Успей поймать любовь (СИ) - Анина Татьяна - Страница 18

— Ты боец! — смеялся Павел вполне открыто, играя с мальчиком. Собственно за это и будет любимым зятем. — Сладкая, теперь у тебя есть младший брат. Чувство ответственности появилось?

— Да, лезет из ушей, — посмеялась я.

Смотрела на мальчика. Не знала пока всей истории, но явно ребёнка не по внешности выбирали. У него нос арабский и губы пухлые.

Проходя в гостиную, потрогала его богатую шевелюру. Волосы жёсткие и очень густые.

И кожа!

Все кавказцы, которые живут в наших широтах не такие чёрные. Я, как последняя дура, потрогала его, не грязный ли.

— Велечка меня голодом морила, видимо, не зря, — Паня сел за богатый стол, и моя мама тут же ему щедро навалила пять своих коронных салатиков.

— Давай, сынок, сбацай нам, — папа усадил Муху за пианино.

И он играл.

Да так красиво, что я заслушалась. Муха великолепной музыкой меня пробудил для нового сознания.

Родители всегда хотели второго ребёнка, и я страдала лет до пятнадцати, что у меня нет братика или сестрёнки. И вот новый виток в нашей семье: появился новый пианист. Играл, сбиваясь немного, но очень старался.

Для меня старался паренёк!

Это я поняла, потому что поглядывал на меня своими сумрачными бездонными глазами.

— Ученик мой, — шептала мама. — Отца вроде как не было, мама заболела сильно. Неделю назад умерла, а Муха у нас почти полгода гостит, мы вначале опеку оформили, пока Зара в больнице лежала, а теперь вот официально усыновили.

Паша наяривал салатики, подвывал от удовольствия и кивал моему отцу головой, не в силах выразить словами, как вкусно.

Что мне ещё нужно?

Мужчина мой улыбался. Он называл меня так, как называли родители. И мальчик неожиданно обратился ко мне: «Велечка».

Разве такое пропустишь мимо ушей?

Всё правильно настолько, что пора расслабиться.

И я сделала это. Наложила себе салат, отказалась от выпивки, потому что Паша уже пил с отцом, а в стопку себе и Мухе налила апельсинового сока.

Мой брат сел рядом, и я с ним чокнулась.

— За знакомство, пианист-тхэквондист, — улыбнулась ему.

— За знакомство, старшая сестра Велечка, — и посмотрел на меня с восторгом.

Понравилась. Ну, и он мне.

***

Он опять за рулём. Потому что утром я с трудом проснулась. Волосы из хвоста норовили выпасть, ни капли краски на лице, а я ловила на себе влюблённые взгляды своего мужчины.

Ещё бы!

От родителей приехали и в постель. Во сколько уснули, не помню, но всё между ног приятно потягивало, побаливало натёртое. Я такая удовлетворённая, что если небо рухнет на землю, не сразу расстроюсь.

Не понимала, что за химия происходит между двумя влюблёнными, но вштыривает она очень круто. Пьянит. И я улетела куда-то от блаженства.

Утром ухватила немного кофе, в джинсах и белой блузке, Катя будет недовольна.

— Велечка, — плутоватым довольным голосом позвал меня Панька. — Ты как?

— Офигенно, — рассмеялась я. — Давай, спроси что-нибудь, чего сам не знаешь.

— Куда пропадает второй носок?

Уморительный кадр. Вот честное слово, настолько лёгкий и классный, что я завороженно уставилась на него и не сразу ответила.

Было в Паше много противоречивого. Я видела, что он жёсткий иногда. Допустим, рассказывая о своих проблемах и о моём Максе… (О Юлькином Максе!), говорил очень зло, и чувствовалось, что недоволен. Играли на лице желваки, и глаза блестели нездорово. И превращался в милого весельчака рядом со мной.

Не хотелось думать, что мы однажды можем поссориться.

И как он во время этого скандала поведёт себя?

Не обрушится ли вся его внутренняя агрессия на меня одну?

Блин!

Вот вредно женщине думать.

Эйфория растворялась, как сахар в чашке горячего чая. Осталась сладость, приятный вкус от любви.

— Под кроватью? — заинтересованно спросила я.

— Не всегда, — без улыбки хмурился он.

— Я поняла! Это колдовство.

— Не может быть! И какое? — игриво повёл бровью.

— Таинственное, — без улыбки ответила я. — Колдовство стиральной машины, она твои носки тайно запихивает в пододеяльник, ты не замечаешь.

