Змеиный культ (СИ) - Таран Михаил - Страница 84

— Прекрати это немедленно! Останови своего пса или я прикончу его! — предупредил пробившийся сквозь статику помех голос, в тот момент когда Персивальд в очередной раз уходил из-под атаки озверевшего Лексада.

— Как бы не так! Это он прикончит тебя! Ему нет равных! — самодовольно воскликнула Эльза Рик, перекрикивая грохот винтовок. Жрица внимательно следила за ожесточённым боем двух великанов, надеясь, что её верный Паладин вот-вот добьёт наглеца.

— Как скажешь… — прошипел Персивальд, в то время как «LexDei» стремительно пронёсся над его головой.

На этот раз, уклонившись от смертоносного лезвия, Епископ всё-таки ответил. Его меч с невероятной лёгкостью отрубил обе ноги ослепленному яростью Лексаду. С жутким грохотом Чёрный Паладин рухнул на спину, ломая под собой каменный пол. Его отрубленные конечности сыпали во все стороны искрами и изливались машинным маслом. Но даже лишённый ног Лексад продолжал атаковать. Размахивая мечом, до тех пор, пока и правая рука не была отсечена очередным ударом. Четвертованный, лишённый конечностей Паладин беспомощно дёргался, не в силах больше защищать свою госпожу. В это мгновение грохот выстрелов сменила тишина. Долгая, звенящая тишина.

«Святые воины», все как один, опустились на колени, побросав при этом оружие. Лишь перепуганная, утратившая последнюю надежду Эльза Рик, неподвижно стояла, сверля Белого Паладина своими визорами.

— О, что я вижу! Неужели это клятва в верности? Неужели вы уверовали в меня? — Персивальд приближался к стоящим на коленях солдатам. Его шаги заставляли пол вздрагивать, а шипение сервоприводов, словно шёпот приближающейся смерти, заставляло испытывать ужас.

— Мы просим лишь служить, о величайший Лорд! — пробормотал один из стоящих на коленях солдат, не поднимая при этом головы.

— Нет… Нет, пожалуйста… Остановите его. Прошу… — шептала жрица, неподвижно следя за приближающимся Епископом.

— Лейтенант, отведи своих людей к Караэлю, помогите ему высвободиться, — взглянув на Фердинанда, произнес Персивальд.

— Да, Лорд! — воскликнул Фердинанд, поспешив на помощь ангелу. Ганс, Карлос и оборванец Карл последовали за ним, попутно отобрав у одного из солдат связку ключей, которые точно помогут избавиться им от оков.

— А что до вас, то вы ещё более убогие и малодушные, чем я себе представлял, — строго произнёс Епископ, разглядывая стоящих на коленях солдат.

Он разглядывал их около десяти или даже двадцати секунд, словно принимая решение, как ему с ними поступить. После чего, решение было принято.

Брызги крови с ног до головы окатили жрицу тёплой багровой волной. Поднявшиеся с колен солдаты в паникие кричали и пытались бежать, не понимая, что обречены. Каждый взмах огромного, пышущего необузданной энергией меча, лишал жизни трёх, а то и четырех воинов. Их тела с хрустом и чавканьем мгновенно разрубались на две половины, проливая на каменный пол мрачного коридора литры крови. Их внутренности стремительно выползали из ужасных, протяженных ран. Их кишки разлетались в разные стороны, словно конфетти, увлекаемые быстрыми движениями ужасающего меча. Треск костей под ногами Белого Паладина становился всё громче и мелодичнее. Те, кому удалось пережить касание его клинка, падали на пол и уже там их настигал огромный и невероятно тяжёлый сапог бронированного великана. Сапог ломал их кости, раздавливал мягкие ткани, превращая некогда живых людей в кровавое месиво. Смертоносные стальные лапы одним движением отрывали челюсти и раскалывали черепа охваченных ужасом врагов. Белый Паладин невообразимо проворный и расчётливый. Каждый его удар это чья-то неминуемая смерть. Шипение поршней и лязг сочленений его непробиваемой брони аккомпанировали последним хрипам агонизирующих солдат. Вскоре всё закончилось и от его врагов остались лишь груды мяса, которыми был завален весь коридор. Огромный Паладин стоял в метре от ненавистной женщины, посмевшей надругаться над его идеалами. Идеалами, которыми он жил уже сотни лет и продолжает жить сейчас.

