Мама для Его дочери (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 27

Устина

Мирослав вернулся уже через десять минут, я открыла ему дверь. Он сразу заметил мое настроение и сильно нахмурился.

— Что случилось, пока меня не было? — а я лишь потупила взгляд, скрестив руки на груди. — Устина?.. Что случилось? Ты опять кому-то звонила?..

— Сестре, — поднимаю взгляд.

— И что?..

— Отец держит ее в квартире. Не выпускает.

— В смысле?..

— Хочет, чтобы она рассказала, где я нахожусь. Он знает, что она знает. Рассказу о том, что натворил Саша — он не поверил. Ему важно сейчас только то, чтобы я не была где-то с тобой. Он… больной человек. Всегда таким был.

Но мне плевать. Я его не боюсь. Рядом с Мирославом я ничего не боюсь. Я сама по своей природе не очень сильный человек, а вот он как раз-таки такой. Рядом с ним и я становлюсь более уверенной в себе. Так что теперь моему отцу ничего не разрушить.

Мирослав не медлил и секунды. Снова схватил свое пальто, которое вот только повесил, и стал надевать его.

— Что ты собрался делать? — заволновалась я, сделав к нему резкий шаг.

— Дашку заберем поедем.

— Но…

— Не волнуйся. Я поговорю с ним. Сам.

— Мирослав… Это плохо закончится. Отец… он…

— Одевайся, Устина. Мы должны поехать. Проясним все раз и навсегда, — берет мое пальто и раскрывает его передо мной. — Ну, давай сюда ручки… Будем тебя как Польку одевать, — улыбается мне по-доброму.

— Но я же… Не сказала тебе еще ничего. Ты же понимаешь, о чем я?.. Насчет нас.

— Не сказала, — кивает. — Но скажешь. Потом. Давай руки, говорю, — и я спешу развернуться к нему спиной и продеть руки в рукава. Далее Мирослав резко прижимает меня к себе сзади, крепко обнимая. Я ахнула, но не испугалась. — Не волнуйся. Мы как-нибудь с ним договоримся.

— А если нет?..

— Тогда мы просто заберем Дашку, отвезем ее к ней, а потом вернемся и здорово проведем наш вечер.

— Хорошо, — выдыхаю я с улыбкой и начинаю поворачиваться к нему лицом. Тело само отдало команду сделать это. Я привстала на носочках и легко поцеловала его в губы. — Едем. Ты прав, нужно выручить Дашку, — я произнесла это, а он все еще будто был растерян от поцелуя.

— Да, поехали, — отходит от меня. — Обувайся, — я обулась, и он сделал для меня пригласительный жест рукой на выход из дома.

Мирослав вселил в мое сердцу надежду, что все может пройти хорошо, но чем ближе мы были к квартире родителей, тем сильнее я нервничала. В конце концов, мы неизбежно остановились в их дворе. Уже было совсем темно на улице.

— Мирослав…

— Нет, мы пойдем туда.

— Я просто подумала… Может, я сама…

— Нет. Он тебя там запрет. Мне не откроет. Идем вместе.

— Х-хорошо, — скидываю с себя ремень безопасности.

Подходим к двери подъезда и вызываем квартиру родителей с домофона. Ключей у меня с собой не оказалось. Без понятия, где они. Наверное, у Дины забыла.

— Да! — рявкнул в домофон отец.

— Это я.

— Явилась, дрянь такая! А ну быстро наверх! — и разблокировал дверь.

— Ты… ты слышал его?

— Кто-то я вижу продолжает отмечать новый год.

— Да… Он не в себе сейчас.

— Дашку мы все равно должны забрать. А что твоя мать?..

— Она всегда на его стороне. Он ее не трогает.

— Ладно, идем.

Когда мы поднялись на нужный этаж, Мирослав поспешил сам позвонить в дверь и встать вперед.

Дверь распахивается, и они сталкиваются взглядами. Отец побледнел, растерялся, а также заметил меня позади Мирослава.

— Ты?.. Какого черта ты сюда приперся? — переводит взгляд на меня. — Давай в квартиру. Живо!

— Позови Дарью, — спокойно произносит Мирослав.

— Еще тебе чего?! Теперь и моя вторая дочь понадобилась?! Одну ты испортил!

— Слушай ты, «хороший папа», я сейчас не посмотрю на то, что ты отец женщины, которую я люблю… Ты мне за все ответишь, — цедит Мирослав словно не своим голосом сквозь зубы.

— Мирослав, не надо… — почти прошептала я.

