Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 53

А действительно, для чего я это затеял? Ответ простой: я хочу, чтобы происходящие в мире войны обогащали Россию. Конечно, на локальных войнах будет трудно нажиться. Там желающих продать производимое в мирное время оружие будет столько, что не протолкнешься. Но всё-равно место под солнцем приобрести можно. У меня большие надежды на Мировую войну и тот кризис вооружения и снаряжения, который у всех возникнет в начале этой войны. Разве плохо продавать той же Германии или Австро-Венгрии немецкий же патрон и подходящие под него стрелковые системы? Да и производимое мной снаряжение немцам будет весьма кстати. Я уже не говорю о сырье и продовольствии. В условиях английской морской блокады, немцам будет выгодней принимать вагоны с грузами из России, нежели рисковать пароходами, вывозя такую же продукцию из Америки. Думаете, что это усилит немцев? Смотря против кого. Усилить их, чтобы они истощили Францию и Англию — дорогого стоит. А что потом? А потом, может последовать "удар в спину" о котором в моём мире так любили болтать господа национал-социалисты. Ну а то, что этот удар нанесут не евреи, а русские — на конечный результат не влияет. Проблемы с Англией и Францией? А что они смогут поделать, если мне и им будет что предложить? Конечно, когда Антанта поймет смысл затеянной мной игры, она может проплатить заговор против меня. Хрен с ним, пусть затевают. Но как говорят сами англичане, "важны не намерения, которые легко меняются, важны возможности, которые так просто не изменишь". Ну свергнут они меня! А дальше что? Если есть возможность вести прибыльный бизнес, этой возможностью обязательно будут пользоваться те, кто придет к власти. А ведь я тем же англичанам могу и другую пакость учинить. Патроны для "маузера" — это ерунда! А как быть с тем, что появятся подходящие подводные лодки, с которыми ещё никто не умеет бороться. А когда наконец научатся, то поймут, насколько дорого обходится противолодочная оборона именно для островной державы. А то, что эти корабли могут прекрасно использовать немцы, мы скромно помолчим. Опасность для морской торговли? А для чей? Мы не имеем настолько мощного торгового флота, уничтожение которого подорвёт нашу экономику. Вы ещё не поняли мой замысел? Да ведь его не сложно понять.

Нужно просто знать, кто был мной выбран в качестве идеала для подражания. А подражать я стараюсь великому князю Ивану III Васильевичу. А Васильевичем он назван за крайнюю подлость в отношении соседей своих.

Иван III был своеобразным человеком. Спустя четыре века, его личность вызывала откровенную ненависть у Карла Маркса. Даже большую, чем личность его внука — Ивана Грозного. Иван III, это политик, умеющий отлично подготавливать и осуществлять задуманные планы. Но прежде всего — это зверь. Обаятельный и страшный. И достаточно подлый. Он никогда не говорил: "Иду на Вы!" Не тот это был человек. Сперва идет тщательная проработка планов. Обдумывается каждая мелочь. Он не полководец, поэтому риск у него не в чести. Любой противник для него силен и грозен. Поэтому в составе плана, обязательно предусматриваются мероприятия по предварительному ослаблению противника и усилению своих позиций. Это стратегия непрямых действий в чистом виде. Не любит правитель вести затяжные кровопролитные войны. Война вообще должна идти без сражений. Значит, прежде чем выйти на поединок, врага надо предварительно накормить ядом. Но и отравленный, больной противник ему все равно страшен. Значит нужно найти того, кто ему нанесет сильный удар до того, как ты вступишь в бой. Вот такая манера вести дела, очень сильно не нравилась Карлу Марксу. А что в этом такого? Англичане и американцы именно так и стараются делать. Но ведь это русские! Кто им разрешил так себя вести? Безобразие и посрамление либеральной расовой теории!

