение долины, такой пышной, зеленой и прекрасной, что в ее существование с трудом верится — болота и лес у подножия утеса, на несколько миль подальше на среднем плане возделанные поля, потом в далекой дали, туманная у основания, но с явно видными вершинами, могучая гряда покрытых снегом гор.

Стар набросала для меня план долины.

— Сначала мы пробиваем себе путь через болото. После этого Дорога становится легче. Нам останется только смотреть в оба за кровавыми коршунами, потому что мы выйдем на кирпичную дорогу, очень удобную.

— Дорогу, вымощенную желтым кирпичом? — спросил я.

— Да. Такая у них глина. Это что-нибудь означает?

• Предыдущая
• 18/71
• Следующая