Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 35

1. КЛАН — ЭТО ВСЁ

2. СНАЧАЛА КЛАН, ПОТОМ МАГОКРАТИЯ, ПОТОМ РОССИЯ. ОСТАЛЬНОЕ — НИЧТО.

3. ИЗМЕННИК СВОЕГО КЛАНА НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ

4. ОБИДЕВШИЙ ЧЛЕНА КЛАНА — ОБИЖАЕТ ВЕСЬ КЛАН

5. ПОКИНУВШИЙ КЛАН — ПОКИДАЕТ НАВСЕГДА

6. ВОЛЯ СТАРШЕГО — ЗАКОН

7. ИМПЕРАТОР — СТАРШИЙ ДЛЯ СТАРШИХ

8. КРОВЬ ЗА КРОВЬ, УДАР ЗА УДАР, СМЕРТЬ ЗА СМЕРТЬ

9. ВСЕ ДЕЛА КЛАНА — ДЕЛА ТОЛЬКО КЛАНА

10. МУЖ, А НЕ БРАТ

Последний тезис показался мне несколько странным и даже навёл на мысли об инцесте, но я тут же сообразил, что речь тут идёт о девушках, которых выдали замуж в другой клан.

Типа девушка должна забыть своих родных и служить клану мужа, а не клану, в котором она родилась.

Впрочем, само присутствие здесь этого правила ясно говорило о том, что оно частенько нарушается. Вот например, если бы Таня вышла замуж за Мартыханова — Заклёпкина, то в случае конфликта между мной и Мартыханом ей бы пришлось страдать, выбирая между мужем и братом.

От такой мысли, даже чисто теоретической, меня прям передернуло.

Я постарался отвлечься от мыслей о барчуке Мартыханове, но сделать мне этого не дали.

Дело в том, что у подножия огромного памятника стояли, судя по всему, в наряде двое первокурсников с саблями, парень и девушка. Сабли мне понравились, как и довольно симпатичная девушка в короткой юбке. А вот что мне не понравилось — так это их мундиры, черные и с многочисленными значками и нашивками.

То что это первокурсники я в общем — то и догадался по латунной цифре «I» у них в петлицах. Но покоробила меня не эта латинская циферка, а тот факт, что точно такой же мундир я уже видал в Пскове, точнее, в клубе, а еще точнее, на Мартыханове — Заклёпкине.

Получается, что с Мартыханом, если он конечно выжил после избиения, мне придется учиться в одном Лицее.

А там может и Прыгуновы с Кабаневичами подтянуться, и в сборе будут все мои друзья. А на постаменте тут тем временем написано «Кровь за кровь», на случай если кто — то забудет.

Мда, весёлое мне предстоит обучение.

Но отступать или сдаваться я никогда не умел, поэтому, не теряя времени даром, обратился к девушке возле памятника:

— Эм… Мне бы приёмную комиссию. Или кто тут принимает.

Девушка оказалась довольно адекватной, она, конечно, осмотрела мой спортивный костюм, но без презрения, со сдержанным любопытством:

— Налево. Там будет лестница, потом на второй этаж.

— Спасибо.

Я прошелся по странно пустынному зданию и поднялся на нужный этаж.

Обстановка тут была богатой, повсюду античная скульптура и золотая лепнина. А вот людей не было совсем. Это несколько напрягало.

Не один же я поступаю в этом году в волшебную школу? Или я опоздал и приемные испытания уже закончились?

Последнее было бы весьма некстати, и не только по той причине, что я останусь необразованным быдлом, но и потому, что кроме этого Лицея мне тупо некуда идти.

Наконец в стене, увешанной портретами каких — то то ли полководцев, то ли фаворитов давно покойной Императрицы, обнаружилась деревянная дверь. К двери был прикреплен совершенно чуханский и не сочетавшийся с роскошной обстановкой лист бумаги с надписью:

«Приёмная комиссия. Экзамен на Базовый Имперский минимум»

Минимум — это хорошо. Вот именно минимум возможно затащу даже я.

Я толкнул дверь и вошёл, ожидая увидеть длинный стол, покрытый пурпурной парчой, и седобородых магов за ним.

Но угадал я только в одном моменте — в том, что у сидевшего за столом мужика была борода. Правда, она была не седая, а черная. Кроме того, мужик пребывал в гордом одиночестве. Кроме него, тут не было совсем никого.

