Госпожа Удача (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 120

За наносекунду у меня в голове пронеслась история Туку.

И я осознала, что, на самом деле, мне нужно спасти три жизни.

И чтобы спасти эти три жизни, я приняла решение забрать одну.

С широко распахнутыми глазами я нажала на курок, взор затуманили отвратительно красные брызги, но я продолжала, пока мужчина не упал.

Тяжело дыша, я с отмороженной задницей стояла на утесе посреди гребаного нигде, и пялилась на мертвеца.

Потом метнулась к нему и проверила карманы.

Никакого, мать его, телефона. Никаких, мать их, ключей.

Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо!

Не отрывая глаз от земли, я возвращалась по своим следам на снегу обратно к дороге, вынуждая себя двигаться быстро, чтобы сердце билось, а кровь бежала по венам, согревая тело, сохраняя моего ребенка в безопасности. Когда я выбралась на дорогу, услышала звон, дверь грузовика была открыта.

Ключи были там.

Забравшись в салон, я заставила замерзшие, дрожащие пальцы и такие же замерзшие, дрожащие ноги повиноваться сигналам мозга, но они действительно чертовски замерзли и сильно дрожали. Разворот в три приема превратился в семь. Но я развернулась, помчалась по дороге и остановилась перед крошечной хижиной, выбралась из грузовика и помчалась внутрь.

Ирв не двигался. Я подбежала к нему, встала возле него на колени и пощупала пульс.

Из его груди сочилась кровь, растекаясь вокруг тела.

— Держись, Ирв, — прошептала я, проверяя его карманы. — Пожалуйста, милый, оставайся со мной.

Телефон в заднем кармане. Как и у его сына.

Я включила его и провела по экрану большим пальцем.

Машинально позвонила Таю.

Раздался один гудок, затем:

— Папа, я не…

Желудок сжался, сердце ухнуло вниз, и я прервала его:

— Малыш.

Тишина, затем бормотание:

— Спасибо, бл*ть, спасибо, бл*ть. — Пауза, затем: — Ты в безопасности?

— Вро… вро… вроде.

— Хорошо, — отрезал он. — Мамочка, где ты?

— В дву… двух… часах от Карнэла. На север. Охотничий домик. В горах. Тай, я не знаю. Мы высоко. Я пыталась следить за всеми поворотами, но не могла. Их было слишком много. Мы где-то у черта на куличках. Но твой отец нашел нас и взял на себя Фуллера, чтобы я могла уйти. Он выстрелил в него, и, дорогой, у него сильное кровотечение. Я очень замерзла, а мне нужно перетащить твоего отца в грузовик Фуллера, но я не знаю, смогу ли, но если не сделать этого…

— Садись в машину, езжай куда-нибудь, отца оставь, — приказал он.

Моя рука обвилась вокруг шеи Ирва, и я прошептала:

— Я не могу его оставить. Он спас…

— Да, детка, спас. Не расплачивайся с ним отмороженными пальцами или нашим ребенком. Садись в чертов грузовик и доберись до безопасного места. Быстро.

Ладно, кто-то был напуган, а паника делала его властным и нетерпеливым.

Я понимала, поэтому прошептала:

— Хорошо.

— Заканчиваем разговор. Я вызову ему помощь, но хочу, чтобы ты звонила мне часто, даже если просто ведешь машину. Поняла?

— Да, малыш.

— Хорошо. Садись в грузовик, мамочка.

— Тай, — позвала я.

— Детка, в грузовик.

Я проигнорировала его и прошептала:

— Я убила Фуллера.

— Мамочка, пожалуйста, садись, нахрен, в грузовик.

— Ладно. — Я все еще шептала.

— Хорошо, — прошептал в ответ муж.

А потом исчез.

Я подошла к работавшему на холостом ходу грузовику, включила обогреватель и обыскала салон. Нашла аптечку и два одеяла. Порывшись в аптечке, не обнаружила ничего, что могло бы помочь при кровоточащей огнестрельной ране.

Схватив одеяла, я побежала обратно к Ирву и сделала все возможное, чтобы завернуть его как можно плотнее одним одеялом, накрыв вторым сверху и подоткнув со всех сторон. Пока я это делала, он пару раз застонал, но в сознание не пришел. И все же, стоны — это хорошо. Стоны означали жизнь. Я была согласна на стоны.

Я наклонилась, быстро поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

— Спасибо, держись крепче, останься в живых, мы поможем тебе, как только сможем.

Задержавшись на мгновение, хотя я никогда, за миллион гребаных лет не признаюсь в этом Таю, я рванула к грузовику, запрыгнула внутрь, захлопнула дверцу, щелкнула замками, переключила передачу и помчалась прочь.

