Сэр Невпопад и Золотой Город - Дэвид Питер - Страница 18

• Предыдущая
• 18/95
• Следующая

— Красивый, правда?

Я придумал остроумный ответ, но не смог заставить свои губы произнести его. Вместо этого я пробормотал:

— Да… да. Это… это я такого никогда…

С видом заговорщицы, бросив еще один взгляд через плечо, она произнесла очень быстро, словно времени у нас не оставалось:

— Есть горы, где таких камней навалом. Их там сотни. И каждый такой же прекрасный. Я отведу тебя туда. Там столько драгоценностей, что и сотня Невпопадов за тысячу жизней не успеет все потратить.

— Где это? Что за горы? — с подозрением спросил я.

— Если я скажу тебе, ты пойдешь туда без меня. Но я же сказала, что отведу…

Сияние бриллианта плясало у меня перед глазами. Мне показалось, что голова моя сейчас лопнет — просто от невозможности осознать такую красоту, словно этот камень не был создан для смертных людей.

Жадность прорвалась на поверхность, затопив мой разум, сердце и душу, пока во мне ничего не осталось, кроме сияния алмаза. Мир медленно приподнялся и опустился, и я запоздало понял, что всего лишь кивнул. Я пришел в себя, только когда увидел, как улыбается Шейри.

— Нет! — резко ответил я, стряхивая чары алмаза, словно остатки туманного сна. Шейри поникла, но она не успела и слова молвить, как я начал толкать ее к двери. — Отстань! Убирайся! Вот так все и начинается! Так оно всегда начинается! То и дело жадность или стремление разбогатеть толкают меня на путь саморазрушения. Рано или поздно удача отвернется от меня, так уж лучше пусть это будет попозже, благодарю вас! Если в горах так много камней, отдай этот Беликозу и иди возьми себе еще! Иди давай! Убирайся сию же ми…

Она сделала два быстрых шага вперед, толкнула меня, и я бы упал, если бы не схватился за край стола.

Она резко повернулась, и вот все притворство и ласковость исчезли. Голосом твердым, как бриллиант, лежавший у нее в ладони, Шейри сказала:

— Если выдашь меня, я скажу им, что ты со мной заодно. Что это ты все придумал!

— Они тебе не поверят!

Она яростно замотала головой.

— Еще как поверят. Я могу кого хочешь убедить. Невпопад, ты же помнишь — однажды моя ложь спасла тебе жизнь. Теперь она ее погубит, и, в общем, мы будем квиты.

Я не мог найти слов, а со мной такое редко бывает. Никогда еще мне так не хотелось снести женщине голову с плеч. Самый ужас состоял в том, что она была права. Она вполне могла убедить своих преследователей, будто я заодно с ней. Был, конечно, шанс, что она этого не сделает. Они могут просто схватить ее, поблагодарить меня за услугу, утащить ее куда-нибудь и сделать с ней то, что собирались, что бы это ни было. Но, оценивая риск, я понял — принять его я не могу.

Провидец кашлянул. Он вел себя на редкость деликатно для умирающего человека и не отвлекал нас от грядущих и неминуемых неприятностей.

Дрожа от сдерживаемого гнева, я выпалил:

— Туда! — и указал Шейри на стойку. — За стойкой люк, который ведет в подвал! Быстрее! Спрячься там. Я… я что-нибудь придумаю, — добавил я ворчливо.

Плетельщица не стала дожидаться повторного приглашения. Запихнув бриллиант куда-то под плащ, она кинулась к стойке, перепрыгнула через нее, и плащ взвился, как парус. Плетельщица скрылась за стойкой, и через мгновение я услышал, как открылся и закрылся люк, — Шейри спряталась. Я быстро лизнул ладони и провел ими по волосам, чтобы пригладить вихры. Сердце у меня бешено стучало, и я изо всех старался успокоиться, чтобы оно не выскочило из груди. В конце концов, пока было не о чем волноваться. Я не был беспомощен, к тому же у меня в запасе имелось несколько трюков.

Я быстро подошел к стойке, за которой только что скрылась Шейри. Ее преследователи были уже близко, и я не мог терять время.

