Подчинись нам (СИ) - Адлер Алекса - Страница 38

По телу пробегает нервная дрожь, но я изо всех сил пытаюсь расслабиться. И не сопротивляться, как сказал мне Са-оир.

Глаза на-агара становится темнее и глубже. Зрачки сначала сужаются до тонких вертикальных полосок. А затем медленно расширяются. И я, словно в омут, проваливаюсь в их беспроглядную темень. Полностью теряю ориентацию в пространстве, невольно заваливаясь назад… на Са-оира.

Голову будто в тисках сжимает. Тяжело и муторно. Это не больно. Но и хорошего мало.

«Ну здравствуй, Лина,» — внезапно слышу я шипящий голос в своей голове.

И по коже прям мороз берёт, так жутковато это воспринимается. Что он теперь сможет видеть? Все мои мысли?

«Не бойся. Больш-ш-ше, чем нужно, смотреть не буду, — хмыкает голос в моей голове. — Завтра о многом поговорим, земная крош-ш-шка,» — обещает, заставляя насторожиться. И отступает наконец-то, покидая мой разум.

Тьма отпускает меня, оставив на память чёрные пятна, пляшущие перед глазами. И то, как удовлетворённо кивает Чотжар моим хозяевам, я вижу лишь урывками. А потом и вовсе зажмуриваюсь, пытаясь преодолеть лёгкую дурноту.

— Можешь идти. Сегодня ты Лине не понадобишься, — приказывает Чотжару А-атон.

И спустя пару минут я снова остаюсь со своими сэ-аран наедине.

— Выпей, — прижимается к моим губам что-то холодное. Край стакана.

Послушно сделав глоток, ощущаю во рту кисло-сладкую освежающую прохладу сока, который уже пила сегодня.

— Господин, а мне постоянно будет так плохо от этого ментального общения? — спрашиваю шёпотом.

— Нет. Только в первый раз. Твой мозг не привычен к посторонним вмешательствам, — объясняет мне Са-оир. — Завтра будет легче.

— Можно спросить? — открываю я глаза.

А-атон слегка кивает разрешающе.

— Зачем ему это? Он правда… подумал, что мне там больно было? Эта татуировка у него на руке из-за этого так пульсировала?

— Да. На-агар, услышав твои крики страсти, решил, что мы причиняем тебе боль. И его клятва потребовала защищать тебя от нас, — хмыкает Са-оир, спуская с моего плеча халат и прикусывая изгиб шеи. Трогает кожу языком, заставляя дрожать в его руках.

— Как-либо действовать против нас с братом Чотжар не имеет права, — вместо него продолжает А-атон и задумчиво поглаживает мои колени. — С нами его тоже связывают клятвы. Другие. Не менее крепкие. Это пытка для такого, как он, нарушить любую из них. Поэтому на-агар и потребовал возможности общаться с тобой, чтобы лучше понимать, когда тебе что-либо угрожает. Если хочешь знать больше, спроси у него. Мы разрешаем. А сейчас пойдём в нашу спальню, Лина. Мы хотим тебя.

Меня будят тихие шаги в соседней комнате. Сонно вздохнув, переворачиваюсь на живот, зарываясь лицом в плотную подушку. И натягиваю на голову простыню. Спать хочу.

«Тебе пора вставать, Лина. Хватит бока отлеживать», — врывается в мои мысли смутно знакомый шипящий голос.

— Мои бока, что хочу то и делаю, — бормочу спросонья.

«Кто-то забыл, кому принадлежит?» — хмыкает… гад хвостатый.

— Чотжар? Ты? — поднимаю голову и, выглянув из-под простыни, нахожу затуманенными глазами привалившегося к стене у двери на-агара.

«Я, Лина. Тебя отнести в купальни?» — вопросительно изгибает он бровь. Окидывает выразительным взглядом сначала меня, а потом развороченную кровать, в центре которой я валяюсь.

И снова я невольно заливаюсь румянцем.

Могу, представить, как сейчас выгляжу. Как будто меня всю ночь имели двое огромных инопланетных мужиков.

Ох, как же всё ноет. Ночь у меня и правда выдалась… ну очень насыщенная и бурная. И не сказать, чтобы ужасная. Мои сэ-аран позаботились, чтобы я получала удовольствие от всего, что они со мной делали. Для них так вкуснее, сказал мне Са-оир, когда я в очередной раз билась в опустошающем оргазме, насаженная на их члены с обеих сторон. И к тому моменту, как уснула абсолютно без сил, зажатая между мужчинами, я уже и со счёта сбилась, сколько раз меня заставляли кричать от удовольствия.

