Грешник. Вернуть бывшую (СИ) - Голд Лена - Страница 33

— Сбрось мне свое местоположение, Лера. Сиди там и не выходи наружу. Ты поняла меня?

— Да.

Отключаюсь и отправляю то, что он просил. Натягиваю на лицо улыбку и продолжаю общение с Аленой. Рамиль появляется в течение пятнадцати минут. Значит, был в компании, раз так быстро прилетел.

— Добрый вечер, — произносит бывший, оказываясь рядом со мной, и я сразу взглядом показываю ему мужчину, который в спешке поднимается и направляется к выходу.

Но там стоит Захаров. Достаточно одного знака со стороны Рамиля, как Тимур хватает мужика за локоть. Они выходят.

— Кто? — сглатываю ком в горле. — Кто он, Рамиль?

— Захаров займется, — отмахивается. — Пойдемте. Домой подвезу.

Говорит спокойно, но я чувствую, как он напряжен. По лицу ходят желваки.

Без лишних слов садимся в машину. Алена молчит, потому что сейчас не до разговоров, да и я сама толком ничего не знаю.

— Спокойной ночи, — шепчет соседка, выскальзывая из машины.

— Спокойной ночи, — отвечаю, не спешу покидать салон. — Куда Тимур делся? И… ты уходишь?

У Рамиля аж брови вверх ползут. Смотрит недоумевающим взглядом.

— Мне кажется, ты не горишь желанием меня видеть, — усмехается, игнорируя мой первый вопрос.

— А мне кажется, ты знаешь, почему я не горю желанием тебя видеть! — чувствую, как завожусь.

— Знаю, — кивает. — Мне остаться?

— Да! — отвечаю злобно и очень резко.

А потом просто вдыхаю. Успокойся, Лера. Ты же не глупая. Просто нужно поговорить. Сесть и поговорить по-человечески. Нужно дать ему понять, какие у меня планы на будущее.

— На кофе пригласишь? — спрашивает, слегка улыбаясь, да только мне не до шуток.

— На кофе — нет. Но я хочу обсудить с тобой один вопрос. Не здесь, а у меня в квартире. У тебя есть время или ты спешишь? — вопросительно выгибаю бровь, всматриваясь в глаза бывшего, где загораются опасные искорки.

— Для тебя время есть всегда, — ухмыляется он. Выходит из машины, обходит ее и открывает дверь с моей стороны. Даже не спрашивает моего мнения, а нагло хватает за руку и помогает покинуть кожаный салон. — Ты только попроси остаться. Я сутками готов на бетонном полу сидеть, лишь бы быть рядом.

— Не перегибай, Рамиль, — бью его по руке, которая обнимает меня за талию. — Рамиль, я с тобой разговариваю!

— Ты разве не видишь? Дорога льдом покрыта! — врёт мерзавец.

Ничего подобного! Как ребенок себя ведёт, честное слово.

— Тебе что, действительно нравится, когда тебя обзывают неприличными словами?

— Меня никто не посмеет назвать неприличными словами, Лера. Ты — исключение. Из твоих уст те самые слова звучат как комплимент.

Я закатываю глаза. Как же бесит, когда он язвит.

В абсолютной тишине поднимаемся наверх. Сняв с себя верхнюю одежду, проходим вглубь квартиры. Рамиль себя не только от пальто, но и от пиджак избавляет, будто надолго остаться вздумал.

— Ты с сестрами разговаривал? — спрашиваю, вспоминая пропущенные звонки от Аллы.

Рамиль садится на диван, я же располагаюсь напротив.

— Нет, Лер. Некогда было. Я в компании до сих пор делами занимался. Как раз Захарова позвал, чтобы об охране договориться, но, — невесело усмехается, — опоздали. Я надеюсь, ты не будешь упрямиться насчёт…

— Не буду, — перебиваю его. — Делай что хочешь.

Пусть ставит кого угодно у подъезда, лишь бы всё было тихо и незаметно. О ребенке нужно думать. Тот лысый действительно смахивал на бандита. Не зря с первого взгляда я вспотела при виде его наглой морды.

— Отлично, — откидывается на спинку. — Ты про сестер почему спросила? Тебе звонили, да? — вопросительно выгибает бровь.

— Алла звонила. Прошлой ночью и один раз утром. Я не успела ответить.

— И не нужно! — приказным тоном заявляет. — Ни с кем, Лера. Не нужно им верить. Они будут оправдываться, а ты, наивная, решишь их простить. Всех, кроме меня. Всех выслушаешь, но меня — нет.