Сама комнатка оказалась довольно тесной, наверняка при Императрице тут была какая — нибудь кладовка, если вообще не дворницкая.

На столе перед одиноким мужиком стоял компьютер, а сам бородач был одет в засаленный и не слишком опрятный серый мундир.

— Вы опоздали, — заметил вместо приветствия бородатый магократ, — Вообще приемные испытания у нас в первой половине дня.

— Прошу извинить, — ответил я, — Мой самолёт не слишком мягко приземлился, так что я только что из больнички. Меня там задержали, брали анализ на черную магию.

— Я в курсе, барон, — мужик кивнул и улыбнулся сквозь бороду, — Я успел посмотреть видос с вашим приземлением до того, как его удалили по требованию Охранки.

Ого! Вот это удача. Этот препод, кем бы он ни был, явно ко мне расположен.

Я поставил в голове галочку, что чернобородый любит смотреть видосы и не любит Охранку. Возможно эта информация мне еще пригодится.

— Собственно, как вам это удалось? Я имею в виду — удалось посадить самолёт столь оригинальным образом, — спросил бородач, — Я такое раньше видел, но только в исполнении старших магов клана Полётовых. А вот откуда у молодого человека ваших лет и происхождения такая мощь, я не понимаю.

Я напрягся.

Вопрос определенно был с подвохом, но разобраться, в чём тут именно подвох, мне не хватало знаний.

Я решил, что врать бородатому смысла нет, один хрен, он спалит любую ложь.

— Я съел алхимическую пилюлю, — честно признался я, — Ну и, кроме того, у меня была хорошая мотивация. Самолет потерял крыло и летел прямо в землю, а в салоне была моя сестра. Такие ситуации всегда заставляют собраться и действовать решительно.

— Понимаю, — кивнул чернобородый, — То, что с вами произошло, называется «разрыв шишки». Не той шишки, которая у вас между ног, а другой — духовной шишки, которая у магов находится в районе сердца.

Это состояние сопровождается неконтролируемым всплеском магии и представляет серьезную опасность, у магов вашего ранга оно часто заканчивается инфарктом и смертью. Так что вам очень повезло, что вы остались в живых, Александр Петрович.

Я не советую вам полагаться на подобные экстремальные состояния в будущем. Что же касается алхимических пилюль, то они вне закона. Так что рассказывать кому — то еще эту историю я вам тоже не советую.

Я кивнул. Этот чернобородый мне определенно нравился.

— Ну-с, самолёты вы сажать голыми руками умеете, — продолжил бородач, — Но как у вас обстоит дело с образованием? Вы обучались дома?

— Разумеется, — заявил я, хотя был уверен, что дома барчук обучался только дрочить на аниме.

Впрочем, не мне его судить, я ведь и сам из поколения ЕГЭ. Однако я надеялся, что на фоне местной погрязшей в пороках магократии буду выглядеть более — менее пристойно.

— Читать, писать умеете? — уточнил бородатый.

Я взял со стола бородатого ручку и чистый листок, написал на нём слово «экзистенциальный», как я надеялся, без ошибок, и протянул экзаменатору.

— Весьма, — усмехнулся чернобородый, — А перемножьте, пожалуйста, двадцать шесть на девяносто три. В уме.

— Две тысячи четыреста восемнадцать, — ответил я, не сразу, конечно.

Бородач расхохотался:

— Весьма и еще раз весьма, Александр Петрович! Знаете, у меня сегодня экзаменовался один Великий Князь, фамилии которого я называть, разумеется, не буду. Так вот он не смог помножить десять на двенадцать.

Я пожал плечами. Бывает, фигли.

— Ладно, — продолжил экзаменатор, — Вы почти убедили меня, что достойны учиться в нашем Лицее. Расскажите мне теперь про ваш клан, пожалуйста.

Упс. А вот тут возникла заминка.

Про свой клан я не знал ни хрена.

— Ну… — я попытался как — то выкрутиться, — Наш клан Нагибиных владеет поместьем под названием «Пивоварни» в Псковской губернии. Точнее говоря, владел. Ныне наше фамильное гнездо отжато кланом Подскоковых — Кабаневичей.

Сейчас наш, когда — то великий клан, состоит из меня, моего дяди и моей сестры Татьяны. Наш герб — зеленый листок хмеля на черном поле. И я в самое ближайшее время собираюсь возродить Нагибиных и вернуть им высокое положение, которого они заслуживают по праву!