Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 39

Проблемой любого разведчика-нелегала является его чужеродность для той среды, в которой ему приходится находиться. Среда эта его либо всячески отталкивает, либо переделывает под себя. В первом случае его ждет провал, во втором случае он перестаёт давать нужный результат. Как бы тщательно меня ни готовили, но натуру мою не поменяли. И она выпирает наружу. Я — пришелец из другого времени и отношение к этому самому времени у меня иное. Попав во времена, когда важнейшие преобразования обсуждались и готовились не менее четверти века, а потом тщательно обдуманные изменения столь же неспешно претворялись в жизнь, я уподобился гонщику "Формулы — 1", которому предстоит продолжать гонку не на стремительной машине, а на медлительных волах. Моё отношение ко времени заметно отличается от такого же отношения у местных. Я ещё не пролил ничьей крови, а меня уже начинают звать Николаем Кровавым. За что так? А за отношение к чиновничьей волоките. Отдав приказ, замечаешь, что его никто не спешит выполнять. Одно из основных правил здешних чиновников: "Ждать третьего указу!" То есть, не спеши выполнять приказание, сперва подожди, когда его отменят. А там и нужда шевелиться пропадет. Меня это бесит. Настолько бесит, что я начинаю вмешиваться. Нет, я не устраивал диких и безобразных сцен. Просто сообщал волокитчику, что он переводится на новое место службы, где его научат ценить время. Пока что это коснулось чиновников не очень крупного ранга. Отправленные продолжать свою службу в Заполярное наместничество уже писали слёзные письма родным о том, как на новом месте всё сложно.

Те, кто чином постарше и знают за собой грехи, уже начинают чувствовать, что очередь может и до них дойти. Кое-кто из них уже подал в отставку, кто-то постарался перевестись в другое ведомство, подальше от меня. Их место занимали новые люди, довольные быстрым карьерным ростом. К сожалению они тоже являлись кандидатами на вылет.

Я начинаю лучше понимать Петра Первого, который жил в стремительном для старой знати темпе. Особенно его поменяла поездка за границу. Восприняв новый для себя и России темп жизни, он внутренне изменился так, что русские люди заподозрили подмену.

Чувствую, что скоро и меня придворная молва превратит в Антихриста. Тем более, что как ни старайся, а чем-нибудь себя выдашь. Среди придворных и гвардейского офицерства хватает людей помнивших Ники-прежнего. Сейчас произошедшие со мной изменения объясняют внезапно свалившейся огромной властью и пережитым год назад покушением. Но могут и прийти к выводу, что царь какой-то не настоящий. Похоже, что Аликс давно об этом догадывается. Были с моей стороны странные для её взгляда поступки. Поступки, невинные с моей точки зрения, но сильно шокировавшие именно её. Но она молчала, никому не говоря о своих подозрениях. А еще потому, что начала меня бояться. Всё изменило покушение на неё и на дядю. Придя потихоньку в себя, она увидела совсем иного Ники. Того самого, который не бросил её в беде, не отрёкся от нее и разделил с ней её горе. Правда, тут я едва не переборщил и супруга едва не впала в глубокую депрессию. Хорошо, что вовремя спохватился и занялся лечением её душевных травм. Метод лечения был прост — работа и строгий спрос за результат этой работы. Фактически она стала моей секретаршей. А что делать? Мне ведь нужен надёжный человек, которому я могу доверить то, что не доверишь иным людям. Так пусть этим человеком будет моя жена. Тем более, что похожий опыт у меня в прошлой жизни был. Моя прежняя несравненная супруга не просто так каталась со мной сперва по гарнизонам, а затем по африканским странам. Прапорщик Советской Армии Романова совмещала работу в строевом отделе нашего управления с обязанностями переводчика. А чем ещё заняться учительнице английского языка в странах, где нет советских школ? Служба — это было то, что вносило некоторый смысл в её существование. За английским языком последовал французский и португальский. Потом дело дошло и до местных языков. Скучать Моей второй половине тогда не пришлось. А значит и мысли дурные в голову не лезли.