Да, ему осталось лишь одно быстрое движение, и с ней было бы покончено. Но Персивальд колебался, так как понимал, что отдаться ярости это путь порочный, путь греха. Он внимательно её разглядывал, пытаясь решить, что же с ней делать. Светлые, желтоватые волосы жрицы едва доставали её хрупких плеч. Серебряный лик девы Марии безэмоционально взирал на нависающего монстра. Красные визоры светились во мраке. Её белоснежная броня покрыта алыми росчерками свежей крови. Её тонкие худенькие ручки трясутся от только что пережитого стресса. Некогда белоснежная броня нависшего над ней Паладина стала красной. Огромный, вибрирующий неукротимой энергией меч, завис над головой жрицы. Капли, что капали с лезвия этого меча, глухо разбивались о каменный пол. Этот монотонный звук был отчётливо слышан в той гробовой тишине, что повисла в этом коридоре.

— Сними эту маску, дрянь! Ты недостойна носить её лик! — внезапно раздался грубый шипящий голос, искажённый помехами радиопередатчика. Да, этот голос пробирал до мурашек.

Ни слова не говоря, жрица принялась возиться с застёгнутыми на затылке креплениями. Спустя мгновение послышался бренчащий металлический грохот упавшей на пол маски.

«Немыслимо, она же совсем ребёнок…» — моментально, словно молния, вспыхнула болезненная мысль в сознание Епископа.

Испуганные, большие, полные слёз, голубые глаза девушки смотрели на Паладина снизу вверх.

Её брови поднялись в изумлении домиком, а пухлые розовые губы дрожали. Совершенно юная, прекрасная, перепуганная девочка смотрела на Персивальда, ожидая своей казни. «Жрица» — на проверку оказалась практически ребёнком. Но те зверства, что она творила, возрастом и миловидной внешностью, никак не оправдать. Да Персивальд и не пытался её оправдывать, он просто не мог ударить её. Не мог оборвать её жизнь. Почему-то ему вспомнилось взятие Иерусалима во времена великого крестового похода. Вспомнились те бесчинства, что творили крестоносцы. Дети, женщины — для них не было разницы, всех ждала незавидная учесть. Но Персивальд никогда не трогал детей и женщин, так как считал это не богоугодным делом. Однако сейчас ситуация совсем другая и ему нужно на что-то решиться.

— Персивальд, друг мой! — раздался добродушный голос, рядом с Паладином стоял освободившийся от оков Караэль. — Оставь сомнения. Она заслуживает смерти. Того хочет Бог. Deus Vult! — убеждал его ангел, демонстрируя уверенную улыбку.

— Хочет чего? Чего хочет Бог? Чтобы я разрубил эту девку от макушки до паха? Этого он хочет? Может тебе ещё разок уточнить у него, что ему надо? — злобно прошипел суровый голос Персивальда, пробиваясь сквозь статику помех. Эльза Рик вздрогнула и побледнела, видимо представив жуткую картину одного из вариантов своей смерти.

Металлический скрежет погружающегося обратно в ножны меча, заставил жрицу выдохнуть. Шлем Белого Паладина развернулся к ангелу, злобно сверля его своими визорами.

Лицо Караэля казалось растерянным, улыбка уже куда-то испарилась. Совершенно точно он не ждал такого ответа от Персивальда и сказанные Епископом слова его несколько обескуражили.

— Что ты говоришь, друг мой? Эта женщина — сущее зло! Она восстала против вестника, посланного Небесами. Она… — обеспокоенным голосом продолжил Караэль, поочерёдно поглядывая то на Эльзу, то на стоящего перед ней Паладина.

Выброс столбов сжатого пара из системы охлаждения стального монстра, заставил недоумевающего ангела замолчать. В ту же секунду, бронированная грудная клетка неуязвимого великана с жутким шипением распахнулась, и из недр ужасной машины ловко выскочил человек. На нём была стандартная гарнизонная броня, белый плащ, фиксированный к наплечникам и серебряная маска с изображением лица архангела Михаила. Персивальд остановился прямо перед девушкой, пристально вглядываясь в её перепуганное лицо.

— Л-л-лорд… Перс-с-сивальд? — дрожащим голосом выдавила из себя жрица.

— Я же уже представился. Или ты до сих пор не веришь в моё существование? — возмутился Епископ, блеснув своим единственным глазом.