Проект «Геката» (СИ) - "Токацин" - Страница 6
- Предыдущая
- 6/555
- Следующая
В сапоги пришлось вдеваться на ощупь, и скафандр, закреплённый на стапеле, едва заметно качнулся, когда Гедимин неуклюже влез в него. Сейчас броня выглядела разрезанной продольно — и руки, и ноги, и торс сармата оставались открытыми. Шлема не было вообще.
«А он прав,» — Гедимин пошевелил пальцами, вдетыми в бронированную перчатку, и с удивлением заметил, что они движутся, и без особых усилий. «Эта штука хорошо подогнана. Сидит как влитая. Но вот шунт… У меня нет шунта. А здесь нет для него разъёма. Как он собирается…»
— Готово, — довольно улыбнулся Кумала, прикасаясь к краю броневой пластины и мимоходом задевая грудь сармата. — Теперь запоминайте. Основные возможности брони я покажу на вашем примере. Сейчас — о том, как закрыть её. Сожмите кулаки и резко вскиньте кисти рук вверх. Движутся только два сустава… Tza!
С сухим щелчком нагрудные пластины выехали из пазов, и в считанные секунды проём от шеи до паха закрылся. Одновременно сомкнулись щитки на руках и ногах. Гедимин, осторожно опустив кисти рук, осмотрел себя, вдохнул полной грудью, — между ним и скафандром ещё оставалось место, но руки и ноги броня держала плотно.
— Правильно, — Кумала протянул руку к пластинам, прикрывающим ключицы сармата. — Чтобы полностью вскрыть скафандр, нужно нажать сюда. Отстоящие пальцы давят на края пластин и смещают их вверх, прилегающие — вниз.
Броня «расстегнулась» сверху донизу так же тихо и быстро, как «застёгивалась». Гедимин пошевелил пальцами и вопросительно посмотрел на конструктора.
— Да, можете закрыться, — кивнул тот. — Все пластины подвижны, каждую можно сместить — на всю глубину или частично, и ни одна не отвалится от случайного удара.
Ещё не закончив последнюю фразу, он быстро прикоснулся к нескольким пластинам скафандра, и Гедимину оставалось только мигать, глядя, как они сдвигаются, открывая нижние слои брони. Последним отошёл в сторону миниатюрный щиток на суставе большого пальца, и сармат увидел голую кожу. Кумала хлопнул ладонью по груди Гедимина (пластины не шевельнулись) и довольно хмыкнул.
— Всё возвращается на место так же, как закрывается скафандр… Ну вот. Теперь о шлеме и защитных приспособлениях… Но сначала я запущу процесс вживления. Он займёт много времени — как раз хватит на основные разъяснения.
Он крепко сжал левое запястье Гедимина, и из его собственной серебристой перчатки вытянулись два коротких штыря. Внутри чёрного скафандра что-то зашипело, и Гедимин почувствовал, как слой, прилегающий к его ладони, слегка нагрелся.
— Итак, о шлеме, — Кумала положил обе руки на чуть приподнятый «воротник» вокруг шеи сармата, и тот вздрогнул от неожиданности, когда вокруг его головы сомкнулся купол. Его сегменты замерли и медленно сдвинулись, прижимая к лицу Гедимина защитную маску. Открытыми остались только глаза — напротив них была пустая прорезь, полукругом от виска к виску. Сармат вдохнул и услышал тихий свист — заработали фильтры респиратора. У воздуха был слабый запах дезинфицирующего раствора.
— Это один из самых надёжных респираторов, — продолжал лекцию Кумала, прикасаясь к маске Гедимина. — Позволит дышать полной грудью везде, где есть свободный кислород, независимо от содержания в воздухе прочих примесей. Если кислорода менее одного процента, забор воздуха будет перекрыт, и скафандр переключится на внутренние резервы. Встроенные кислородные ёмкости и расщепители углекислого газа позволят продержаться два часа… плюс ещё полчаса за счёт ваших внутренних резервов, но об этом лучше расскажут медики. Также фильтр выравнивает температуру — воздух не будет ни слишком горячим, ни слишком холодным.
Гедимин хотел прикинуть, какой материал мог быть заложен в фильтры с такими свойствами, но его отвлекло усиливающееся жжение в пальцах. Он посмотрел на руки — снаружи ничего видно не было. Секунду спустя пальцы пронзила резкая боль, и сармат невольно дёрнулся, — но перчатка плотно облегала кисть. Боль улеглась, но через несколько секунд вспыхнула снова. Подушечки пальцев будто прижало к раскалённому металлу; чуть погодя ощущение распространилось до промежутков между пальцами и снова пропало.