Александре Фёдоровне тоже предстояло прожить жизнь интересную и насыщенную событиями. Раз так, то пусть будет не праздным зрителем, а занятым человеком. Аликс это поняла и приняла и продолжала держать свои подозрения при себе.

А я решил не стесняться и раз не получается скрыть свою натуру, то выставить её напоказ всем и сказать, что так всегда и было. Сейчас мне предстояло провести некоторые изменения в армии. Тихо, осторожно и деликатно этого не сделать. Раз так, то буду тыкать носом своих генералов в накопившееся за годы дерьмо.

— Товарищи курсанты! В войсках вам предстоит пережить множество плановых и внезапных проверок. Те из вас, кто сумеет достигнуть высокой должности, будут сами эти проверки организовывать. И тут нужно понимать, с какой целью вы все это затеваете.

Проводивший с нами занятия полковник Голубинский — ветеран Великой Отечественной войны. Именно на войне он свой боевой прошел путь начав с должности командира сапёрного взвода и закончив начальником штаба инженерно-штурмовой бригады. То, что он из настоящих, из боевых, можно судить по пяти нашивкам за ранения, которые "украшают" его повседневную форму. А нашивки эти в глазах людей понимающих, стоят высших наград. Да они и сами своего рода награда. Причем такая, которой никто тебя не лишит.

— Самый главный порок таких проверок в том, что обнаружив недостатки и отразив их в акте проверки, вы губите карьеру командира проверяемой части или подразделения. А он не всегда в этом виноват. Все это понимают и стараются не портить судьбу неплохому человеку. Подобная снисходительность опасна.

Мы слушаем полковника очень внимательно, пытаясь понять, куда он клонит. А клонит он в очень интересную сторону.

— Главная цель учений — выявить имеющиеся недостатки в боевой подготовке, определение способа исправления оных и отработка в поле новых приемов вооруженной борьбы. Но самое главное — выявление недостатков. Чем больше их выявят учения, тем меньше их обнаружит война. Это понимают все. И поступают строго наоборот. Потому, что выявленный недостаток — это "минус" командиру. Но еще хуже, когда учения и манёвры проводят в присутствии иностранных делегаций.

У меня как раз сейчас такие маневры и происходят. Не только сейчас, а ежегодно каждое лето. Знаменитые Красносельские маневры.

Красное Село давно превратилось в летнюю воинскую столицу Российской Империи. Это гигантский военно-учебный комплекс, общей площадью около 210 км², протянувшийся от Скачек до деревни Виллози. И достаточно уютный комплекс. Солдаты конечно жили в палатках, зато господа офицеры — в хороших деревянных благоустроенных домах, выкрашенных в цвет, присвоенный полку. Позже и палаточный лагерь заменили на деревянный.

Не находите, что учения эти вовсе не приближены к боевой обстановке?

А ведь в них участвовали десятки тысяч человек, а бывало, что численность задействованных в учениях войск достигала ста двадцати тысяч человек. Лагерные сборы проходили в два этапа: первый с начала мая до середины июля, когда войска занимались строевой подготовкой и стрельбами; второй с середины июля три-четыре недели тактической подготовки, которая завершалась манёврами. В Красном Селе приняло участие в манёврах практически все высшее военное командование России того времени. Кроме учений и парадов, в Красном Селе проводились и другие воинские мероприятия, такие как заседания Совета обороны, Высшей аттестационной комиссии или производство юнкеров в офицеры.

Обыкновенно императорская семья переезжала ранней весной в Царское Село и жила там до конца мая. Затем царь, а за ним и весь двор отбывали на войсковые манёвры в Красное Село. В Красное Село наносили визиты главы государств, известные военачальники, посещали деятели науки и культуры. Для приёма посланников были построены отдельные дома. С 1850-х гг. Красное Село становится также популярным дачным местом, в первую очередь для семей офицеров.