— Догадываешься, почему? — выговариваю через стиснутые зубы. — Прекрати. Я не для этого тебя пустила к себе.

Умом понимаю, что где-то он прав. Столько виноватых, в том числе и я. Глупая! Как же не увидела рядом с собой двуличных?!

Но меня больше всего задел Рамиль. От удара самых близких больнее всего. Он не только растоптал и унизил меня, он заставил ненавидеть его. Теперь я просто буду сомневаться в каждом его слове и поступке. Буду относиться с недоверием. Сегодня скажет одно, а завтра… Вдруг завтра будет думать иначе?

Вот это меня пугает.

— Я тебя слушаю, — напрягается моментально. Хмурится, всматриваясь в мое лицо.

Сглатываю образовавшийся ком в горле. Вдыхаю, неосознанно поглаживая живот. Рамиль устремляет взгляд туда.

— Ребенка я от тебя прятать не собираюсь, — произношу тихо, придавая как можно больше твердости голосу. — Но и тебя постоянно рядом с собой не хочу. До родов оставь меня в покое.

— Это нереально, Лера, — обрывает мою речь. Игнорируя последние слова, продолжает: — Ты лучше меня знаешь, что такое расти без отца. Лер, я не хочу, чтобы мой ребенок в чем-то нуждался. Где он спать будет? С тобой? Кроватка нужна. Одежда, нормальная еда. Тут сыро, ты же в курсе? Сын болеть будет постоянно…

— И что ты предлагаешь? — повышаю голос. — Может, к тебе переехать, а? Даже… Может, с тобой в одной спальне будем спать? А ту комнату, которую мы когда-то планировали сделать детской… Все ещё не поздно же, да? Может, сделаем там ремонт и мебель новую купим. Голубого цвета! Хорошей семьёй станем. Счастливой такой. Просыпаясь утром, будем прокручивать в голове сто мыслей. Ты будешь проверять мой телефон, мол, нет ли там чужих сообщений. А я буду на иголках сидеть. Ждать, когда ты приедешь домой с работы и будешь обвинять меня! Из дома выгонять! Ты этого хочешь? Отвечай, Рамиль, черт возьми!

— Успокойся, — тихо произносит он. Встаёт и подходит вплотную. Опускается на корточки. — Я понимаю тебя.

— Не можешь ты меня понять! Не можешь! — рявкаю в ответ.

Хочу оттолкнуть его, но бывший ловит мои руки и сжимает. А потом целует ладони. Кончик каждого пальца.

Я дышу часто, пытаясь справиться с эмоциями. Получается с огромным трудом.

— Прости меня. Да, я козел. Но это была моя первая и единственная ошибка. Обещаю… — его губы касаются моего запястья. Там, где бешено пульсирует жилка. — Больше никогда не посмею сомневаться в тебе. Никогда. Прости.

Отпускает мои кисти и касается губами живота. Целует через ткань платья, трётся щекой. Не знаю почему, но сил оттолкнуть его в себе не нахожу. Так и тянет зарыться пальцами в его густые волосы. Обхватить голову руками и заглянуть в глаза. Увериться, что он говорит правду. Но эти чёртовы сомнения…

— Я просто хочу, чтобы с вами всё было хорошо. Не злись на мои слова. Не кричи. Лучше бей. Назови козлом, кретином. Кем угодно, но не надо так нервничать.

Он стоит на коленях. Снова берет мои руки и целует ладони. Знает мое слабое место. Он всегда так делал перед сном, чтобы я быстро уснула.

— Ты не козел и не кретин, — шепчу. — Ты намного хуже! Отойди от меня!

Рамиль поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Настолько близко друг к другу, что я чувствую аромат, исходящий от него. Одурманивающий и сводящий с ума. Неосознанно облизываю пересохшие от нервов губы. Сглатываю, всматриваясь в черные глаза бывшего мужа, где мелькает горечь и тоска.

— Обещай не отказываться от того, что я буду делать для ребенка, Лера, — хрипло просит он. — Обещай.

— Ты будешь перегибать…

— Я сделаю всё. Абсолютно всё, чтобы сын ни в чем не нуждался. В первую очередь ремонт. Как-никак, переехать в другую квартиру ты не согласишься.

— Не соглашусь, — подтверждаю.

— А потом детская, — кивает, затем продолжает: — Обещай.

Поджимаю губы. Соглашаться нет желания, но если откажу, всё равно он сделает то, что хочет. И ремонт, и мебель новую купит. А самое главное…

Он будет семь дней в неделю что-то для ребенка делать, лишь бы повод был постучать в мою дверь.