Красная нить судьбы (СИ) - "Dmitrievskaya" - Страница 7

— Нам пора уже выходить, время, — Миша вернул всех в реальность, подхватив букеты для своей первой учительницы и для классного руководителя в старших классах.

— Да, да, идёмте, такой волнительный день!

Диана испытывала приятное возбуждение, которое не чувствовала когда сама оканчивала школу. Последний звонок Миши обрёл неповторимую значимость, имеющий весомое значение, как и его рождение, первый зубик, первые шаги и заветные слова… Ей настолько стало невыносимо больно и стыдно, осознавая, что сын последние четыре года рос без её внимания, заботы и любования им… И ради кого она оставила драгоценный алмаз своей жизни? Ради чужого мужчины, который наскучил через три года? О глупые, глупые женские сердца!

— Мам, ты чего? — Миша посмотрел на маму, когда она остановилась и крепко сжала его бицепс, прикусив губу до боли, сдерживая слёзы.

— Я так люблю тебя, если бы ты знал, — нет, слёзы не удержать.

— Я тоже тебя люблю, больше всех на свете… — Миша всё понял и прижал маму к себе, стоя в нежном объятии посредине подъезда.

— Не сердись на меня, я глупая, я знаю это…

— Всё хорошо, для тебя в моём сердце только любовь, запомни это.

Единственное объятие, которое исцелило все раны, которое загладило все страдания, подарив самое лучшее мгновение и воспоминание, обладающее сокрушающей силой перед тем, что было «до».

Диана крепко сжала сильные плечи сына, ей так не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, чтобы снова наступила реальность, из которой нет пути назад. Вот тут жизнь самая настоящая, бесценная — в объятии её родного мальчика, маленького котёнка, которого она носила под сердцем, оберегала ночами его безмятежный сон, успокаивала и целовала в мокрые от слёзок глазки, щекотала и смеялась вместе с ним, когда ему открывался целый мир неизвестного! В её руках, около её любящего сердца, под её лучистым и влюблённым взглядом, наполненным бесконечным счастьем для материнской души.

Ева с Кириллом ждали отставших около машины, не нарушая сокровенное.

— Очаровательно выглядишь, — сердце Кирилла болезненно билось, что ж, даже эйфория с Дианой не могла заглушить боль.

— Спасибо, — Ева скромно улыбнулась. — Никогда ещё не видела Мишу таким… мужественным, — отвлечённая тема, важная тема для родителя. Камень преткновения, чтобы не переходить на их личности.

Тёплый ветерок проскользнул по двору, потревожив пушистые ветки сирени.

— Да, повзрослел мой сын…

В эту секунду из подъезда появились Диана и Миша, счастливые и сияющие. Ева тоже радостно улыбнулась, наблюдая за матерью и сыном, зная, как он нуждался в маме, как мечтал, чтобы она скорее приехала.

— Милая у тебя мачеха, — тихо проговорила Диана, почувствовав странный укол ревности, не по отношению к Кириллу, а к Мише. Диана ещё в квартире заметила взгляд Евы на Мишу: человек, который владеет его доверием и знает обо всех переживаниях её сына. Она словно соперница ей. Была бы Ева постарше, то смело заняла бы её место, но при расположении данной партии, Ева находится на позиции старшей сестры для Миши, лучшая подруга, с которой он может быть откровенным.

Миша ничего не сказал на замечание матери, чтобы ненароком не раскрыться, хоть даже в чём-то малозначительным.

Четверо направились к школе.

Школьная линейка, одиннадцатиклассники в костюмах, девушки в школьной форме советского стандарта с белоснежными фартучками, пышными бантами. Загляденье.

Гордые родители стоят рядом со своими дитятками, смеются, ведут беседы с учителями и родителями других учеников. По-особому ангелоподобные учителя, которым так жалко прощаться с оболтусами, с паиньками и любимчиками, так резво и будто совсем неожиданно зашагавшие во взрослую жизнь. Песни из детства громыхали из колонок, вынесенные из актового зала. Детский хор воспевал о последних деньках в школе, о чудной поре, которая подошла к финальной черте. Атмосфера бередила душу каждого, особенно тех учеников, которые заявляли — как бы скорее свалить из школы. Ревели они в числе первых. Девочки не прекращали обниматься как только заиграла на фоне: "Школа, школа, я скучаю…", уже окуная мнимые сердца в душещипательную печаль.

