Невеста Стража Хаоса (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 27

— Дом достраивали для одного из Стражей. Отец был, другие мужики. Старшие укладывали бревна, а я бегал маленький с пацанами. Вот тогда. Мимо нас, мелких, прошел Зиберт, деда Гойрана. У него тоже был широкий порез на левой ладони. Такой… почерневший. Я видел мельком. Но могу и ошибаться.

Несколько долгих мгновений царило молчание. Энгвард застыл, глядя на старика. Можно ли считать это зацепкой? Отклонением от нормы — бесспорно, да. Нет, спешить нельзя, сказал он себе. Но то, что сказал Озран… Надо еще раз увидеться с Моргот! У него вырвалось нервное движение, однако он снова замер на месте. Старуха проспит еще два дня, во всяком случае, так ему сказали. А теперь Энгвард еще занервничал — она ведь старая и может в любой момент умереть.

Он потер глаза и переносицу, а потом подался вперед, опершись на локоть. И вдруг услышал:

— Простите, Озран, можно вопрос?

Эва. Он перевел взгляд на нее.

Она впервые обращалась к этому Стражу напрямую. Здесь, в Хранилище, Эва старалась ни во что не вмешиваться, зная, что старик едва терпит ее. Но когда пошел этот разговор, поневоле начала прислушиваться. И просто не могла удержаться.

Озран взглянул сначала на Энгварда, потом повернул голову и уставился на нее.

— Что вы хотели узнать, леди?

— Я не леди, я мейра, — поправила Эва привычно.

— Как знать, как знать, — протянул старик, потом пожевал губами и кивнул: — Спрашивайте.

О том, что касалось Гойрана, она вообще услышала впервые. Впрочем, этот тип ей сразу не понравился, про таких, как он, в армии говорили — мутный. Однако сейчас ее зацепило другое. Она ведь уже некоторое время жила здесь, но ни разу не видела детей. Как будто в этом месте их не было вовсе.

— Озран, а где дети? — спросила Эва. — Ну… Ваши дети.

Старик сначала воззрился на нее с удивлением, и Эва даже заподозрила, что это секретные сведения. А он неожиданно усмехнулся, откидываясь на спинку стула, и сказал с гордостью:

— Мой в Стражах служит. Давно уже отделился и сам-один живет. В прошлом году вот, жену привел.

Прозвучало так естественно и по-человечески.

— Поздравляю, — пробормотала она, однако ее интересовало не это. — Но я имела в виду малышей. Маленьких детей, новорожденных.

Вообще-то в детях и во всех этих семейных делах Эва смыслила не особо. Она была мейрой, и уж ей точно не грозило выйти замуж и заиметь детей. До последнего времени. Она невольно перевела взгляд на Энгварда и тут же уставилась на Озрана снова.

— Интересуетесь? — оживился старик и потер ладони. — Ну так вот! Дети наши все с нами здесь, — он ткнул пальцем вниз. — Но для семей с детьми у нас дома устроены особо. Чтобы в тепле, чтобы бегать могли пацаны. А как же им не бегать, где тогда набираться сил? Но чтоб не лазали, куда ни попадя, с этим строго. Отец сына в первый раз к Разлому ведет, когда ему исполнится десять лет. И с того дня мальца начинают в Стражи готовить.

Озран многозначительно шевельнул бровями и замолчал, а Эва слушала очень внимательно и ждала, когда же он продолжит.

И тут он выдал с подковыркой:

— А вообще-то… Про детей тебе все подробно расскажет Эн. Если ты его попросишь.

Не уловить двусмысленности было невозможно.

Несколько секунд звенело молчание. Наконец Энгвард прочистил горло и строго сказал:

— Продолжим.

О том, что его командиры встретили в приграничном городке мейру Эву Ратмар, и с ней вместе был Энгвард Ордгарн, король Ангира узнал незамедлительно. Срочный пакет с донесением он получил еще в дороге.

Олаф читал и ярко представлял себе, каково это для сестры. Да еще мейры в донесении не постеснялись со всей армейской прямотой выразить свое мнение. А когда дочитал, у него все горело в душе. Он готов был скомкать и выбросить донесение, удержало только то, что на него смотрели подчиненные.