— Нет, нести не надо. Я сама дойду… наверное, — бормочу, переворачиваясь и садясь в кровати. Заматываюсь в простыню, пряча от внимательного взгляда змеехвостого засосы и синяки на своём теле. Хватали и держали меня в порыве страсти иногда весьма несдержанно.

«Тогда пошли. У тебя на сегодня плотный график, а времени мало», — отталкивается на-агар от стены и ползёт ко мне.

— Плотный график? У меня? — недоумевающе вскидываю на него взгляд, медленно вылезая с кровати.

После заключения у цинотов и бездельничанья на корабле А-атона это звучит довольно… заманчиво. Не знаю, что там он для меня запланировал, но уже то, что не придётся сидеть в четырёх стенах без дела, меня несказанно радует.

До купален я действительно добираюсь сама. Мышцы, конечно, ноют, да и интимные места ощутимо саднят, но в общем я чувствую себя довольно неплохо. Даже бодро. Ещё бы поесть.

По дороге в ванну Чотжар перечисляет мне список запланированных дел на первую половину дня. И тут я понимаю, что если вторая будет так же загружена, то «плотный график» — это очень мягко сказано. Мне опять предстоит час проваляться в восстанавливающей ванне, но теперь это время я должна потратить на обучение. Потом завтрак. И обследование у лекаря. Когда я спросила, зачем это, услышала в ответ, что так велели мои сэ-аран. Чтобы знать наверняка, насколько хорошо мой организм справляется с нагрузками, и как обстоят у меня дела с репродуктивной функцией.

Осознание, что это может значить, меня настолько ошеломляет, что я даже невольно пропускаю мимо ушей, что должна сделать после визита этого самого лекаря.

Прихожу в себя лишь, когда Чотжар раздражённо цыкает языком, напоминая о себе. Приходится слушать дальше. И о наставнице, которая придёт со мной знакомиться и даст первые уроки. И о швее, которая будет снимать мерки для платья на коронацию и полного гардероба, и о том, чему я должна научиться у самого хвостатого надзирателя уже после обеда…

В общем скучать мне теперь и правда не придётся.

Как только я усаживаюсь в ванну, Чотжар разворачивает передо мной свой голографический экран и принимается учить. Этикету. Точнее общепринятым правилам поведения женщин империи Аша-Ирон в зависимости от их статуса и сословия.

Вскоре я узнаю, что даже будучи рабыней своих сэ-аран, я теперь выше по статусу любой высокородной рии. И абсолютно неприкосновенна для всех, кроме своих сэ-аран, по закону. Угроза жизни императорской сэ-авин карается смертью.

— А если вина не доказана? Или вину на себя взял кто-то… наподобие преданного раба? — поднимаю я взгляд на Чотжара.

Если в империи Аша-Ирон настолько преклоняются перед представителями Высоких домов, если есть рабы… Та даже слуги, которые приносят настолько жёсткие клятвы верности, что непослушание равно смерти. Разве не может кто-то послать убийцу, который всё возьмёт на себя, а настоящий виновник спокойно умоет руки.

Змей в ответ криво усмехается.

«Правильно мыслиш-шь, малыш-ш-шка. Потому к тебе приставили хранителя. Меня».

— А что будет, если меня убьют? Это сильно… навредит моим сэ-аран? — спрашиваю осторожно.

«Смерть сэ-авин их сильно ослабит, — особо не деликатничая объясняет на-агар. — Связь, установленная во время ритуала, будет наруш-ш-шена, поскольку исчезнет связующее звено. Если тебя убьют до их официальной коронации, взойти на трон братья не с-с-смогут. Им придётся искать другую сэ-авин. Но понадобится время, чтобы их с-с-сила её приняла. Твои сэ-аран уже полностью настроились на тебя».

При этом меня одаривают ну очень странным взглядом. Который мне почему-то кажется сожалеющим.

«Если тебя убьют пос-с-сле коронации, — продолжает нагнетать Чотжар, — им будет очень сложно удержать влас-с-сть. И опять же придётся ис-с-скать новую сэ-авин. Пока это возможно. Чем дольш-ш-ше длится ваш-ш-ш союз, тем сильнее вы втроём прорастаете энергетически друг в друга. И тем больш-ш-ше вероятность, что гибель кого-либо из вас-с-с троих убьёт остальных».