*****

Тай

Телефон в его руке зазвонил, жена не отмечалась уже двадцать гребаных минут, поэтому он нажал «ответить», не глядя на экран, и приказал:

— Говори.

— Тейт, — услышал он. — Больница Аспен-Вэлли. И твой отец, и Лекси здесь. Он в операционной, ее осматривают.

— Хорошо, — сказал Тай, его сердце, легкие и желудок не расслабились ни на йоту.

— Ты далеко? — спросил Тейт.

Он посмотрел на спидометр. Потом в зеркало заднего вида и увидел патрульную машину, висевшую у него на хвосте последние полтора часа, но державшуюся на расстоянии.

Затем он обратился к Тейту:

— Еще полчаса.

— Хорошо, брат, — тихо сказал Тейт. — Быстро введу в курс дела. Тебе нужно это знать, и пока я буду рассказывать, ты должен держать себя в руках и спокойно вести гребаную машину. Потом тебе нужно переварить это. После чего забыть, потому что, приехав сюда, тебе нужно мыслить здраво. Ты всегда отвечал сам за себя, но теперь все изменилось. Теперь ты должен заботиться о жене.

— Тейт… — рявкнул Тай.

Тейт не стал медлить.

— Я видел Лекси. Она чертовски замерзла, у нее синяки и царапины от беготни по лесу, и Фуллер ударил ее прикладом пистолета, так что, похоже, у вас обоих будут одинаковые шрамы.

Бл*ть, сука, гребаный мудак.

— Врачи боятся, что у нее будет шок, — продолжал Тейт. — Она убила этого ублюдка, и, неважно, что у нее не было выбора, это сводит ее с ума. Пережитая ею драма, по всей видимости, не помогает. То, что она видела твоего отца в таком состоянии, — тоже. Она в гребаном беспорядке. Я поручил Лори добраться до твоего дома и взять ей какую-нибудь одежду.

— Хорошо, — отрезал Тай.

Наступила тишина, затем прозвучало осторожное:

— Ладно, теперь о твоем отце… он пережил клиническую смерть.

Тай уставился на дорогу, но его рука на руле напряглась.

— Его реанимировали, — продолжал Тейт, — сердцебиение появилось, но слабое, и его срочно отправили в операционную. Но, брат, все выглядит не очень хорошо.

— Понятно, — прошептал Тай.

— Пока мы разговариваем, Мэгги едет к Рис.

— Понятно, — повторил Тай шепотом.

— Китон разыскивает твоего брата.

Тай не ответил.

Тишина, затем тихо:

— Где твоя голова?

— Я в порядке.

Снова тихое:

— Хорошо. Увидимся через полчаса.

— Да.

Затем Тай отключил телефон и за полчаса преодолел расстояние, на которое обычно уходил час.

*****

Анхель

Анхель Пенья открыл глаза и ощутил в комнате чье-то присутствие.

Он не повернул головы, потому что, несмотря на чертовы болеутоляющие, которые ему кололи, он знал, что двигаться — не слишком приятно.

Поэтому скосил глаза и увидел стоящего в трех футах от него Тая Уокера.

Да, мать его за ногу.

Он перевел взгляд дальше и увидел Лекси, она спала в кресле, прижав колени к груди, рука, обнимавшая их, соскользнула и теперь лежала на лодыжке, голова была повернута, подбородок опущен, щека прижималась к спинке кресла.

Но вокруг глаза у нее виднелся синяк, а узкая белая полоска, закрывала красно-фиолетовую рану.

Его взгляд вернулся к Таю, подошедшему к краю кровати.

— Шифт? — спросил Пенья. Голос звучал хрипло, главным образом потому, что он мало разговаривал. А еще потому, что накануне у него удалили трубку, четыре дня торчавшую из горла.

Тай покачал головой и ответил:

— Фуллер.

Он забыл, что не должен двигаться, и его брови взлетели вверх.

Хорошие новости. Это не больно. Может, ему становится лучше.

— Фуллер?

— По причинам, о которых мы никогда не узнаем, он слетел с катушек, похитил мою жену, отвез ее в охотничью хижину, и прежде чем туда ворвался мой отец, успел ударить ее прикладом моего пистолета. Лекси сбежала, но перед этим забрала оружие. Папа получил пулю в грудь. Он дважды умирал, но сейчас в лучшей форме, чем ты. Фуллер последовал за ней. Стоя на краю утеса в одной ночнушке Лекси всадила в него шесть пуль. Он мертвее мертвого. А она очень даже живая. — Тай выдержал паузу, посмотрел Анхелю в глаза и прошептал: — Сейчас солнечный свет вернулся.