Феечка во френдзоне (СИ) - Гусина Дарья - Страница 9

(* что-то в обмен)

— Я же говорила, — выдохнула Ника. — Брезгует.

— Именно. Но я сказала, там будут потенциальные клиенты. У него перерыв в заказах. Ищет хороший вариант, пару предложений уже отклонил.

— Мой вариант крутецки хороший! Оки. Приглашения будут, завтра пришлю с курьером.

— Постарайся не показывать своего личного интереса. Бизнес и ничего ТАКОГО. Я навела справки: Никита не любит навязчивых девушек.

Фрейз хмыкнула:

— Будет трудно, но я справлюсь.

— И мне нужна свобода в передвижении по дому. Давай придумаем для меня легенду: скажем, я твоя…

— … мой личный стилист. Нет, серьезно. Не откажусь от модного гардероба. Оплачу дополнительно.

— Хорошо. До завтра. Жду курьера.

Я нажала на красную иконку отбоя, вышла на балкон, чтобы остудить горящие щеки. Подняла глаза к звездному небу и тихо проговорила:

— Спасибо. Очень щедро с твоей стороны. Но почему мне кажется, что в этом деле есть какой-то подвох, а?

Небеса ехидно промолчали.

В тот момент, когда я увидела Никиту, подгребающего к кафе, внезапно осознала: он из тех мужчин, что меня бесят.

Это чувство стало неприятным открытием. Я ведь фея, а феи не должны поддаваться на разные там провокации, вроде внезапно вспыхнувшей неприязни к клиенту. Моя родня — самые уравновешенные среди нелюдей существа, несмотря на некоторую эмоциональность. Такими нас сделала природа, в процессе самосовершенствования. Иначе мы бы давно изничтожили род людской. Не верите? А как насчет проклятия? Умеем, практикуем. Но это нас надо серьезно довести.

Жуковский ввалился в кафе в стильной льняной рубашке и голубых классических джинсах. И с улыбкой до ушей. Кто-нибудь, выключите свет, у нас тут у некоторых ухмылки сияют не хуже ламп.

Я же просила одеться с элементами модного выпендрежа! Мы сейчас идем в клуб, в котором встречают не просто по одежке — по ярлыкам. И если на вас самый странный прикид от «Balenciaga» с разной длинны рукавами на рубашке или со следами пиршества моли на свитере, примут как родного. В противном случае посчитают враждебным элементом.

Ладно, разберемся, я была бы не я, если бы все не предусмотрела. Но сначала нужно обезопаситься. Я подвинула к Никите контракт в двух экземплярах.

— Все так серьезно? — и снова оскал во все тридцать два. Что-то он сегодня излишне веселый и смотрит странно… восхищенно, что ли. — Окей, почитаем… «Пожелание» передается Заказчику после выполнения…? Шутка такая? «Пожелание»? Как в сказках у фей?

— Никаких шуток. Это мой фирменный прием. Я так называю свою… экстрасенсорику. Если есть какие-то сомнения, можешь не подписывать.

Мне вдруг почему-то на секунду захотелось, чтобы Ники отодвинул от себя договор. Но он покачал головой, взял ручку и поставил под контрактом размашистую подпись.

Загудели, приглушили свет винтажные лампы над столами, раскрылись двери, и в них ворвался озорной ветер с запахом цветущих каштанов. Посетители заохали и заахали, официантки принялись ловить летающие по залу салфетки.

Взлетели и осыпались на стол листы контрактов. И все стихло. Наше Соглашение было одобрено.

— Сквозняк, — улыбнулась я Никите, с подозрением оглядывающемуся по сторонам. — А сейчас идем в туалет.

— Спасибо, я пока не хочу, — Жуковский как раз тянул минералку из стакана. — А что, в элитном клубе нет туалета?

— Есть, но там неудобно. А здесь туалеты просторные, есть где вдвоем развернуться.

Никита подавился водой.

— Я знаю, что ты подумал, но то, о чем ты подумал, в контракт не входит, — сообщила я. — У нас другая миссия.

Через несколько минут Жуковский стоял передо мной в кабинке, раздетый до белья.

— Надеюсь, трусы снимать не нужно? — мрачно поинтересовался он.

— Хм… — я сделала вид, что задумалась, слегка наклонилась к боксеркам клиента (судя по лицу, Никита очень пожалел о том, что ему некуда было пятиться, как говорится, отступать некуда, за нами унитаз), и к его явному облегчению проговорила: — Сойдет. Хотя классика сейчас не в моде.