Король должен уметь владеть собой. Поэтому Олаф медленно и аккуратно сложил послание и спрятал в нагрудный карман. И только потом скомандовал:

— Ускорить все.

Плевать он в тот момент хотел на то, что глава ордена Стражей назначил дату на послезавтра. Он будет у границы сегодня. И пусть Энгвард Ордгарн попробует не впустить его.

В Хранилище они работали еще долго, но после той реплики Озрана Эва вообще в их разговорах не участвовала. У нее было свое занятие, и за это время она успела скопировать к себе значки и сопутствующие им символы с нескольких листов. Упорядочила их и систематизировала.

Но только встала, чтобы идти к стеллажу за новыми чертежами, Энгвард поднялся с места и подошел туда первым. Хотя он в тот момент был занят с Озраном и вообще не смотрел в ее сторону.

— Что именно тебе принести? — спросил.

Эва выбрала еще несколько широких старинных листов, лежавших сверху, и сказала:

— А те, что на столе, уже можно убирать, но только в отдельную стопку.

— Я понял, — кивнул Страж.

Принес ей новые, а те, что он уже просмотрела, убрал. Снова сел за стол и присоединился к Озрану. Как будто его это и не касалось. Что ж, наверное, такой формат взаимоотношений был самым правильным. Эва тоже старалась не смотреть в его сторону.

И стала просматривать то, что он принес.

Один из новых листов, сложенный вчетверо, был по размеру значительно больше остальных. Настоящая простыня. Когда Эва его развернула, невольно замерла. Это был большой сводный план, и залов, указанных на нем, было очень много!

Больше всего Эву поразил один зал, выделенный на чертеже особо. К нему вел длинный узкий переход, похожий на тропу. Этот зал был значительно больше других. Овальный с одной стороны и странно изрезанный с другой. За ним на чертеже читались еще залы, но как-то бледно и смазано. Почему-то у Эвы возникла ассоциация со святилищем.

Переход заканчивался в геометрическом центре зала округлой точкой, и на ней был особый знак. Такой же знак Эва нашла еще в двух местах. И все три знака объединял бледный пунктирный треугольник. Она долго разглядывала, пытаясь приложить к этому свои понятия в картографии. Триангуляция, кружочки на вершинах… По всему получалось, что точки связаны между собой.

Пока все это разгадывала, казалось, вскипят мозги. Потом свернула чертеж и сидела, прикрыв глаза ладонью. И не заметила, как подошел Энгвард.

— Устала? — спросил тихо.

Эва качнула головой, силясь улыбнуться:

— Пожалуй.

— На сегодня заканчиваем, — сказал он Озрану.

Подхватил ее на руки и понес из Хранилища. Как бы глупо это ни звучало, все-таки у него на руках было удобно. Ей неожиданно пришла в голову мысль, что так можно и привыкнуть.

Когда они выбрались из Хранилища, Энгвард тоже не сразу опустил ее на пол. Прежде спросил:

— Ты как, устала сильно? Домой или…

Домой? Сидеть там в одиночестве? Она сказала:

— Я с тобой.

Оттуда они направились к вдовам. Энгвард все-таки хотел попытаться узнать еще что-нибудь. И пока шли, Эва неожиданно спросила:

— А где твои родные?

Он хмыкнул и отвел взгляд.

Отец погиб восемь лет назад. Был прорыв, и тогда погибли многие. А мать была нестарой женщиной и слыла красавицей. Она не стала долго ждать, выдержала короткий траур, а потом снова вышла замуж. Сам Энгвард к этому времени уже четыре года как жил отдельно, так что его это как бы не касалось.

— Отец умер, — сказал он. — А у матери теперь другая семья.

Потом вдруг повернулся к ней, притянул к себе и спросил насмешливо:

— Чем вызван интерес, мейра?

— Ничем, — буркнула она.

Но он уже закутал ее в серебристый мех и собирался поцеловать.

И тут пришел сигнал.

Тот самый, глухой, протяжный, похожий на звук далекого рога. Энгвард мгновенно замер. Это означало, что кто-то стоит у границы территории Стражей и ждет официального разрешения на въезд.

В следующий миг они уже были в доме. Энгвард доставил ее и повернулся, чтобы уйти.