Именно так, Иван III и боролся со своими врагами. То поет сладким соловушкой, то змеей заползет за пазуху, то мурлычет подобно домашнему коту, а сам все норовит яду подсыпать, жилы подрезать. Он терпеливо выслушивает брань спесивых болванов, он заискивает перед ними, лебезит, чуть ли не унижается, но дело свое делает. И лишь в последний момент, когда уже поздно что-либо менять, ошеломленный враг видит перед собой насмешливую рожу матерого зверя, наносящего всего один удар, но удар этот — добивающий. Вот так он и подмял соседей. Он их не бил. Он их просто добивал. Правда, была у него слабость. Когда все уже готово для того, чтобы добить врага, его охватывали нешуточные сомнения. А не окончится ли все неудачей? Сколько раз, он был готов отказаться от победы, которую сам же тщательно и подготовил. Может быть и пошли бы его планы псу под хвост, но в момент сомнений и терзаний, в момент позорного малодушия, рядом всегда оказывался верный человек, который мог придать ему решимости действовать так, как сам же и задумал. Чаще всего, этим человеком была супруга. Преподнесли католики ему подарок, да еще на свою голову. И венцом его трудов, стала сильная держава, возникшая внезапно. Совсем неожиданно для соседей. А сколько за этим стояло трудов!

Наконец то, благодаря "неизвестным отцам", я получил в своё распоряжение радиосвязь! Понятно, что она не столь совершенна, как в конце 20 века, но тем не менее, она действует. При этом, приоритет Александра Степановича Попова в этом деле не подвергается сомнению. Дело в том, что вопросам сохранения здоровья и созданию системы надежной связи, "Неизвестные отцы" уделили особое внимание. Сразу, после первых своих успехов на финансовом поприще, они создали дочернее предприятие, названное ими "Тахион". И собрали они в этот самый "Тахион" много кого. В том числе и Попова. Конечно, без помощи радиоинженера из будущего, успехи Александра Степановича были бы намного скромней, но зато никакой Маркони ему теперь не конкурент. Оказывается, Александр Степанович теперь имеет в своём распоряжении не только прекрасную лабораторию, но и небольшую "Электротехническую фабрику".

Сумев наладить производство радиостанций, "Неизвестные" позаботились прежде всего о себе. Окопавшись в Якутске, они наладили радиосвязь со своими филиалами на Аляске, Хабаровске и Чите. А теперь вот и до меня руки добрались. Решив укорениться в сущей глухомани, недосягаемой для любого интервента, а иногда и для российской власти, они нуждались в тесном взаимодействии со мной. Ради чего и прибыл их представитель, с которым я сейчас приватно беседую, приурочив эту беседу к ежедневной конной прогулке.

Мой собеседник выглядит весьма представительно. Двухметрового роста голубоглазый блондин. И силушкой к тому же не обижен. В седле держится уверенно. Но это и не удивительно. Это сейчас "господин Йоган Вайс" выглядит истинным арийцм. А в той жизни он был самым натуральным казахом. Впрочем, непростым казахом. Абдулхаир Тулегенович Еркинбеев, как и я, служил в Советской Армии. Как и я, он скорее всего патриот Империи, а не своего отдельно взятого ханства. Правда, служили мы в разных войсках. У Абдулхаира за плечами Алма-Атинское общевойсковое училище. Служба в "мусульманском батальоне" Спецназа ГРУ академия имени М.В. Фрунзе и дальнейшая служба в Дальневосточном округе. Почему не выбрал в качестве места службы родной Казахстан? Ведь имел такое право! Было оно у нацменов.

— Я Николай Александрович просто не хотел повторить судьбу Баурджана Момыш-улы. Его ведь поедом ели именно земляки. Это потом, когда он умер, его именем козыряли вчерашние недоброжелатели. А при жизни они его не переваривали и гадили ему как могли. С моим нравом мне проще жить среди русских.

— А имечко нынешнее?

— А! Это прикол у меня такой. И кстати не только у меня. Известный вам доктор Мюллер — такой же немец, как и я.

У "Неизвестных отцов" Абдулхаир исполняет обязанности консультанта по военным вопросам. Поэтому его и прислали вместе со связистами, чтобы обсудить со мною именно военные вопросы. Беседа у нас была достаточно доверительной. Я честно ему сказал про то, что в предстоящих войнах конца девятнадцатого — начала двадцатого века, основную роль я отвожу своей "десятке". И я не ограничусь войной в Китае. Корея мне тоже интересна. Более того, я хочу её превратить в своего союзника. Достаточно сильного, чтобы отстаивать свою независимость и дополнять мою военную мощь. На "Китайском полигоне" я уже готовлю офицеров для корейской армии. А в открытом недавно мореходном училище во Владивостоке- военных моряков для корейского флота. Будущие матросы этого флота сейчас проходят службу на кораблях Амурской и Сибирской флотилий.