— Как-нибудь переживу, — буркнул Никита. Но увидев, что я извлекла из чехлов, возопил: — Я это надевать не буду!

— Будешь, — парировала я. — Твое послушание прописано в договоре.

— Где? Не видел!

— В пункте «Обязанности Заказчика». Заказчик обязуется выполнять все требования Исполнителя…

— Покажи!

Я закатила глаза к потолку и вынула контракт. Ткнула пальцем в нужную строку.

— … аще сие надобно ради дела исполнения лепотного… Это что?!

— А, извиняюсь, тут пара слов вкралась из предыдущего варианта соглашения.

— Предыдущего?! Времен царя Гороха?!

— Ну… примерно. Стандартный же договор, много лет почти не менялся. Но понятно ведь все. Вот твоя подпись.

Жуковский с отвращением поглядел на распялки в моих руках и трагично вздохнул:

— Ладно.

… Лучше бы он ругался, чем острил. Каждый новый предмет прикида вызывал у него саркастическое замечание:

— Это что?

— Штаны от бренда «Лузар».

— А, понял. Для лузеров с проблемами пищеварения. Очень удобно — памперс надел, и незаметно даже. Тут внизу прям столько… простора… Для подгузника ведь, да?

— Это такой силуэт. С низким гульфиком, — я слегка скрежетнула зубами.

— Ага. Я такой в историческом фильме видел. О средневековой Великобритании. Но там даже симпатичнее было. Гульфик такой… в веревочках.

— Хочешь, организую?

— Не.

Никита натянул штаны.

— Что там дальше?

— Майка от «Ху…» — я решила, что не буду называть имя известного испанского модельера, не дам Никите повод от души над ним поизгаляться, — и сверху рубашка сафари.

— Сафари — это хорошо. И майка хорошая — алкоголичка. Прям домом повеяло. У нас в такой дед Емельян ходил, и зимой, и летом.

— Закатывай рукава.

— Да без проблем! — Никита вытянулся, рассматривая себя в зеркале. — Точно дед Емельян! Обделался и домой прет, на автопилоте.

— У тебя, наверное, было очень интересное детство.

— Ага. Трудовое. Я, как говорится, от сохи и земли-матушки. А ты, небось, от фортепианы и уроков французского?

— Итальянского. Но вообще-то нет. Ты даже не представляешь, насколько у нас похожий бэкграунд(*).

(*происхождение)

— Что-то с трудом верится.

… В клубе маслинке некуда было упасть. Из закутков тянуло кальяном.

Я сразу же выхватила взглядом компанию Алика. Вокруг них толпилось больше всего народу, вернее, вокруг Коли Тру, который сидел среди вампирюг, словно там ему было самое место. А может, и было? Что я знаю о модных рэперах? Впрочем, обращенным Коля не выглядел, был румян и слегка бородат (бороды у вампиров не растут).

Алый, разумеется, почувствовал — поднял на меня глаза, махнул легонько головой на диванчик: присоединяйся. Я показала ему средний палец, сделав вид, что разглядываю на нем маникюр.

— Грубишь, феечка?

А вот это уже стало полной неожиданностью. Я вздрогнула, вызвав смешок Алика в голове. Алый освоил мысленную речь? Король Крови продвинулся в своих умениях.

— Пришло время моего позора, — пробормотал над ухом Никита.

Я окинула клиента свежим взглядом. Нормальный лук, модный и с претензией на годноту.

— Сама-то в приличном платье, а я…

Тут я сняла жакет, и Никита опять подавился очередным едким замечанием. На мне было платье от «Бруклина» с двумя полосками черной эко-кожи вместо лифа. Все держалось на силиконовых бретельках, и важные места оголены не были. Не люблю такой стиль, но сегодня мне нужно быть своей среди чужих.

— Сексуально. А я думал, ты все та же скромница. Рад, что ошибся, — прозвучало в голове.

А не пошел бы ты к известному испанскому модельеру, упырь!

— Будь с ней холоден, — напомнила я Никите. — А еще лучше присмотри кого-нибудь и подклейся.

Ник раздраженно тряхнул густыми темными волосами. Это у него хорошо, кстати, получилось: челка упала на лоб, под ней злобно сверкнули зеленые глаза. И что бы там Жуковский о своем виде не говорил, выглядел он круто. Метросексуально. И ключевым словом тут было слово «секс».