Грешник. Вернуть бывшую (СИ) - Голд Лена - Страница 47

— Дима! А ну прекрати! — ругаю ребенка, потому что он не слушает бабушку.

Прыгает на лестнице со ступеньки на ступеньку. Может упасть и, не дай бог, ушибиться. Свекровь никогда не злится на него, вот и не может сейчас достучаться до мальчика. Ведь маленький хулиган знает, что бабушка не станет сердиться. Но сейчас на лице женщины я вижу злость. Она уже полчаса пытается его уговорить, но никак не получается. Не нужно делать все, что просит ребенок! Иначе сядет на шею!

— Я сказала, спустись вниз! Живо!

Скрестив руки на груди, он бросает на меня полный обиды взгляд. Надувает губы, но, заметив, что я настаиваю на своем, медленно спускается.

Дни летят незаметно. Рамиль на целую неделю остался дома по моей просьбе. Максим ругался, но в конце концов согласился заняться делами компании. Даже теми, которые не входят в его обязанности.

— Будешь слушаться бабушку, Дима! Понял?

— Ну, Лейя!

— Никакой Леры! Я сказала, что будешь слушаться, значит, будешь слушаться! Она же делает все, что ты хочешь. Верно? — мальчишка кивает несколько раз, всматриваясь в мои глаза исподлобья. — Она делает абсолютно все, что ты просишь! А тебе сложно ее послушать, да? Еще раз увижу, что ты не воспринимаешь слова бабушки всерьез, то и от меня ничего не получишь!

— Я больше не буду, — а теперь он смотрит так, что мне его жаль становится. Артист маленький! — Не буду, Лейя!

— Вот и отлично. А теперь иди и попроси у нее прощения. Мне пора уходить.

Машина Рамиля подъехала. Натянув на себя куртку, открываю дверь и выхожу наружу. Утром я буквально подслушала телефонный разговор своего мужчины. Он говорил на балконе, думал, что я сплю, но ничего подобного.

Рамиль снова хотел сделать мне предложение. Такое, чтобы запомнилось на всю жизнь, но из-за ситуации Тимура решил этого не делать. Так он сказал Тимофею утром. Чернов рассказал мне, как с ним познакомился. Что произошло в Москве, как арестовали того мужика, из-за которого свекровь была инвалидом.

Я, честно говоря, сразу отказалась бы от какой-либо вечеринки. Лучше уж тихо, без свидетелей. Не впервые же мы это делаем. Но, мне кажется, есть все-таки у Рамиля какой-то план на сегодня, потому что он позвонил мне буквально час назад и попросил приготовиться. Мол, у него есть для меня сюрприз.

— Что ты задумал? — спрашиваю, когда машина останавливается у огромного здания. У ЗАГСа! — Рамиль? С чего ты взял, что я соглашусь?

Я смотрю на него, еле сдерживая улыбку. Мерзавец хитро ухмыляется, пожирая меня голодным взглядом!

— У тебя нет другого выбора, кроме как стать моей женой, — нагло заявляет, наклоняясь и касаясь губами моей шеи. — Настоящий сюрприз тебя ждет дома. Тот, о котором я говорил до переезда. Поэтому чем раньше мы распишемся, тем больше ты будешь счастлива.

— Загадки? Я это не люблю, — игриво выгибаю бровь.

— Ты любишь сюрпризы, — подмигивая, тянется к внутреннему карману пиджака и достает откуда золотистую коробочку. — Ты очень любишь сюрпризы.

Через полчаса мы, муж и жена, выходим из ЗАГСа со штампом в паспорте. Рамиль, видимо, давно обо всем договорился, потому что нам не пришлось долго ждать.

— Да, — мой муж отвечает на телефонный звонок, на секунду хмурится, а потом его губы растягиваются в широкой улыбке. — Хорошо, через десять минут будем дома.

— Сашка проснулся? — спрашиваю, как только он отключается.

— Не-а, — и снова эта загадочная улыбка. Он точно что-то запланировал! — Вообще-то, мы должны были поехать в ресторан, но… Думаю то, что ты увидишь дома, тебе понравится намного больше.

Что бы я не спрашивала, Рамиль отказывается отвечать на мои вопросы о том, что же он задумал. Игнорирует мои слова, лишь улыбается. Кладет руку мне на бедро и гладит, а второй уверенно сжимает руль. Машина заезжает во двор, и я не могу не заметить черную незнакомую иномарку.

— У нас гости?

— Ага.

— Кто?