— И, конечно, наушники, — Кумала прикоснулся к пластине чуть ниже виска. — Давление с двух сторон точно на центр, и ваши уши защищены от звуков в широком диапазоне, включая инфразвуковую атаку эа-формы…
Резкая боль в руках сменилась тупой, ноющей, только иногда в пальцы впивалась очередная игла — но теперь жжение перешло на ступни. «Вживление,» — вспомнил Гедимин, стискивая зубы, чтобы не заорать в голос. «Вот как это происходит. Спасибо, не в затылок…»
— Теперь — глаза. Это место кажется уязвимым, не так ли? На самом деле оно — одно из наиболее защищённых, — Кумала дотронулся до края прорези в шлеме, и её закрыла прозрачная пластина. Поверх неё легла вторая — судя по видимости, она была затемнённой.
— Здесь два щитка. Нижний — из кеззиевого нейтронностойкого рилкара, верхний — из светофильтрующего кеззий-ипронового. Вместе дают полную защиту от излучения, включая омикрон- и сигма-лучи. Проверите в деле.
Он снова прикоснулся к «воротнику», и шлем, разобравшись на сегменты, втянулся в броню. Гедимин судорожно вздохнул — одна из последних «игл» впилась особенно глубоко, и рука заныла от кончика пальца до локтя.
— Heta! — встревоженно вскрикнул Хольгер, шагнув к стапелю. — Гедимин, ты там в порядке?
Кумала заглянул сармату в глаза и, быстро вскинув правую руку, левой хлопнул себя по запястью.
— Ah-sulu! Гедимин, я приношу все извинения…
— Кумала, вы что, забыли об анестезии? — спросил Ассархаддон, и Гедимину от его голоса стало не по себе. Кумале, судя по суетливым движениям и дрожи в пальцах, тоже.
— Да-да, нелепая случайность… — закивал он, извлекая из незаметного кармана одноразовую ампулу с иглой. — Всего одну секунду, сейчас ощущения станут терпимыми…
— На меня не действуют анестетики, — угрюмо сказал Гедимин, чувствуя, как от прокола в шее по коже разливается прохлада. Руки и ноги саднило, особенно сильно болели подушечки пальцев — казалось, что с них содрана кожа, и сармату очень хотелось проверить, так ли это.
— Стандартные анестетики, — отозвался Ассархаддон. — Ими выбор не исчерпывается. Но я не удивлён, что штатные медики резервации не напрягались с подбором лекарств. Пока машина может работать, её ощущения никого не волнуют… Кумала, я надеюсь, это была именно случайность?
— Только, и ничего кроме, — закивал конструктор, стирая мокрой тканью испарину с лица Гедимина и на долю секунды прикасаясь пальцем к его виску. В этом прикосновении не было необходимости, и когда оно повторилось, сармат сердито сощурился.
— Всё-всё, — Кумала поспешно отдёрнул руку, но напоследок успел погладить ремонтника по скуле. — Руки ещё болят?
Гедимин пошевелил пальцами. Кисти ещё неприятно саднило, но ощущения содранной кожи уже не было.
— Я покажу приборы, встроенные в предплечья, и тогда вы сможете проверить, как прошло вживление, — Кумала завернул пустую ампулу в мятую салфетку и метко забросил в настенный контейнер. — Согните правую руку в локте.
Гедимин выполнил указание, стараясь не тревожить кисть. Кумала взялся за его пальцы — указательный слева, большой справа — и прижал их к ладони быстрым резким движением. Пластины на предплечье сармата разошлись в стороны, открывая экран, из участков над костяшками выдвинулись «щупы» с плоскими пластинами на концах. Устройство пискнуло.
— Универсальный счётчик излучаемых частиц и квантов, — пояснил Кумала. — Поверните руку так, чтобы всем было видно… Этот прибор знаком вам лучше, чем мне. Можете привести его в действие?
— Он уже работает, — отозвался Гедимин, с интересом изучая показания. В самом дозиметре никаких новшеств не было — обычный «счётчик Конара», только измеряющий в кьюгенах даже то, что к ирренцию отношения не имеет. «Интересно,» — думал сармат, глядя на нулевые показания в ячейках, отмеченных значками «сигма» и «омикрон». «Здесь должны быть источники сигмы, но прибор их не видит. Определённо, они очень хорошо экранированы. Техника безопасности…» — он ухмыльнулся.
- Предыдущая
- 6/555
- Следующая