Мама для Его дочери (СИ) - Ладыгина Наталия - Страница 20

Мирослав, конечно же, рванул за мной. Он мог гораздо жестче вести себя со мной, не будь с ним его дочери. Это меня и спасает.

— Стой. Устина, стой! Хватит делать вид, что считаешь нас чужими друг другу людьми.

И это останавливает меня. Я оборачиваюсь уже со слезами на глазах.

— Мы и есть… чужие.

— Это неправда, — подходит ближе. — У тебя уже нет мужа. У меня тоже никого нет. Больше не о чем жалеть.

— А почему тебе просто в голову не приходит, что я хочу начать новую жизнь?

Этот мой вопрос приводит Мирослава в ярость. В такую же ярость, которая была у него на лице, когда мы начали наш разговор на диване в его доме.

— Ты и в своей новой жизни налажаешь.

— Ты так уверен?

— А ты даже не будешь в этом виновата. Просто это будет не то, что тебе нужно.

— А ты больше всех знаешь, я смотрю, — огрызаюсь. — Черт… — тяну устало и протяжно. От бессилия, готовая уже бросить этот пакет.

Тогда Мирослав сам отнимает у меня пакет, а потом спокойно говорит:

— Я сейчас Полине скажу, что мы отойдем ненадолго, закрою ее в машине, а потом мы поднимемся. Стой здесь.

И я почему-то выполняю, что он просит. Стою и жду его, а потом мы вместе поднимаемся на лифте к Дине.

Зачем я только позволила ему снова победить, не понимаю.

— Я должна с ней остаться. Она моя подруга. Я ей нужна.

— Мне ты нужна больше, — говорит Мирослав. — Нам много что нужно обсудить.

— Нечего обсуждать… Я жалею, слышишь? Жалею о том, что случилось прошлой ночью.

Мирослав отмалчивается, глядя на меня, а в следующее мгновение двери лифта открываются.

— Дай мне пакет. Я сама его передам, — и он отдает.

Звоню в дверь квартиры. Мирослав держится позади.

Долго не открывает. Звоню еще, еще и еще. Наверное, Дина прилегла, и не слышит.

Зачем-то оглядываюсь, чтобы посмотреть на Мирослава.

— Иди к дочери. Не оставляй ее надолго одну.

— У нее телефон. Она может мне позвонить.

Слышу шаги по ту сторону двери и немного отступаю назад.

Дверь открывается передо мной, и я чуть было не роняю пакет на пол от удивления.

— А ты что здесь делаешь? — вырывается у меня. — Ты… ты следил за мной?

Саша не смотрит на меня. Он смотрит мне за спину. Боже, что сейчас будет… Как чувствовала, что не стоит позволять Мирославу подниматься вместе со мной. А разве я могла его остановить?..

— Нет, он не следил, — отвечает Дина, выходя на один уровень с Сашей. — Я ему позвонила и позвала сюда. Специально. Так больше не может продолжаться, — качает головой девушка.

— Что?! — прорычал Саша. — Ты знала, что она сюда придет? — кидает он злой взгляд на Дину.

— Конечно, знала. Скажи ей. Скажи ей все! — вскрикивает Дина. — Сейчас, Саш… Говори.

— Что… что здесь происходит? — смотрю то на мужа, то на подругу.

Саша бегает растерянным взглядом по лестничной клетке, а затем зацикливается ледяным взглядом на мне. Сверлит им, уничтожая меня.

— Ты мне лучше скажи, что происходит? Это кто? — кивает мне за спину.

— Тот, кто уже все понял, — немного иронично хмыкнул Мирослав.

А я вот ничего не понимаю.

Коротко оглядываюсь, чтобы взглянуть на Мирослава. Судя по его лицу, он и впрямь все понимал.

— Объясняй! — требует муж.

— Что ты здесь делаешь?! — повышаю я голос, отказываясь первой объяснять присутствие Мирослава.

— Он и есть тот женатый мужчина, о котором я тебе говорила! — громко говорит Дина. — Я беременна от него!

— Заткнись! — заорал Саша.

— Это правда! Мы встречаемся уже полгода. У тебя за спиной! После работы он часто заезжал ко мне и…

— Закрой рот, я сказал!

— Нет, пусть она говорит! — шиплю я, задыхаясь от шока. — Мне очень интересно, что она еще может сказать.

Боже… Не может быть… Это какой-то сон…

— Мне… мне жаль, — скулит Дина. — Но это правда… Я не хотела от тебя скрывать. Предлагала ему сразу все рассказать. Он… он не хотел. Но я так больше не могу… Тем более, когда я узнала, что беременна… Прости меня…

Мои ноги стали подкашиваться. Меня качнуло немного в сторону, но я устояла.