— Какая же ты нетерпеливая, — Рамиль покидает салон, обходит машину и открывает дверь с моей стороны. — Пойдем. Через минуту узнаешь.

Перед тем как зайти в дом, я глубоко вдыхаю. Не знаю почему, но меня бросает в дрожь. Что-то щелкает внутри, в области груди.

Рамиль сам снимает с меня куртку, при этом улыбка ни на минуту не слетает с его лица. Сделав шаг в гостиную, я замираю, не веря в увиденное. В горле пересыхает, застревает ком. Я буквально впадаю в ступор, потому что…

На диване сидит мой брат. Я вчера с ним говорила по видеосвязи, и он ни слова не сказал, что сегодня приедет.

— Миша? — глаза наполняются слезами, ноги прирастают к полу. Каждый шаг удается с трудом. Ходить он все еще не может. — Миша… Господи… Родной мой…

Все смеются, общаются, а я не могу оторвать взгляда от брата. Как же я по нему соскучилась, не передать словами. Столько времени хотела его увидеть, но никак не могла. То к нему нельзя было, то в операционной был, а потом вовсе меня отказались к нему пускать. Оказывается, его увезли в другую страну.

Каждый раз, когда думаю об этой ситуации, все-таки понимаю, что Рамиль поступил правильно, скрыв от меня лечение брата. Возможно, несколько месяцев назад я бы отказалась от его помощи. Была бы на эмоциях, обида взяла бы верх, и я категорически запретила бы ему приближаться к брату. Рамиль прекрасно знает мой характер, поэтому решил так поступить. И сейчас, всматриваясь в счастливые глаза брата, я понимаю, что, сколько бы ошибок Чернов не совершил, он заслужил прощения.

Я почти каждую ночь чувствую, как он просыпается, садится на кровать и просто смотрит на меня. О чем-то думает, и мне кажется, его мучает совесть. Гладит мое лицо, шепчет слова прощения, я же решаю притвориться глухой, спящей. Я для него важна и ценна. Рамиль искренне любит меня, и, несмотря на то, что я его простила, он сам себя простить не может. И еще долго не сможет!

— Смотри, как они смотрят друг на друга. Спорим, Наташа с Мишей скоро к нам с приглашением на свадьбу придут? — ухмыляется Рамиль, кивая в сторону парочки.

Действительно. Мы сидим за столом, ужинаем, а девушка ни на минуту не отходит от брата. Улыбается ему, ухаживает и так ласково отвечает на каждый его вопрос, что я тоже невольно улыбаюсь. Столько лет он провел в кровати? Сколько лет он ничего не чувствовал? И Наташа все это время была рядом. Господи, пусть он наконец будет счастлив.

— Ты уверен? — шепчу в ответ. — Думаешь, Наташа примет…

— Ты же сама видишь все. Миша через пару месяцев будет самостоятельно ходить. Я говорил с врачом сегодня утром.

— И почему я это узнаю в самый последний момент?

— Потому что тебе это знать незачем, Лер. Ты преувеличиваешь, нервничаешь по каждому поводу. Главное, чтобы он скорее поднялся на ноги. Остальное — пустяки.

— Ты никогда не изменишься! — недовольно ворчу я. — Никогда! И я буду такой же, как ты! Потом не обижайся, что я от тебя что-то скрываю.

Совсем не к месту этот спор, но мне нравится дуться на него и наблюдать, как он старается мириться. Чувствую себя маленькой девочкой, ей богу.

Сашка спит в коляске. Он начинает сопеть, потом вовсе громко плачет.

— Я… Могу его на руки взять? — спрашивает Миша. Глаза у него темные, не такие, как у меня. Брат больше смахивает на отца, но он никогда не любил, когда я их сравнивала. Больше всего мне хотелось бы, чтобы мама была рядом, увидела внука. — Я осторожно.

— Конечно, можно, — пока я вспоминаю прошлое, Рамиль отвечает на вопрос Миши. Взяв из коляски плачущего малыша, идет к брату. — Скажи честно, на кого больше похож?

Брат игриво выгибает бровь. Бросает хитрый взгляд в мою сторону, а потом переводит на Рамиля.

— На дядю он похож, — улыбается уголками губ. Целует Сашку в лоб, сглатывает, всматриваясь в лицо ребенка. — А если честно, то больше на отца. Сестра давно об этом мечтала. Иметь сына, который будет копией Рамиля. Ну что ж, Лер, сбылась твоя мечта. Теперь моя очередь.