Понимаете — я не плетельщик и никогда их занятиями не интересовался. Но в «Буггер-зале» кого только мне не довелось повидать, и после некоторых встреч я решил приготовиться ко всему, к чему только возможно. Из-за стойки я вытащил маленькую коробочку и открыл ее, стараясь не торопиться, хотя времени у меня совсем не было. В коробочке лежал кусочек по виду обычного мела, и только приглядевшись, можно было увидеть вытисненные на его поверхности руны. Эти руны я мог разобрать ничуть не лучше, чем те, что были на пергаменте, который читал мне провидец, но сейчас у меня не было времени расстраиваться по этому поводу. Еще в коробке хранился небольшой обрывок бумаги, на котором было написано, как читаются эти руны. Я взял и то и другое и, подойдя к порогу зала, быстро провел мелом линию, торопливо, но старательно произнося при этом слова. Потом подошел к окнам и сделал то же самое. Закончив, я убрал все в коробочку и сел в дальнем конце зала. Провидец так и сидел, уронив голову на стол — глаза затянулись поволокой, а изо рта текла кровь.

— Может, тебе принести что-нибудь? — заботливо спросил я.

К моему удивлению, он ответил:

— Хорошо бы… одеяло.

— А-а. — Я поднялся, сходил в чулан и принес ему одеяло; в это время как раз и раздался громкий и настойчивый стук в дверь.

— Закрыто! — крикнул я, набрасывая одеяло на плечи провидца. Он мирно вздохнул, получив в последние минуты немного уюта. Хотел бы и я, знаете ли, встретить смерть с таким же присутствием духа… но вряд ли мне доведется — вокруг меня, небось, будут всхлипы и беспомощная суета.

— МНЕ — ОТКРОЕШЬ! — раздался голос с улицы. Звучный и сильный, он явно принадлежал человеку, который привык, чтобы ему повиновались. Мне не очень хотелось знакомиться с обладателем такого голоса.

Я поскорее схватил арбалет, упавший на пол, проверил, на месте ли стрелы. Выпрямившись, я заговорил, стараясь делать вид, что спокоен и скрывать мне нечего:

— Думаю, вы ошибаетесь.

Дверь выбили внутрь. Деревянная задвижка, которую я сам приделывал, отскочила, перелетела через всю комнату и упала в очаг, пламя дрогнуло. Сама дверь распахнулась, и в дверном проеме встал один из самых здоровенных громил, каких мне когда-либо доводилось видеть.

Он был из варваров — я их немало повидал. Одет он был в черную кожу, а каждая его рука по толщине равнялась моим двум. Он занял весь проем; развевавшийся за спиной плащ был подбит густым черным мехом — наверное, какого-нибудь животного, которое он умертвил голыми руками.

На голове у варвара был шлем из рельефной кожи, покрывавший голову целиком, и только впереди виднелась узкая щель в виде буквы "Т", через которую и можно было смотреть. Оттуда блестели глаза. Надо лбом поднимались загнутые рога, и я даже было подумал — уж не демон ли это.

Не мог я не заметить и оружие на левом бедре. Даже в ножнах я разглядел здоровенный палаш. Эфес был размером с маленького ребенка. Мне не хотелось и думать о том, как должно выглядеть лезвие. Один только ветер от просвистевшего клинка мог сломать человеку спину.

Я хорошо знал таких ребят. Они до краев налиты невыразимой мощью грубой жестокости, а на всех цивилизованных мужчин смотрят с презрением, считая нас мягкотелыми, слабыми и ни на что не годными.

Позади варвара, едва различимые на фоне леса, виднелись тени остальных — они дожидались приказа от вождя. Я не мог разобрать, сколько их там было, но был уверен, что не хочу разглядывать их с близкого расстояния.

— ГДЕ ПЛЕТЕЛЬЩИК? — спросил варвар требовательно, даже не притворяясь, будто пришел сюда за чем-нибудь другим. От громкого звука у меня чуть перепонки в ушах не лопнули.

Я невинно поднял брови.

— Плетельщик?

— ВО ИМЯ КРУММА, НЕ ИГРАЙ С НАМИ, ЧЕЛОВЕЧЕК. — Его пальцы сжались в кулак. Кажется, он особой приветливостью не отличался. Под кожей рук было видно, как перекатываются мускулы. Тут я порадовался, что грудь у него не оголена. За один вечер я бы не пережил столько намеков на мою неполноценность. — МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ПЛЕТЕЛЬЩИК ЗДЕСЬ.

— Ты не мог бы потише? — спросил я.

Он склонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня.

— А ЧТО, РАЗВЕ Я ГРОМКО ГОВОРЮ?

— Ты кричишь!

— ИЗВИНИ! А ТАК ЛУЧШЕ?

• Предыдущая
• 18/95
• Следующая