Ева пропустила сквозь пальцы Миши свои пальцы, а правой рукой обвила его локоть, прижавшись головой к плечу, когда директор толкал вступительную речь. Длинные пальцы Миши нежно сжали тонкие пальчики Евы, впитывая линиями жизни её линии судьбы, но внешне проявил абсолютное спокойствие, не сводя взгляда с директора, осознавая, что для Евы это лишь обычный, дружеский, даже семейный жест, вызванный аурой праздника. В то время как у него внутри всё перевернулось вверх дном, но именно в эту минуту он готов был благословить всё на свете.

Миша с одноклассниками после речи директора вышел на школьное крыльцо, они поочередно начали рассказывать стихи, вручая горящий факел с огнём друг другу, а затем передали эстафету младшим дарованиям, которым только предстояло открыть двери школы в сентябре.

Последний звонок зазвенел на школьной линейке для всех выпускников в последний раз, повзрослевшие дети счастливо хлопали в ладоши и смахивали слёзки с накрашенных глазок прекрасные девочки. Закружились пары в школьном вальсе, обращая все взоры восхищения на себя. Повзрослевшие дети улыбались и танцевали не чувствуя земли под ногами, всё, уже не репетиция, это их настоящий последний танец детства, связывающий этот день красной лентой с гордым названием «Выпускник», как медаль, как заслуга, которой никто не смел и не желал пренебречь.

Море букетов, сияющих взглядов, тёплых объятий, любви и искренней благодарности, шарики с голубями в небо, отчего снова и снова накатывались слёзы. Казалось этому дню не было конца, казалось, он совсем иной, непривычный для повседневной рутинной жизни. День, который будут вспоминать и лелеять в душе, как один из светлых и чистых, потому что это тот самый нулевой километр, с которого вспорхнут птенцы в небо.

Завтра они проснутся после весёлой ночи и отправятся по домам, чтобы на следующий день пойти сдавать первый экзамен, переполняясь волнением и необычным мандражем. Это наступит через два дня, а пока, они беззаботные птенчики, готовые к веселью и танцам.

Первые два экзамена заставили сильно понервничать будущих студентов, однако, как и любое предприятие в самом начале нагоняет страху, а дальше привычно, скорее бы закончить, чтобы выдохнуть без напряжения. Июнь мчался неумолимо, молниеносно. Не успели сдать один экзамен, как подоспевал следующий.

Вика с Мишей сидели на футбольной площадке, где в вечернем закате гоняли мяч пацанята, довольствующиеся наступившими каникулами.

— Наши последние дни, — Вика следила потухшим взглядом за мальчиком в синей футболке, играющий под номером 11.

— Чего за апатия? — Миша подтолкнул Вику плечом.

— Мы отдаляемся друг от друга, ты и так никогда не был со мной открытым, а сейчас, так вообще как чужой. И больше всего меня бесит, что я разговариваю с тобой, как разговаривают мои родители, выясняя свои недоотношения.

— Вик…

— Да ладно, всё равно ты переедешь в Питер, а там у тебя появится питерская деваха.

— Это не так, — Миша посмотрел на курносый профиль Вики. Она сидела с капюшоном на голове, засунув руки в карман толстовки, коленями упираясь в грудь.

— Это так, — Вика повернулась к нему, посмотрев в синие глаза впервые за весь вечер. — Ты себя видел? Большая часть школы на тебя слюни пускает, даже малолетки о тебе мечтают. Ты ж не только мордашкой вышел. Ты очень хороший…

Миша понимал одно: вот он на месте Вики, а он — Ева, который ценит Вику, как друга, а любви у них не получается, как ни крути. Оба красивые, оба хорошие, да только плевать на это. У любви нет стандартов.