Как я не догадалась, что Мирослав едет сюда скандалить, а не договариваться. Он, конечно же, не забыл про аборт и про то, кто этому всему поспособствовал.

— За что я отвечу?!

— Ты отвел Устину на аборт! — прорычал Мирослав, резко сделав шаг вперед, в квартиру, тем самым заставив отца отступить. — С ней все это случилось по твоей вине.

— По моей?! Ты ее бросил!

— Я ее не бросал. Не думай, что ты все знаешь. Не важно, что произошло. Ты права не имел так обходиться дочерью.

— Я обошелся с ней так, как она заслуживала. Моя дочь оказалась гулящей девкой! Я сделал все, чтобы это скрыть. Но она так и осталась такой. Теперь предает мужа. Да я бы на месте Сашки…

— Рот свой закрой. Ты не на его месте. У тебя замечательная дочь, которой не повезло с отцом. И я настоятельно тебе рекомендую отстать от нее с ее недомуженьком. Она с ним больше жить не будет. Они разводятся. И ты ничего с этим сделать не сможешь. Этот ублюдок сделал ребенка ее подруге. Их брак развалился. Притом давно. А теперь она будет жить так, как хотела жить еще шесть лет назад. Ты либо смиришься с этим, либо забудешь о ней. Терроризировать ее — я тебе больше не позволю. Ни ее, ни Дарью.

Отец побледнел еще сильнее и теперь то раскрывал рот, то закрывал.

— Я считаю, что ты не подходишь моей дочери, — неожиданно сдержанно начинает говорить отец. — Мы люди простые и…

— Я тоже из простой семьи. Родился без серебряной ложки во рту. Я даже не из столицы. Родился в Сибири. Чего добился я и моя семья — это только наши старания. Старания простых людей. И я что шесть лет назад, что сейчас — хочу жениться на вашей дочери. Всегда хотел. То, что мы встретились с ней спустя столько лет — считаю, это судьба. Я своего шанса не упущу. Хотите помешать этому? Можете попытаться. Но прежде хорошенько подумайте, чего вы хотите для своей дочери. Слез и ненависти, или же счастья.

Меня всю сковало от не умещающейся в моем сердце радости. Дыхание сперло. Все это… все его слова… словно в самое сердце. Теперь мне стало еще более стыдно за свой поступок шесть лет назад. Мы бы и тогда смогли все построить, не будь я такой дурочкой.

— Пап… — вымолвила я, подходя ближе. — Я его люблю… Всегда любила. И хочу быть только с ним.

Отец сильно изменился во взгляде, а Мирослав посмотрел на меня. Я не стала прятать свои глаза от него. Я сказала, что чувствую, чего искренне хочу, и отказываться от этого не собираюсь. Так пусть эта вражда прекратится прямо здесь и сейчас. Я обманывала саму себя, когда считала, что еще не приняла решение. Я приняла его. Другой жизни я для себя не хочу.

В коридоре показалась Дашка, с широченной улыбкой на устах. Наверняка подслушивала. Мама тоже. Но она, уверена, не выйдет к нам.

— Я же тебе говорила, что они любят друг друга. А ты не верил, — подошла к нам Дашка. — Этот изменщик-подлиза Сашка ее не заслуживает.

— Ты — помолчи, — искоса посмотрел на младшую дочь отец. — Как будто меня кто-то спрашивает… — протянул он устало. — Делайте, что хотите. Кто я такой, чтобы вмешиваться. А Сашка… с ним я еще поговорю о его загулах.

— Не надо ничего ему говорить, — говорю я. — Мне это совершенно… наплевать.

— Зато мне не наплевать. Он, получается, нагло лгал мне в лицо вчера весь вечер. Я ему позвоню и велю привезти твои вещи. Немедленно.

— Не надо, — встревает Мирослав. — Мы сами разберемся с этим.

— Да, мы сами, — поддерживаю Мирослава.

— Сами так сами, — недовольно фыркнул отец и просто ушел.

— Так здорово, что вы приехали! — запела Дашка, торопясь накинуть на себя куртку. — Подвезете меня домой?

— Конечно, — произносит Мирослав.

— Все, бегу-бегу, — не застегивается, хватает сумку и выбегает из квартиры. Родителям даже ничего не крикнула на прощание. Впрочем, как и я.

Пока мы везли ее на квартиру, которую она снимала на другом конце города, Дашка не могла замолкнуть. Ее рот не закрывался. Когда только дышать успевала. Все говорила про отца, про Сашку, про всю сложившуюся ситуацию. А мы с Мирославом почти молчали, но постоянно поглядывали друг на друга.