Пакет я бросила. Поднесла ладонь ко лбу, стянула шапку с головы, зажмурила глаза. Не могла уложить всего этого у себя в голове, но точно знала, что должна отреагировать достойно. Никаких слез.

— И ты… и ты говорил, что у нас нет поводов для развода? Изображал обиду на меня… а сам… с моей подругой… — произнося каждое слово, я подавляла в себе желание разреветься.

— Дай мне все объяснить, — просит меня Саша. — Мы сейчас поедем домой, и там…

— Никуда она с тобой не поедет, — звучит у меня за спиной. — Ты должен остаться здесь. С женщиной, которой сделал ребенка. Устина тебе ничего не должна.

— А ты кто такой, чтобы говорить мне, что делать?! Она моя жена!

— Больше нет.

— Да… — вымолвила я. — Больше нет… — отступаю назад, врубаюсь спиной в Мирослава, затем отскакиваю в сторону, ударяюсь о стену как слепой котенок, после чего бегу вниз по лестнице, наплевав на лифт.

Вслед я слышу крики Сашы. Он требовал, чтобы я остановилась и, кажется, намеревался рвануть за мной. Я побежала еще быстрее.

Выскочив на улицу, прижалась спиной к стене дома. Медленно разворачиваюсь и, рыдая, утыкаюсь в холодную стену лбом.

Реву навзрыд. Мне нужно было это выплеснуть. И как можно громче. Я выла.

Все было ложью. И не только последние полгода. Я жила с человеком, которого не знала. Я так… доверяла ему. Была уверена в нем. А он… ему даже не стыдно. Он злился на меня, на Дину… Только не на себя. Ни капли раскаяния.

— А… — ахнула, когда дверь подъезда распахнулась. Это был Мирослав. Он нашел меня взглядом и подошел ближе.

— Ты как? — спросил он обеспокоенно.

— А где…

— Он за тобой не погонится. Но лучше нам сесть в машину и уехать.

— Д…да, — киваю. — Да… Я хочу убраться отсюда…

Мы идем к машине, а я что есть сил держусь, чтобы не разреветься при Полине. Во мне столько всего сейчас… Это нужно как-то подавить. Хотя бы на время.

— Папа, все хорошо? Что с Устиной? Она плачет. Почему?

— Все хорошо, Поль. Где твой планшет? — спросил Мирослав, выруливая со двора.

— Здесь!

— Надень наушники. Посмотри мультфильм. Хорошо?

— Хорошо!

Мирослав дает мне возможность выговориться и, как только Полина воспроизводит мультфильм на планшете, я начинаю всхлипывать.

— С моей… с моей подругой… — протянула я. — Ни с кем-то! Почему?!

— Не плачь из-за него. Он того не стоит, — жестко, с некой обидой в голосе, просит меня Мирослав.

— Ты… ты прав, но…

— Не нужны ему никакие дети. Ни от тебя, ни от кого-либо другого. Он просто лживый ублюдок, который жил, как нравится. Он бы всю жизнь это продолжал. Дело не в тебе.

Накрываю лицо ладонями, опуская голову ниже.

— Я могу устроить так, что вас сразу же после праздников разведут, — говорит Мирослав. — Детей нет. Совместно нажитого тоже нет.

Звучит неплохо, но перед этим многое нужно сделать.

— Я… я должна для начала съехать от него, — откидываюсь на спинку сидения.

— Завтра съедешь.

— Нет, нет… Я не хочу его видеть. Завтра точно не хочу. И послезавтра тоже.

— Тогда после праздников.

— И где я буду жить почти две недели?… — протянула я вопрос вслух, который скорее сама себе задавала.

— Где-где… У меня. Думаешь, я тебя куда-то отпущу?

— Мирослав, я…

— Не возражай. Все равно будет, как я сказал.

— Еще несколько часов назад ты был готов отпустить меня, — кидаю на него взгляд, да так и останавливаюсь им на его руках. — Ты что… ты что сделал?

— Что я сделал?

— Что с твоими руками?! Ты что…

— Не кричи. Полина может услышать.

— Ты что, ударил его?..

— Он кинулся за тобой. Хотел тебя остановить. А мне пришлось остановить его. Не волнуйся, твоя подруга о нем позаботится.

Я совершенно не одобряла действий Мирослава, но больше ничего ему не сказала. С другой стороны, он ударил его не без причины. Я точно не хотела, чтобы Саша догнал меня. Тогда бы я точно не сдержалась. Показала бы эмоции, которых он недостоин.