Пришла его очередь смеяться.

— Пань, а у нас будут серьёзные разговоры?

— Обязательно, — не мог он успокоиться, усмехался. — Только потом. Вначале нужно отдохнуть от всех своих несчастий и неприятностей. Тебе и мне. А потом всё будет ну о-очень серьёзно.

— Мы перестанем улыбаться?

— Конечно, серьёзные люди не улыбаются.

Он нахмурил брови и челюсть вперёд выдвинул.

Я брызнула смехом, и он поддержал.

— Я увольняюсь, — сообщила ему. — Можно часа через три увидеться.

— Три часа? Так долго? Я без тебя соскучусь.

— Пиши сообщения.

— Хорошо. Будем сексом по переписке заниматься. Пробовала? — он завернул к пешеходной дорожке, остановился, чтобы высадить меня перед зданием, где располагались десятки офисов и наш.

— Никогда не занималась любовью виртуально, — смотрела ему в глаза.

— Я тоже, но в первый раз буду стараться, — Павел потянулся за поцелуем.

Губы наши слились. От ласки и нежности дрожь побежала по телу, задерживалась на сосках, которые под одеждой возбудились. И защемило удовлетворённое лоно, требуя ещё своего мужчину. Удушливый жар, легкий трепет.

И это только поцелуй.

До слёз становилось одиноко от мысли, что мы расстанемся. Даже на три часа. Это ведь так много!

— Ты мне доверяешь транспорт? — без сомнения, что доверяю, спросил он.

— Доверяю,— шепнула в его классные мягкие губы.

— Я куплю домашний кинотеатр, он в твоей новой комнате хорошо встанет, — чмокнул меня в нос.

— Это дорого.

— Нет. Ничего нет, только желание тебе что-то подарить.

— Подари мне…

Ребёнка! Нет, для начала нужен скандал и выяснение отношений, иначе можно открыть в любимом человеке такие тёмные стороны, от которых самой станет страшно.

— Что? — требовал Паня.

— Фужеры и чайный сервиз.

— Хорошо, завтра на новоселье.

— Отлично, — я набралась сил и решительности и вышла из машины.

Сразу подняла лицо к небу.

В утренней серой хмури с розовыми просветами восходящего солнца кружили невесомые живописные хлопья снега. Они падали мне на лицо, и я наслаждалась прохладой. Потому что с этим мужчиной было слишком мне жарко.

Не оглядываясь, сумку на плечо и вперёд на работу.

Дружный женский коллектив пах потом и духами. Я кинула куртку на вешалку. Быстро села за свой стол и включила компьютер. До планёрки оставалось три минуты, я успела напечатать заявление на увольнение.

«Рукой сквозь блузку сжимаю грудь, пальцами катаю сосок. Я целую тебя нежно. Вставляю глубоко свой язык. Отрываюсь от поцелуя, засасываю твою пухлую губку. Хочу твои губки целовать между ног. Я тебя сегодня вылижу, сладкая».

— Эвелина! Что с поставками?

Блин, какие поставки?

На планёрке сидело одиннадцать женщин, и я единственная румяная и с мокрыми трусиками.

Ну, Паня! Ну, держись!

— Борисыч работает вплоть до Нового года, и второго января открывает склад, — дрожащим голосом ответила я.

— Поставь галочку, связаться с ним, — приказала Екатерина Еланина.

Я поставила галочку. Нарисовала птичек уже целый косяк, они прилетали откуда-то издалека на лист блокнота, несли зашифрованную информацию, которую после моего увольнения никто не разберёт. Это своеобразная месть.

Напротив меня сидела Анька, сводная сестра Екатерины Матвеевны Еланиной. Это она в юности носила причёску как у меня, и сошла на порно-фотке за моего клона. Фото отвратительного качества, но Костромину было всё равно. Сейчас Анна — жгучая брюнетка, пережаренная в солярии. Смотрела на меня недовольно… Нет! Надменно, с оттенком презрения.

Чем заработала такую нелюбовь, трудно сказать. По одной из версий, ревнует к сестре. По второй из версий, считает меня верным стражем Кати, поэтому меня надо убивать, ведь между сёстрами война за престол фирмы. Есть ещё третий вариант, но я не уверена, что это правда… В общем, ей понравился Макс. Как раз два года назад умудрилась познакомить с сёстрами на одном из випов, где тусовалась фирма Максима, и как-то наши девочки затесались.